— Знаете, как говорили на войне, — продолжал мистер Бёрли. — Только плохой офицер поддается своим подчиненным.
Военный опыт Бёрли ограничивался одним годом службы в резерве, и туда-то он вступил в семнадцатом году, когда стало ясно, что остался выбор или туда, или в пехоту, и Боб некоторое время боролся с искушением об этом напомнить.
Но решил, что нет смысла наживать себе врагов, потому промямлил нечто неопределенное и вышел из комнаты.
Мистер Бёрли позвонил мисс Читтеринг и, как только та вошла, начал с головокружительной скоростью диктовать пространный арендный договор. Мисс Читтеринг была достаточно квалифицированной стенографисткой, но только волшебник мог бы стенографировать на той скорости, с которой диктовал мистер Бёрли. А когда она вынуждена была попросить повторить, мистер Бёрли только фыркнул и стал диктовать ещё быстрее.
II
В секретариате Анна Милдмэй и мисс Корнель при слабой поддержке мисс Беллбейс пытались реконструировать расписание субботних дежурств.
— Я точно помню, — сказала Анна, заглянув в карманный календарик, что я дежурила 27 февраля, потому что как раз накануне мой адмирал водил меня в «Критерион» и пытался напоить джином.
— Кто это — «твой адмирал»? — спросила мисс Беллбейс.
— Один отцов приятель, — махнула рукой Анна. — Ему лет девяносто. Командовал линейным кораблем ещё в Крымскую войну. Он все пытается меня соблазнить, ещё с тех пор, как я закончила школу.
— Ну и постоянство, нужно признать, — заметила мисс Беллбейс.
— Я потому так хорошо помню, что в тот день жутко страдала с похмелья. Когда зазвонил телефон, думала голова лопнет.
— А я была здесь в предыдущую субботу. Да, точно, — сказала мисс Корнель. — Если вы помните, была не моя очередь, но Сисси попросила, чтобы я вышла за нее. Уже не помню, почему.
— Наверно, у неё было свидание, — предположил Генри.
Эта идея вызвала всеобщее веселье, но мисс Беллбейс сказала:
— Послушайте, мне кажется, что Сисси в самом деле с кем-то встречается.
— Глупости, — возразила мисс Корнель. — Она не знает, как мужчины выглядят.
— Тогда зачем она ездит каждую субботу в Лондон? Живет ведь в Далвиче!
— Возможно, за покупками, — предположил Генри.
— Ну, вы отстали от жизни, — воскликнула мисс Милдмэй. — Нынче девушки не тратят субботы на покупки в Вест Энде. Для этого есть обеденный перерыв.
— Где вы её видели? — спросила мисс Корнель.
— На Стрэнде, около полудня. Думаю, он работает в одном из магазинов напротив вокзала Чаринг Кросс, и Сисси заезжает за ним, когда он в субботу вечером кончает работу.
— Ну-ну, помоги ей Господь.
— Анна, не будьте такой снобкой.
— Ладно, — вмешался Генри, — лучше скажите мне, как обстояло дело с остальными субботами.
— А для чего вам все это нужно? — спросила мисс Корнель.
— Не будьте наивной, — сказала мисс Милдмэй. — Это инспектор Орлиный глаз. Думает, что мы того заморыша прикончили в одну из суббот.
Сказала она это вроде как в шутку, но Боуну показалось, что в голосе её прозвучало напряжение, деланная веселость, больше смахивавшая на истерию.
Остальные, похоже, тоже это заметили, и в комнате повисла напряженная тишина, которую, как обычно, нарушила мисс Беллбейс, заявившая с потрясающей прямотой:
— Я его не убивала.
— Мы знаем, что нет, Флорри, — успокоила её мисс Корнель. — Сделай ты это, тут же сказала бы нам. Какие ещё субботы вас интересуют? Суббота тринадцатого — тогда здесь была Сисси. Была вместо меня за то, что я была тут за нее. Шестого марта — тогда здесь были вы, Флорри.
— О господи, наверно, — протянула мисс Беллбейс. — Если написано, значит так и есть. Я только знаю, что была здесь, когда была моя очередь.
— И с кем?
— С мистером Крейном.
— Да, это совпадает с расписанием, — заметила мисс Корнель.
— Понимаю, нелегко забыть целое утро, проведенное с нашим Бочонком, — бросила Анна. — Такие вещи мы, девушки, долго помним. Он тоже усадил тебя вплотную с левой стороны, так что когда открыл свой ящик, практически тебя раздел?
— Господи Исусе, — воскликнула мисс Беллбейс, — так он с тобой такое проделывает?
— Разумеется, — сказала мисс Корнель. — Но в этом ничего такого нет — ведь он выпускник Мальборо.
— Ну, — спросила Анна, — а как было тогда, когда он подвозил вас на вокзал в такси после банкета?
Генри предпочел исчезнуть.
III
— Мистер Коу!
— Да, дорогуша.
— К вам посетитель, — сообщила мисс Беллбейс.
— И кто же это, душа моя?
— Такой невысокий седовласый господин.
— Что вы говорите!
— Мистер Коу!
— Да, сердце мое?
— Нельзя так говорить.
— Господи, — воскликнул Джон. — Ведь я только сказал: «Что вы говорите!»
— Но вы же мне сказали «дорогуша», и «сердце мое», и ещё насчет души. Так нельзя, разве что вы были бы в меня влюблены.
— Но так и есть, — заявил Джон. — Безумно.
Мисс Беллбейс задумалась.
— Так почему же вы не просите моей руки?
— Да я бы сделал это, — сказал Джон, — но — только это между нами — я уже женат.
— На ком?
— На бухгалтере из гражданского суда, — заявил Джон. — Впустите посетителя. Знать не должна ждать.
— Он говорит, его фамилия Браун.
— Он инкогнито, — пояснил Джон. — На самом деле это лорд из Бишопсгейта.
Мужчина, которого впустила мисс Беллбейс, действительно не походил на лорда. Его единственными примечательными чертами были, как она и сказала, маленький рост и седина. Поздоровашись, Джон дал ему ряд инструкций, которые мистер Браун послушно принял к сведению. В завершение беседы по столу пропутешествовали несколько фунтовых банкнот и незнакомец распрощался. В дверях едва не столкнулся с Боуном.
Генри был слишком занят собственными проблемами, чтобы о чем-то распрашивать.
— Как свидетельницы эти женщины сущее бедствие, — заявил он. — Я провел с ними почти полчаса и все ещё не знаю точно, кто в какую субботу дежурил.
— Если вас так заботит график, — сказал Джон, — то не беспокойтесь. Там все точно. Я спрашивал сержанта Коккерила.
— Отлично, — рассеянно протянул Генри. Из головы его все не шел эпизод в секретариате.
— Вы хорошо знаете Анну Милдмэй? — вдруг спросил он.
— Совсем не знаю, — отрезал Джон. — Не то, чтобы не пытался. Одно время я ей весьма интересовался.
Звучало это откровенно. Генри, внимательно взглянув на него, заметил:
— Да, очень милая девушка.
— Вы говорите не совсем уверенно, — заметил Джон, — но не ошибаетесь. Такова уж Анна: либо сведет вас с ума, либо оставит равнодушным. Любовь непостижима.
— Одно неоспоримо, — продолжал он, — что я её оставил равнодушным. И она не оставила мне никаких иллюзий. Я же повел себя в полном соответствии с традициями и ужасно надрался. Кончил в кафе на Трафальгар Сквер и провел ночь в полиции на Боу-стрит. И с той поры мы друзья.
— Понимаю, — протянул Генри. Он не напрашивался на откровенность, и потому без угрызений совести зафиксировал в уме эту информацию на всякий случай. Было некоторое совпадение, которое следовало проверить.
Случай представился уже в тот же день. Джон отправился проштудировать какие-то договоры, а Боб Хорниман, пришедший одолжить том Прюдо, остался поболтать.
— Вы тоже были в Скул Хаус, не так ли? — спросил Боб.
— Давно, — отмахнулся Боун. — Солгал бы, утверждая, что я вас помню.
— И ничего не потеряли, — улыбнулся Боб. — А я вас помню очень хорошо. Вы были такой худой, замкнутый, ученый и загадочный.
— Господи упаси! — воскликнул Боун. — И наверняка прыщавый, но вы конечно из вежливости об этом не упомянули.
— Как вам тут нравится?
— Спасибо, очень, — ответил Боун. — Тут не соскучишься.
— Но мы не можем обеспечить вам по трупу в неделю. А как насчет работы? Она вам наверняка тяжелой не покажется, раз вы только что сдали экзамены и все ещё свежо в памяти.
В голосе его прозвучала явная зависть, и Боун решил, что ответственность, вытекающая из положения партнера, довольно шатко покоится у Боба на откровенном недостатке знаний.
— Да, кое-что я помню, — признал Боун. — Но вот учебой сыт по горло. Правда, мне кажется с Джоном Коу мы довольно успешно нашли общий язык.
— Джон — человек деловой, — сказал Боб. — И вовсе не так глуп, как прикидывается. Было бы лучше, если бы у него возникали проблемы, тогда ему пришлось бы больше работать — а это только на пользу. Этот его роковой шарм.
— Шарм, — хмыкнул Боун, — перед которым тут устояла только мисс Милдмэй.
Бестактность эту допустил Боун намеренно в тот миг, когда стоял к Бобу спиной. Стекло в двери книжного шкафа прекрасно заменяло зеркало.
Удар достиг цели с удивления достойным результатом. На лице Боба, за отражением которого Боун украдкой наблюдал в стекле, вдруг появилось выражение, которое он легко распознал: наполовину гордое, наполовину обеспокоенное.
Маленький кусочек головоломки стал на место.
— Как вы об этом догадались?
Боб безуспешно пытался говорить как ни в чем не бывало.
— Боюсь, — сказал Боун, — что я допустил бестактность. Но по тому, как со мной говорил Джон, я решил, что все об этом знают.
— Джон и Анна… мисс Милдмэй?
— Да, она дала ему от ворот поворот. Знай я, что вы не в курсе, и говорить бы не стал.
— Нет, я этого не знал.
— Тогда будьте добры забыть все, что я наговорил, — попросил Боун.
— Ну конечно, — пообещал Боб. — Разумеется.
— Не лги! — сказал Генри. Но сказал только про себя, и когда Боб уже исчез за дверью.
IV
Растерзав мисс Читтеринг, мистер Бёрли стал подыскивать следующую жертву. Немного подумав, позвонил и велел вызвать мистера Принса.
Мистер Принс, о котором мы уже вкратце упоминали в начале этой истории, занимался уголовным правом. Большую часть жизни он провел сотрудником фирмы «Кокрофт, Чейзмор и Батт», где верно и спокойно служил до сорока лет. Фирма, к сожалению, не пережила войну, и мистер Принс оказался на бирже труда. Билл Бёрли был тут как тут; используя его на все сто, платил гораздо меньше, чем тот заслуживал. А то, что мистер Принс жил в вечном страхе перед мистером Бёрли и ещё большем страхе потерять место, делало его идеальным громоотводом. За неполных пять минут мистер Бёрли растоптал его до состояния трясущейся медузы, после чего победоносно отправился вниз снимать скальп с кассира, мистера Вога.