Мистер Вог был более стоек, чем мистер Принс, но зато работал в фирме всего две недели. Очень скоро мистер Бёрли заставил его сознаться в нескольких мелких прегрешениях против Хорнимановской системы учета, чем воспользовался, чтобы прочесть яркую лекцию о преимуществах Порядка и Правил.
Хофман, работавший за столом в помещении кассы, был тому свидетелем. Когда мистер Бёрли ушел, под столбцом, который считал, сделал красноречивую пометку, которая явно доставила ему немалое удовольствие.
V
— Мне кажется, вам немного не по себе, мисс Милдмэй.
— Верно, мистер Крейн.
— Надеюсь, вы не больны?
— Надеюсь нет, мистер Крейн.
— Это вас так расстроили все эти неприятные события тут у нас. Не нужно так переживать.
— Не буду, мистер Крейн.
— Так или иначе, вас это не касается. Не будут же они подозревать такую куколку в убийстве. Ха-ха!
— Иногда так и тянет это сделать, — сказала мисс Милдмэй и отодвинула кресло на два фута влево.
— Но господи, такое случается с каждым из нас. Но я серьезно, девонька, главное — не берите в голову.
— Я не беру, мистер Крейн.
— Тогда все в порядке.
— Но, мистер Крейн…
— В чем дело?
— Я только на тот случай, если вы не заметили, но то, что вы держите — это моя рука.
— Ну это надо же, ей Богу! Тогда, значит, так. «Уважаемый сэр, благодарим вас за письмо от четырнадцатого числа прошлого месяца, и направляем проект договора, который был одобрен и согласован. Готовы приложить все старания, чтобы он был подписан вашей светлостью».
VI
Мистер Бёрли испытывал примерно те же чувства, что и Наполеон, когда тот ликвидировал парочку мелких европейских монархий и один немецкий епископат. Победа возбудила аппетит, и он с глубоким удовлетворением заметил, что приближается пора обеда. Но тут вспомнил, что есть ещё один непокоренный подданный, которого вполне успеет привести к повиновению.
Он позвонил и послал за Боуном.
Генри уже тоже собрался на обед к миссис Маджоли, но послушно отложил плащ и последовал за мисс Читтеринг.
— Будьте начеку, — сказала та. — У него сегодня сволочное настроение.
— Серьезно? — протянул Генри.
Мистер Бёрли открыл огонь, как только неприятель появился в дверях.
— Послушайте, Боун, — начал он. — Я кое-что хотел бы вам сказать. Мы платим вам за то, чтобы вы занимались своим делом. Не сомневаюсь, вы трудитесь старательно, по крайней мере я не слышал ничего обратного — но не желаю, чтобы вы проводили столько времени с тем полицейским. Если он вам нужен, можете в нерабочее время найти его в Скотланд-Ярде, или где там еще, и говорить сколько душе угодно. Понимаете?
— Разумеется.
— Тогда…
— Я хочу сказать, что разумеется понимаю, — пояснил Генри. — Но буду ли я руководствоваться вашими советами — это другой вопрос.
Мистер Бёрли на миг лишился дара речи. Потом опомнился настолько, чтобы заявить:
— Восприми я это как дерзость, мне оставалось бы только вас уволить.
— Не сомневаюсь, так бы вы и сделали, — приветливо поддакнул Генри. — Но сомневаюсь, что вы способны на это. Насколько мне известно, чтобы кого-то принять или уволить вам нужно получить согласие обоих партнеров. Так написано в договоре, поэтому, видимо, я прав. Если вы полагаете, что сумеете убедить мистера Крейна и мистера Хорнимана и получить их согласие, — ну что ж, тогда конечно стоит попробовать.
— Я…
— Но должен вас кое о чем предупредить. Если бы вам удалось так легкомысленно меня уволить — только со злости, а отнюдь не за профнепригодность или пренебрежение служебными обязанностями — придется всю историю в письменном виде представить в Союз юристов.
На этот раз мистер Бёрли онемел окончательно. А Генри продолжал ещё любезней:
— Во всяком случае, учитывая, что вы платите мне по нижнему пределу, установленному для квалифицированных специалистов, сомневаюсь, что я хоть что-то потеряю, если придется уйти. Нет, уходить я не хочу. Мне тут нравится. Редко в какой адвокатской конторе среди сотрудников найдешь нераскрытого убийцу. И не исключено, что он ещё повторит свой номер.
Уже в дверях Боун добавил:
— Даст Бог, на этот раз он выберет жертву поприличнее.
VII
Итак, после столь разочаровывающего утра, сотрудники фирмы разошлись на обед: мистер Бёрли и мистер Крейн — в свои клубы, Боб Хорниман и Эрик Даксфорд — в ресторан Союза юристов, Джон Коу — в менее шикарную закусочную того же учреждения. Генри Боун — домой. Мистер Принс и мистер Вог — в ресторан в подвале здания суда. Мисс Корнель и мисс Милдмэй — в чайную «АВС», мисс Беллбейс и миссис Портер — к Лайонсу. Сержант Коккерил и Чарли ограничились сэндвичами в своем закутке, а мисс Читтеринг, которая оставалась у телефона, заморила червячка пакетиком леденцов.
В конторе фирмы «Хорниман, Бёрли и Крейн» воцарилась тишина.
Только ближе к вечеру в секретариате произошло событие, которое было немаловажным для развития ситуации в целом. И достойное внимания, если учесть, что сам факт, что оно вообще произошло, и далеко идущие его последствия, были вызваны чисто женской вздорностью.
Мисс Читтеринг решила, что маленькое зеркало в деревянной раме, прикрепленное к обратной стороне двери, помещено неверно и не выполняет своих функций.
— Ну что за глупости, — заметила она, — повесить зеркало в таком месте, где нет света?
— Пожалуй, вы правы, — согласилась мисс Корнель. — Но оно всегда там висело, — добавила она, словно для адвокатской конторы это было решающим аргументом.
— Вообще то, — заметила Анна, — никто из нас не столь хороша собой, чтоб вечно наслаждаться видом собственного лица.
Использование множественного числа не слишком смягчило шпильку. Мисс Читтеринг чуть покраснела и сказала:
— Раз уж у нас есть зеркало, могли бы повесить его там, где оно будет хоть на что-то годно.
— Что если повесить его к окну? — предложила мисс Беллбейс, которая обычно в это время приходила сюда на чашку чая.
— Мне все равно, — сказала мисс Корнель. — Только вначале его кто-то должен отвернуть. Если вам уж так нужно, сбегайте за сержантом Коккерилем.
— Зачем обременять сержанта, — возразила мисс Читтеринг. — Тут только два шурупа, а у меня есть маникюрные ножницы. Я их в два счета. Ох!
— И нету ножничек, — удовлетворенно заметила мисс Корнель. — Сходите лучше за сержантом.
— Могу я вам чем-то помочь? — спросил Боун, просунув голову над перегородкой, как жираф.
— Сисси сломала маникюрные ножницы, когда пыталась отвернуть шуруп, сообщила мисс Милдмэй.
— Мы хотим перевесить зеркало с дверей поближе к окну.
— Ну, с этой задачей соединенными усилиями мы справимся. Есть у кого-нибудь пилочка для ногтей?
— Если вы мне её не сломаете, — сказала мисс Милдмэй.
— Обещаю, что постараюсь сдерживать свою силу, — Генри широким концом пилочки быстро ослабил шурупы.
— А теперь дайте мне на минутку свои ножницы, мисс Читтеринг.
— Ну, с ними уже ничего случиться не может.
Боун легко проковырял в деревянной обшивке два отверстия и уже собрался вставить в них шурупы, когда распахнулись двери одного из кабинетов начальства и появилась голова мистера Крейна.
— Боун, я как раз искал вас по внутреннему телефону и полагал, что вы куда-то ушли. Мне надо бы проверить один адрес.
— Простите, — Боун передал все мисс Корнель и последовал за Крейном в кабинет.
— Таковы мужчины, — сказала мисс Корнель. — Начнут — и тут же бросят.
Одной рукой придерживая зеркало, взяла в другую пилочку, зажала шурупы губами, ногой придвинула ящик для бумаг, потом выплюнула один шуруп в ладонь, вставила его в отверстие, которое приготовил Боун, и начала выравнивать раму с такой же сосредоточенностью, словно готовясь к удару у восьмой лунки на поле для гольфа.
В этот безмерно напряженный момент над её головой вдруг дважды громко прозвенел звонок, в результате чего она естественно все упустила.
— Господи, надо же! — воскликнула мисс Читтеринг.
— Счастье, что зеркало не разбилось, — заметила мисс Беллбейс.
— Что происходит? — спросил, вновь появляясь, Боун.
— Проклятые шурупы, — проворчала мисс Корнель, присев на пол и что-то выискивая за ящиком. — Один уже нашла, но вот второй куда-то закатился.
Она стала всматриваться в пол вдоль стены, пока победоносно не воскликнула:
— Вот он, под моим столом!
Попробовала выловить его пилочкой.
— Нет, не достану. Хорошо, что вы вернулись, мистер Боун. Вы не могли бы приподнять стол, вот с той стороны?
— Надеюсь, я когда-нибудь смогу заняться своим делом, — начал Боун, но слова застряли у него в горле.
Боун вытаращил глаза, и вместе с ним вытаращили их мисс Корнель, мисс Милдмэй и даже мисс Беллбейс. Наступила мертвая тишина, которую Боун нарушил словами:
— Я стол приподниму чуть выше, а вы спокойно доставайте это.
Мисс Корнель пригнулась и достала лист бумаги. Единственная его часть, доступная до тех пор взгляду, была украшена характерной крючковатой подписью: «Маркус Смоллбон».
— Мертвый заговорил, — произнесла мисс Беллбейс с эффектной простотой.
— Глупости, — напустилась на неё мисс Корнель. — Он мог написать это несколько месяцев назад — а может быть и лет.
— Не похоже, что оно такое старое, — возразила мисс Милдмэй.
— Одно тут ясно, — теперь заговорила мисс Корнель с уверенностью знатока системы Хорнимана. — Это никогда сюда не поступало — по крайней мере не обычным путем. Взгляните — нет ни числа, ни штампа — и даже перфорации для скоросшивателя.
Письмо было напечатано на машинке, на простом листе кремовой почтовой бумаги, с грифом «Веллингборо-роад, 20», напечатанном жирным черным шрифтом. Даты не было. В письме же говорилось следующее:
«Милый мистер Хорниман, я пишу, чтобы подтвердить нашу договоренность о встрече. Я буду в конторе в субботу в четверть первого. Надеюсь, у вас будут для меня приятные новости».