– Да-да, верно, так и поступлю! Сегодня же! – заикаясь, бормотал наполовину спятивший наркоман. Самое интересное, что Андрей не считал вышеописанное воздействие на психику чужим вмешательством! С момента завершения «лечебного сеанса» у колдуньи Лычковой голос посещал «подопечного» регулярно, в любое время суток. Иногда давал «ценные» советы (например, у кого из розничных торговцев в настоящий момент подешевле приобрести наркотик). Таким образом, голос давно уже сделался привычным, своим... «Встреться с ним под благовидным предлогом, на правах старого знакомого, – продолжал поучать бес. – Заговори зубы, усыпи бдительность, отвлеки внимание и с ходу мочи! Фактор внезапности сыграет в твою пользу!»
Завершив инструктаж Кошелева, демон умолк. Далее зомбированный Андрей действовал «самостоятельно». Он обшарил квартиру в поисках оружия, сначала хотел взять «на дело» большой кухонный нож, но в конечном счете отдал предпочтение топору. «Против ножа Виталик небось приемчики разные знает, а топор – штука серьезная. Попробуй, хе-хе, заблокируй!» – укладывая в спортивную сумку «инструмент», злорадно думал одержимый. Затем Кошелев позвонил домой Федорову (втайне надеясь, что тот пребывает в очередном запое), но, услышав лаконичный ответ Татьяны: «Уехал на работу», бросил трубку на рычаг, изрыгнул витиеватое проклятье и начал торопливо одеваться...
Центральный офис «Славянки» находился в одном из престижных районов столицы и занимал целых три этажа в высотном, помпезном, но добротном здании сталинской архитектуры, в котором обосновались по крайней мере еще семь-восемь разнокалиберных фирм. Тем не менее вход в «Славянку» был отдельным и постоянно охранялся вооруженным табельным пистолетом секьюрити. Сегодня на проходной дежурил Павел Якушев.
– Андрюха, какими судьбами? – завидев высадившегося из красной «восьмерки» и суетливо подбежавшего к дверям Кошелева, удивленно воскликнул он.
– Я к Виталику, – намереваясь пройти вовнутрь, бормотнул Андрей.
– Зачем? – закрывая грудью проход, поинтересовался Павел.
Якушева сразу насторожили мутные, блуждающие глаза бывшего коллеги, крайне неприятное, злое выражение сильно изменившегося, испитого лица и странно-лихорадочная манера поведения.
– Зачем? – настойчиво повторил он.
Кошелев замешкался с ответом. «Ты раздобыл сверхважную информацию, напрямую затрагивающую вопросы безопасности фирмы, и должен незамедлительно переговорить с Виталием. Конфиденциально!» – прошипел внутри головы наркомана инфернальный советчик.
– Я раздобыл сверхважную информацию, напрямую затрагивающую вопросы безопасности фирмы, и должен незамедлительно переговорить с Виталием. Конфиденциально! – попугайски отчеканил Андрей.
– А что у тебя в сумке? – не отставал дотошный Паша.
«Возмутись», – порекомендовал голос, и Кошелев «возмутился».
– Гаубица, блин!!! Баллистическая ракета!!! – с истошной визгливостью, заставившей бы подохнуть от зависти самую скандальную базарную торговку, завопил он. – Атомная бомба с часовым механизмом, замаскированная под бетономешалку! Плюс удостоверение профессионального террориста, подписанное лично Басаевым и Хаттабом! В придачу можешь обшарить каждый миллиметр моей одежды! Капсулу с боевыми отравляющими газами в прямой кишке поискать! А ногти у меня сплошь контактным ядом намазаны! Раздевай догола, вызывай ФСБ, экспертов, а заодно саперов и «Службу спасения»! Ну, что рот разинул?! Давай, Паша, действуй!!! Авось орден дадут!
– Ладно, Андрюха, не психуй! – подавленный яростным натиском Кошелева, смутился Якушев. – Проходи, Виталий на первом этаже, в комнате охраны, проводит инструктаж...
Комната охраны представляла собой почти лишенное мебели (если не считать стола, стула и длинной лавки у стены) просторное светлое помещение. Недостаток мебелировки объяснялся не скупостью хозяина фирмы, а рационалистическим расчетом начальника службы безопасности. Комната охраны по совместительству выполняла функции временного спортзала. Последние полтора месяца Федоров в часы незапланированного досуга (допустим, если Борисов, запершись в кабинете с пуленепробиваемыми стеклами, устраивал длительные совещания) собирал здесь оставшихся не у дел секьюрити, кроме тех, кто сторожил входы-выходы, и проводил с ними факультативные занятия по рукопашному бою, обучая ребят некоторым специфическим приемам из арсенала спецназовцев, которые позволяли федоровским воспитанникам без особого труда расправляться в рукопашной схватке и с каратистами, и с боксерами, и с борцами. Сам Виталий впервые познакомился с УНИБОС[21], проходя срочную службу в спецназе, в Афганистане. В последующие годы он, черпая из разных, но неизменно надежных источников, постепенно расширял круг познаний и особенно преуспел в данной области, воюя в Чечне под чутким руководством командира взвода спецназа ВДВ старшего лейтенанта Олега Авдеева, ныне более известного как Бритый. Скрестив руки на груди, Федоров неторопливо расхаживал вдоль скамейки, на которой чинно расселись сотрудники, благоговейно внимающие каждому слову начальника...
– Особых проблем на данный момент не предвидится. Последние, с кем мы враждовали, – азербайджанцы, но им вправили мозги. Вряд ли сунутся, – услышал тихонько зашедший в комнату Андрей низкий, приятный, слегка хрипловатый бас Виталия. – Однако... береженого бог бережет! При нашей профессии нельзя расслабляться ни на миг! Возможно, есть некие «подводные» камни, о которых мы не знаем. Поэтому еще раз подчеркиваю – ни вкоем случае не расслабляться, не почивать на лаврах!!! В то же самое время некоторые из вас этого, похоже, не понимают! – Тут стальной взгляд начальника СБ остановился на персональном шофере Борисова Дмитрии Королеве. – Сотню раз тебе втолковывали – не парковать «Мерседес» шефа над канализационным люком! – В голосе Виталия зазвучали раздраженные, сердитые нотки. – Сотню раз объясняли: человек, имеющий план подземных коммуникаций города или просто взявший в проводники опытного диггера, способен, улучив момент, присобачить намагниченную бомбу к днищу автомобиля спустя минуту после того, какребята проверили машину миноискателем! К несчастью, подобные умники водятся не только в модном телесериале «Улицы разбитых фонарей», но и на самом деле. Мне лично известны по крайней мере два аналогичных факта... А ты, Дима, вчера поставил!
– Извини, Виталий, больше не повторится, – сконфуженно пробормотал Королев, светловолосый, коротко стриженный парень лет двадцати с небольшим. – До сих пор не пойму, как так получилось? Не иначе черт попутал!
– Не исключено! – на полном серьезе согласился Федоров. – Между прочим, не мешало бы освятить машину! Да и ты, Дима, о Боге не забывай! Ладно, приступайте к работе, – помолчав секунд тридцать, с ворчливым добродушием распорядился он. Охранники «Славянки» деловито направились к выходу.
– Я к тебе, Виталий, – посторонившись и освободив им дорогу, глухо произнес Андрей.
Начальник службы безопасности ощущал себя в превосходной физической и моральной форме. Ровно два месяца назад он собственными силами выбрался из описанного нами в первой главе запоя: проспал ночь, в субботу утром, решительно отвергнув предательскую мыслишку об «опохмелке», отмок в горячей ванне, отпился чаем, минералкой... В воскресенье сходил в православный храм, исповедался, получил от батюшки благословение и спустя неделю приехал в город Серпухов в Высоцкий мужской монастырь к чудотворной иконе Божьей матери «Неупиваемая чаша»[22]. В тот же день Виталий целиком и полностью избавился от алкогольной зависимости. К спиртному его больше абсолютно не тянуло, хотя в особых ситуациях Федоров мог, «не заводясь», выпить две-три рюмки в хорошей компании и по случаю большого праздника, как, например, недавно на крестинах новорожденного племянника Вити – сына своей младшей сестры Ирины. Одновременно с регулярными «штопорами» бесследно исчезли многочисленные хвори, внутренние органы ни разу не напоминали о себе... Едва завидев явившегося без приглашения Кошелева, Виталий неприятно поразился произошедшей с парнем метаморфозе. Поразили Федорова вовсе не испитое, осунувшееся лицо Андрея, не исхудавшая фигура, не болезненно-дерганые телодвижения (мало ли, может, захворал человек?). Настораживало другое – под внешней, телесной оболочкой парня явственно угадывалось постороннее, гадкое, враждебное присутствие[23].
– С чем пожаловал? – испытующе оглядывая бывшего сотрудника, ровным тоном осведомился начальник СБ.
Кошелев без запинки выложил подсказанную на проходной демоном басню «о сверхважной информации, напрямую затрагивающей вопросы безопасности фирмы».
«Врет, – убежденно подумал Виталий. – Стопроцентно врет! Что-то тут нечисто».
– Конкретизируй, пожалуйста! – попросил он, тщательно фиксируя малейшие движения Кошелева.
«Наплети про документы в сумке, достань топор и, не давая опомниться, бей!» – посоветовал одержимому демон.
– Я принес документы, – вслух сказал Андрей. – Вот, взгляни сам. – Он расстегнул «молнию», выхватил топор и с размаху рубанул стоящего неподалеку Федорова по темени. Однако Виталий недаром долгие годы изучал изощренную технику УНИБОС, да в придачу прошел две войны, где ему неоднократно доводилось сходиться врукопашную с вооруженными озверелыми моджахедами, которых тоже готовили опытные инструкторы. Федоров действовал скорее рефлекторно, нежели осознанно. Резко сорвав дистанцию, он заблокировал правую руку Андрея так называемой «вилкой»[24], безжалостно вывернул кисть (топор со стуком упал на пол) и задней подножкой под обе ноги повалил Кошелева на спину. Из положения лежа Андрей попытался ударить Виталия пяткой в пах, но тот легко защитился согнутым коленом и двинул в ответ начавшего садит