Ел Славка быстро, с завидным аппетитом. Олег смотрел на него, вяло ковырял вилкой бугристую коричневую котлету. Говорить гость не торопился, и это интриговало. Олег знал, что Торшин теперь нес службу на одной из машин районной поисковой группы, но детали ему были неизвестны. Работа наверняка была динамичной и полной боевой романтики.
На какое-то мгновение Олег жгуче позавидовал другу. Пока он тут корпит над осточертевшими книжонками и тетрадками, тот каждый день заглядывает в сумрачные глаза опасности. Конечно, он немного и беспокоился за Славку, но и гордился — как-никак тот был его лучшим учеником. В том, что Торшин проявит себя как нужно, — не было никаких сомнений. Не зря же он больше двух лет ходил в группу.
Когда Олег поставил на стол расписные фарфоровые чашки и чайник с заваркой, Торшин отрицательно покачал головой с набитым ртом и молча вытащил из своей сумки две бутылки пива. Снова наклонился и положил на стол несколько пакетиков своей любимой жареной ломтиками картошки. Олег пожал плечами, отодвинул чашки и достал толстые темно-зеленые глиняные кружки.
Прищурившись, он смотрел, как янтарная струя разрезает плотную пену в кружке, и прикидывал, сколько
ему еще предстоит сегодня прочитать. Экзамен по древней литературе был через пять дней. Политэкономия — послезавтра. Бросил взгляд на часы и подумал, что может себе позволить час-полтора передохнуть.
Славка, морщась, отпил из своей кружки и картинно отер усы. Потом надорвал пакетик и захрустел картошкой. Олег тоже отпил — пиво было холодным и терпким.
— Есть у меня новость для тебя, — Торшин пристально и с каким-то хмурым оттенком посмотрел на Олега и подлил себе из бутылки.
— Что стряслось?
— Вчера ночью ребята из Дзержинского задержали одного каратэка около ВДНХ. Парень участвовал в пьяной драке.
Олег почувствовал, как неприятно отозвалось это известие. Хулиганство одного из спортсменов федерации могло плохо сказаться и на каратэ и на кунг-фу.
— Какие подробности?
— А что тебя интересует? — Торшин смотрел на него испытывающе, словно прикидывал будущую реакцию товарища.
— Кто начал? Как это произошло?
— По показаниям свидетелей, каратэк вел себя как последняя скотина. Надрался в каком-то кафе и решил покуражиться. Парень, попавшийся ему под руку, был с девушкой, они зашли в кафе в девять вечера. А этот молодец и его компания к тому времени были уже разогреты, стали к парочке приставать с какой-то похабщиной. Парень, естественно, завелся. В результате два сломанных ребра, гематомы на черепе.
Торшин сделал несколько больших глотков и снова прищурился, окидывая взглядом Олега.
— У кого — ребра?
— То есть как у кого? — удивился Славка. — Каратэк лихо срубил того парня. Его дружки были просто в восторге.
— Какая мразь! — с чувством негодования прошептал Олег. — Учи таких гадов! Слушай, а как его фамилия?
— Да не помню я, — снова захрустел картошкой Славка. — Какая-то дурацкая, мне ребята говорили, но у меня не отложилось.
— Ты можешь узнать? — Олег и сам не мог понять внезапно вспыхнувшей тревоги.
Видимо, в его лице было что-то такое, отчего Славка передернул плечами и сказал:
— Хорошо. — И, потянувшись, достал телефон.
Олег смотрел, как он неторопливо набирает номер, с какой деловитостью перебрасывается короткими фразами с кем-то на том конце провода, как что-то докладывает о своей прошедшей смене.
— Что? — переспросил Торшин и щелкнул пальцами в сторону Олега, привлекая его внимание. — Как? Обычков?.. Николай Григорьевич?.. Одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения… Ага, понятно…
Олег отвернулся от Торшина и одними губами медленно выговорил:
— Бык!
— Что? — переспросил Славка, повесив трубку. По лицу товарища он уже понял, что это кто-то из "своих".
— Кто?
— Из группы Максима, — Олег отпил из кружки, поперхнулся и мучительно закашлялся.
— То есть из твоей новой группы, — ахнул Торшин. — Хороши делишки!
— Выходит, из моей, — автоматически повторил за ним Олег, чувствуя, как кровь горячо запульсировала в висках. — Что ему теперь грозит?
— Как что? Обычное дело — следствие, суд, тюрьма. Если точно выяснится, что он имел серьезный разряд, для него это обернется в худшую сторону. Но вряд ли дойдет до такого. Скорее всего, он будет отпираться, что занимался. — Торшин бросил короткий и острый взгляд в сторону Олега.
— А предусмотрена ли ответственность тренеров?
— Бог его знает. Вряд ли, конечно. А вообще хочу тебе сказать, все эти группы пора разогнать. Подумай, сколько таких, как Обычков, занимаются каратэ и кунг-фу?
Олег молчал, прикрыв глаза рукой.
— Я в милиции без году неделя, но в курсе, насколько стало хреновее работать с тех пор, как каратэки развелись. И самое плохое, что к борьбе тянется прежде всего мразь с большим самолюбием. Я уж не говорю что приемами заинтересовались не только будущие, но и реальные зэки. А это надо как корове седло.
— Погоди, не спеши с выводами, — вспыхнул Олег, вспомнив недавние слова шинхана. — Ведь для овладения каратэ нужны длительные тренировки, а они иногда способны оказать обратное воздействие на психику…
— Ну, во-первых, у этих тупого упорства хватает. А во-вторых, уж если их психику даже УК изменить не в состоянии, то сам понимаешь, — он развел руками.
— Облом! — качал головой Олег. — Вот это облом!
— Короче, вот что я тебе скажу, — Славкин голос обрел уверенность и силу. — Кончай ты с этим делом. Заниматься, в крайнем случае, и сам можешь, в одиночку. Зачем тебе эта ответственность? Каратэ прикроют со дня на день, это я тебе точно говорю. А там дальше уже пойдет статья. Кого-то показательно посадят. На хрен тебе это сдалось? У тебя же есть чем заняться, учишься на факультете журналистики! Да тебе тысячи завидуют! Клевая профессия!
— Клевая, — в тон Торшину тихо повторил Олег и кивнул задумчиво. — Очень клевая.
— А-а, это ты, Олег? — голос у шинхана был немного странный, будто заспанный.
— Да, учитель, — Олег автоматически наклонил голову перед телефоном. — Простите за поздний звонок. Очень большая неприятность.
— Что стряслось? — сразу насторожился тот.
— Пьяная драка у ВДНХ. Задержан Обычков Коля, второгодок из группы Максима.
— Из твоей группы, — тут же резковато поправил его шинхан. — Сколько их было?
— Кого?
— Противников.
— Противников? — нервно усмехнулся Олег. — Противник был один. Хотя нет, он был с девушкой. А вот Обычков в компании трех дружков.
Олег кратко рассказал о происшествии.
— Да-а, — после минутной тишины прошелестел голос шинхана в трубке. — Действительно, неприятное событие. Они что же, вышли на тебя?
— Кто?
— Ну, менты, прокуратура…
— Нет.
— А откуда ты это знаешь?
— Торшин рассказал. Он теперь работает в милиции.
— Это было в его районе?
— Кажется…
— Он может замять это дело?
— Как это замять? — покрутил головой Олег, не совсем понимая, куда клонит шинхан.
— Да так, замять, — голос шинхана приобрел жесткий оттенок. — Чтобы не добрались до тебя и группу не тронули. Тебе нужно сказать ему, что это его долг перед школой. Обычков должен идти сам по себе. без всякого отношения к кунг-фу, понял? Ну, пусть он с ним переговорит там, где забрали! Алло! Ты слышишь меня?! Алло!
— Да, — медленно произнес Олег. — Я, конечно, постараюсь, но…
— Никаких "но"! И предупреди группу, если придут сотрудники, ответ один: Обычкова здесь никогда не было. Ясно?
— Ясно…
— Вот так. Черт, этого нам только не хватало… Кстати, он участвовал в соревнованиях?
— Кажется, нет… Нет, точно не участвовал.
— Вот и хорошо, — прозвучал мягкий голос с того конца провода. — Значит, никакой реальной информации у них не будет. Дальше сделаешь вот что: все журналы группы, где упоминается фамилия Обычкова, уничтожишь. На всякий случай. А сейчас заведи совершенно новый, без него. Хорошо?
— Хорошо.
Олег на мгновение представил себе, как станет просить Торшина переговорить с Обычковым, и ему сделалось противно. Вряд ли Славка пойдет на это… Конечно, затронуты интересы школы. Но у Торшина к школе теперь совсем иное отношение.
"Да и только ли в Торшине дело? — подумал Олег. — Разве самому от вранья не гадко?" Рука его снова потянулась к телефону.
— Учитель! — коротко выдохнул он. — Помните, на последнем собрании школы я завел разговор о чистке в группах? Если бы ее удалось провести, мы были бы гарантированы от подобных случаев в будущем.
— Понимаешь, Олег, — тон шинхана сменился, приобрел некую-то плавность, — это попахивает идеализмом и игрой в высокие материи. Ты предлагаешь обескровить группу в то время, когда школе не хватает по-настоящему увлеченных людей. Конечно, мы примем необходимые меры, в каждой из групп будет проведено собрание. И не называя открыто фамилию этого, как его? Бычкова?
— Обычкова…
— Вот именно. Ясно дадим всем понять, что можно, а что нельзя. В конце концов школа и сама может взять на себя функции воспитания и наказания своих учеников.
— Учитель! — Олег сглотнул комок в горле, впервые его мнение шло вразрез с мнением шинхана. — Но такие беседы будут чистой демагогией. Так людей не переделаешь…
— Твое предложение еще хуже, — отрезал тот. — Где гарантия, что мы не ошибемся, отвергая будущего мастера и принимая лицемерного хулигана?
— Но каждый сэнсэй знает своих учеников…
— Человек — явление пластичное, — голос шинхана стал неприятно резким. — Его можно лепить по своему усмотрению. И если у сэнсэя в группе что-то плохо, то в этом не вина школы и не вина ученика. Короче, ты постараешься сегодня же связаться с твоим Торшиным, разобраться с журналами. Потом предупредить группу. И последнее.
В трубке повисла длинная пауза. Олег понял, что шинхан им недоволен. Это рождало ощущение какого-то внутреннего диссонанса и тревоги.