Идея операции зарождалась в голове Штольца, но ухватить ее за хвост резидент пока не мог. В любом случае предстоит сложный и рискованный разговор со старшим Шварцем. Он обязан убедить этого перекачанного, но хорошо соображающего начальника службы безопасности в необходимости его, Штольца, участия в экспедиции на поверхность за взрывчаткой. Встав из-за стола, он аккуратно собрал листочки документов в папку и, выйдя из кабинета, направился в сторону перехода на станцию Чеховская. Пройдя по станции, которая содержалась в образцовом порядке, Георгий Иванович спустился по короткой лестнице, мимо отмытого до первозданного состояния памятника Чехову. Бросив взгляд на стыдливо прикрывающегося книжечкой великого русского писателя, Штольц невольно улыбнулся: «Вот, все-таки сохранилось, хоть и под землей, „великое“ ваяние Церетели». Стоит отмытый, сверкая бронзовой краской, в переходе. Георгий Иванович всегда поражался чистоте и порядку, процветавшему на станциях Рейха. Никаких нищих, проституток, неизвестных продавцов подозрительного вида. Граждане, проживающие тут, всегда опрятно одеты, и не видно праздношатающихся. Он предполагал, что порядок, или, как называл сие канцлер Ширшов – орднунг это основная причина, почему фашистский режим смог выжить. Порядок – это то, чего не хватает большинству станций. Другой вопрос, какой ценой достигается этот порядок.
Он сам стал свидетелем попытки изваять хотя бы в гипсе памятник Великому фюреру. Над статуей долго трудились по фотографиям, переделывая и украшая… Пока она не стала похожа на человека, но на вкус Георгия Ивановича сходство вышло слишком документальным. А комиссия высших чинов СС решила, что такая карикатура на Адольфа Гитлера никак не может быть представлена широким массам, потому памятник тихо уничтожили вместе с его творцом, скульптора расстреляли, чтобы неповадно было повторять подобное. Да и чтобы слухи о неудаче Рейха не разносил.
Спустившись по обездвиженному эскалатору, он отдал честь солдатам поста, которые замерли по стойке смирно при виде высокого чина, и быстрым шагом прошел в сторону рейхсканцелярии, где находилась вотчина лидеров государства. Штольц рисковал. Он должен был предложить реальный, то есть выполнимый логичный план взятия станции Лубянка с применением взрывчатки. В данном случае он не собирался изобретать велосипед. Ему вспомнилось, как в 1999 году до темноты он обходил с отцом двор, проверяя крепость замков на подвальных дверях и прочность слуховых окон своей многоэтажки. Тогда взрыв двух домов переполошил всю Москву. Долгое время бдительные бабушки звонили по поводу любого неопознанного мешка в милицию, независимо от того, что там внутри: картошка, мусор, сахар или взрывчатка.
– Все уже давно придумано до нас. – Георгий Иванович понимал, что если его собственные действия не увенчаются успехом, и гексоген с пластидом попадет в руки фашистов, это означает, что он вручает им грозное оружие с планом его применения. Затея была сродни бегу по краю пропасти. Он должен все рассчитать до малейшей мелочи, поскольку не имеет права на ошибку. Ошибка означает смерть. Причем не только его – возможно, всего оставшегося человечества в границах Московского метрополитена.
Доложив о своем визите секретарше, штандартенфюрер был удивлен, что его проводили не в кабинет Сергея Шварца, а в личный кабинет фюрера. В помещении находились оба брата. Старший вольготно раскинулся в черном кожаном кресле, которое жалобно поскрипывало под его массой, а фюрер сидел за своим дубовым столом и приветливо улыбался замершему в дверях со вскинутой рукой Штольцу.
– А, Георгий Иванович, проходите. Почему-то я не удивлен, что с планом пришли именно вы, а не ваш генерал. Поверьте, мне как никому известно, кто является генератором идей в вашем отделе, причем независимо от того, кто мне о них докладывает. И я могу отметить, что вы, мой дорогой, являетесь очень ценным сотрудником.
С этими словами Марк Шварц вышел из-за стола и приветливо протянул Штольцу руку, показывая ему свое личное расположение.
– Мой фюрер, я хочу предложить вам план захвата станций Красной линии. План рискованный, но вполне выполнимый.
– Мы внимательно слушаем. – Марк посмотрел на брата и вернулся за свой стол.
– Мой фюрер, идея заключается в том, чтобы коммунисты не только нам не мешали, а и способствовали завозу мешков с взрывчаткой на свою станцию.
– А разве такое возможно? – Марк с нетерпением поерзал в своем кресле и кинул насмешливый взгляд на брата. – При всем моем уважении к вашему таланту планирования операций такого рода, штандартенфюрер, я сильно сомневаюсь. Это больше похоже на магию. Не хотите же вы сказать, что Москвин сам попросит его взорвать, да еще и потребует доставки взрывчатки? В чем фокус?
Георгий Иванович улыбнулся, оценив чувство юмора фюрера. Хорошее чувство юмора присуще только умным людям, а уж дураком Марка Чёрного Штольц точно не считал.
– Да, операция рискованная, но не лишена изящности. Как известно, все новое – это хорошо забытое старое. Я предлагаю вам немного измененную схему доставки гексогена, существовавшую в конце двадцатого века у террористов, во времена второй Чеченской кампании. Наверное, помните, как в столице дома взрывали, мой фюрер?
– Что-то припоминаю, правда, в то время нам было… но это не важно, если можно, сразу перейдите к сути операции.
– Суть ее в длительной и кропотливой подготовке, которая заключается в том, что надо распространить слухи о том, что некоторые торговцы Ганзы – это, конечно, будут наши торговцы – обладают запасом соли.
– Просто соли? – недоверчиво произнес старший Шварц, и кресло под ним снова страдальчески застонало.
– Да, просто соли. Только одно «но»… это будет достаточно большой, можно сказать, стратегический запас соли. – Штольц немного снисходительно улыбнулся. – По моим данным, Красная линия испытывает большой дефицит в этом продукте. А у нас с этим проблем нет.
– Это что, мы должны уполовинить наш собственный стратегический запас столь ценного продукта? – Сергей Шварц даже повысил голос, но, видя, как Марк заинтересованно смотрит на докладывающего офицера, замолк.
– То есть, насколько я понял, вы хотите через третьих лиц продать часть нашей соли и под этим маскарадом протолкнуть мешки с взрывчаткой? – Марк задумался. – Хитро, и думаю, да, Москвин клюнет на эту наживку.
– Раз сама идея вам нравится, поясню детали. Естественно и продавцы в Ганзе и на Лубянке будут нашими людьми. Их задача подложить соответствующим образом промаркированные мешки с взрывчаткой, принять товар на Лубянке и отделить реальную соль от «камуфляжа». Для этого я собираюсь вывести из консервации резидента, который занимается продовольственными поставками на Красной линии.
– А дальше? – Марк уже ухватил идею, и по хитро бегающим глазкам было понятно, что она ему нравится все больше и больше.
– Дальше в ход вступают наши войска. Нужна мощная отвлекающая атака на Театральную. Хотя Театральная свободная станция, но находится под протекторатом Красной линии, и туннели к ней охраняются коммунистами. Там у нас сосредоточены основные силы, и коммунисты ждут атаку именно там. Не будем их разочаровывать… И когда все силы красных кинутся защищать крайнюю станцию, нам останется только активировать взрывчатку, отсекая войска противника от столицы. Взрыв станет сигналом для наших войск – они начнут захват Кузнецкого Моста и Лубянки. – Штольц сделал паузу и, посмотрев на внушительную фигуру Шварца-старшего, улыбнувшись, произнес: – А если захват Лубянки увенчается успехом, мы вернем наши запасы соли. Операция обязана быть успешной, поскольку мы одним ударом отсекаем красных от резервов и врываемся в их столицу. Получая в свое распоряжение несколько важных станций: Лубянку, промышленную станцию – Кузнецкий Мост, а при успехе и некотором везении, может, даже и – Театральную. И, собственно, политическое преимущество – обезглавливание Красной Линии. Мне кажется, они никогда не оправятся от такого удара.
– Да, идея мне нравится, и согласен – она изящна. Осталось дело за малым – найти взрывчатку и принести ее в метро. Это я поручаю твоим шталкерам, Сергей.
Начальник СД кивнул с важным видом:
– Я предлагаю поручить эту операцию Максу Вайзеру. Боевой разведчик, штандартенфюрер, выходец из шталкерфаффе. Лучше кандидатуры мы не найдем.
Марк задумчиво кивнул. Георгий Иванович набрался храбрости и произнес:
– Мой фюрер, я хотел бы просить вас о величайшей награде для себя. Я хотел бы участвовать в этой операции от и до, в том числе и в операции по доставке взрывчатки.
Фюрер Четвертого рейха, Марк Чёрный, внимательно посмотрел на замершего офицера. И, не найдя повода ему отказать, пафосно кивнул.
– Хорошо, номинально вы назначаетесь руководителем операции и, как руководитель, можете участвовать в вылазке на поверхность, но, как вы сами понимаете, там, – фюрер указал на потолок, – вы будете обычным бойцом со всеми вытекающими рисками.
– Да, я, конечно, понимаю. И спасибо за доверие.
– Не смею вас более задерживать. Выход на поверхность назначим на послезавтра, так что я бы вам рекомендовал познакомиться с группой.
Вскинув руку, Штольц развернулся и вышел из личного кабинета фюрера.
Сергей внимательно посмотрел в спину уходящего Штольца и вполголоса произнес: «Вайзер был бы лучше».
Глава 9Зрелище
Василий Андреевич, которому поручили курировать восстановление связи со Штольцем, был в затруднительном положении. Он понимал, что невыполнение приказа грозит раскрытием лучшего агента, с таким трудом внедренного в Рейх, но как это сделать, он не представлял. Последняя надежда на законсервированного курьера, законспирированного под челнока между Ганзой и фашистскими станциями, позорно провалилась. Причем провал оказался глупым до абсурда. Караван был атакован мутантами на опасном Цветном бульваре, и агент погиб, так и не донеся шифровку до адресата. Хорошо, что хоть депеша досталась подземным монстрам, а не подоспевшему на помощь патрулю Рейха.