висшими усами, в старой мятой шляпе сидел, скособочившись, на том животном, что было похудее, и его коленки, такие же тощие, как воловьи хвосты, торчали по обе стороны воловьей спины под каким-то невероятным углом.
— Ты куда правишь, деревенщина! Не знаешь разве, что по Главной улице волам и ослам, а также тяжеловозам с грузом проезд строго запрещён! — бургомистр погрозил нарушителю тростью с серебряным набалдашником. — Я же на тебя штраф наложу, и дохлятину твою мы конфискуем, пока не заплатишь!
— Дык вот, он заплатит, — возница, кряхтя, слез и ткнул кнутовищем себе за спину. Перри заглянул туда же. Его недавний зеленокожий клыкастый гость, так понравившийся дочке, вылезал из сплошь покрытого грязью мобиля. Сам он был так же грязен и, по-видимому, зол.
— Мой господин, — Перри изо всех сил старался возбудить в себе гостеприимство. — Какая неожиданность! Вы снова к нам?
— Да, в пути случилась непредвиденная поломка, — мрачно ответил замаскированный Натаниэль, не забывая про акцент. — К тому же мне придется наведаться в вашу столицу по срочному делу.
Возница распутал верёвки, за которые волы волокли мобиль, и теперь уводил своих животин обратно. Волы по дороге рассеянно теряли лепёшки.
— Ты что делаешь, скотина?! — завопил Перри.
— Ась? — обернулся возница. Волы остановились и подрастили горку.
— А, иди уже, — махнул рукой бургомистр, оглядываясь в поисках дворников и призывно жестикулируя. Перевёл взгляд на орка и его транспортное средство. — Поломки всегда непредвиденны и так дорого встают, — воодушевленно посочувствовал он, подходя поближе.
— Скажите, когда отправляется поезд на столицу? — доставая из паромобиля багаж, поинтересовался зеленокожий путешественник. — Он ведь по расписанию идёт именно сегодня? И не могли бы вы распорядиться, чтобы здесь занялись ремонтом моего паромобиля, а затем перегнали его в столицу? Я хорошо заплачу.
— Сегодня, — радостно подтвердил градоначальник. — Два часа назад проводили отбывших на нём господ помощников придворного мага. Ну, то есть лерда Вудхауса и леди Горни. Был небольшой праздник на площади и прощальный обед. И журналисты с ними отбыли. Что касается ремонта и транспортировки, — ввернул Перри модное словцо, мысленно подсчитывая, сколько запросить с орка за услуги. — То сделаем в лучшем виде! За недельки две…
Нат выругался на чистейшем эринеттском, и бургомистр недоуменно посмотрел на него. Пришлось добавить пару орочьих ругательств.
— Мне нужно отбыть в столицу немедленно!
— Да-да, понимаю. Помощь путешественникам — наш святой долг, — градоначальник расправил плечи и выпятил грудь. — Вашим мобилем тотчас же займется наш механик. Починит в кратчайший срок, но вы же понимаете, вопрос в том… уникальный специалист, срочная работа…
— Я заплачу и за срочность, — сквозь зубы процедил Вудхаус, призывая на голову повторно бросившей его гномки карающее веретено Пряхи.
— А пока что прошу вас в мой дом, освежиться и подкрепиться, — бургомистр, подхватив путника под локоток, кивнул мальчишкам, сбежавшимся посмотреть на происшествие, чтобы несли вещи. — Ваше любимое блюдо будет готово, пока вы принимаете ванну. А дочка как обрадуется новой встрече!
Обратная дорога стала для Эби тем еще испытанием. Создавалось впечатление, что за время ее похода в Долину Пегасов в городок съехалось в десять раз больше газетчиков, чем ехало туда. И сейчас каждую секунду они норовили пролезть к ней с «Вудхаусом» со своими фотообскурами. Поэтому приходилось быть начеку и постоянно держать дверь запертой, с кучей защитных заклинаний. А уж «Вудхаусу» на обратном пути стало ещё хуже, чем по дороге сюда, а потому она даже еду заказывала с доставкой в купе.
— Он нуждается в постоянном уходе, увы, — скорбно поджимая губы, рассказывала Горни проводнику и выстроившимся в коридоре газетчикам, якобы любовавшимся в окна видом предгорий. — Я не могу от него отойти ни на минуту.
— Похвально, молодая леди, — одобрил пузатый проводник и окружил гномку и её болезненного спутника заботой и вниманием, и даже, насколько смог, оградил от пристального внимания писак. Особенно это пригодилось, когда ради правдоподобности пришлось несколько раз провожать «Вудхауса» в уборную, придерживая за локоток.
Эбигейл от этого немножко мучилась угрызениями совести. Кроме того, она не могла не понимать, что на вокзале их будут встречать, и ей никак не удастся внушить родне Вудхауса, что его двойник — это он сам собственной персоной. Да и до королевы быстро донесут, чем занимается кандидатка на должность мэтра Корнелиуса.
Эби свойственны были порывы наподобие того, когда она бросила мерзкого эльфа на дороге, и она доселе никогда о них не сожалела. А уж его слова, высокомерие и попытка показать, что она для него недостаточно хороша: будто ей есть до этого дело, будто сейчас она начнет ломать себя, чтобы он признал ее настоящей леди, — и вовсе до сих пор приводили ее в ярость. А если бы она начала предъявлять ему за тощую фигуру, брезгливость и самомнение?
Но что-то грызло ее изнутри. И хотелось вернуться. А еще нужно было как-то выпутаться из ситуации и не подставить их обоих под королевский гнев.
Она целую ночь ворочалась на узкой полке. Ранним утром, когда все акулы пера еще спали, поезд стоял на очередной остановке, а Эби, так ничего и не придумав, вяло поедала седьмой тост с ветчиной и сыром, в окнах раздались зазывные крики:
— А вот кому таксомобиль! Кому таксомобиль! Домчим с комфортом! — громко предлагал гнусавый голос в жестяной рупор. Перрон был пуст, поэтому кричал зазывала на свой страх и риск — разбуженные пассажиры могли в отместку надеть рупор на голову.
— Поезд прибывает на столичный вокзал утром, — вслух начала размышлять Эби. — А на предыдущую станцию, — она лихорадочно под равнодушным взглядом «Вудхауса» пролистала путевой листок, — приходит в три ночи… — и она поспешно выглянула из окна, не забыв накинуть личину.
— Подойдите сюда, любезный, — позвал зазывалу высокомерный эльф средних лет. — Есть ли у вашей конторы филиал в Загнездинске?
— Да, уважаемый лерд, — кланяясь, отвечал тот. — Желаете заказать таксо?
— Да, я думал послать «ласточку» перед приездом, но раз вы здесь…
— Не извольте беспокоиться. Укажите время, и таксомобиль фирмы «Приятная поездка» будет ожидать вас прямо у вагона! — и зазывала намекающе вытянул руку.
Горни с чувством ликования и довольства собой положила в ладонь эринг и назвала, где и когда нужно будет встретить пассажира.
Ещё одна вещь, которую пришлось организовать — «ласточки», отправленные родителям — своим и Вудхауса (им — от его имени, разумеется, поддельным почерком и с фальшивым отпечатком перстня), чтобы не встречали. И тем, и другим пришлось соврать, что их срочно сняли с поезда, чтобы решить одно деликатное и секретное дело по заданию магистра, но в итоге на следующий день Эби прочитала письмо от папы Горни и ответ лерда Вудхауса сыночку, в котором оба были недовольны и ворчали, но обещали потерпеть со встречей до дома.
Магистру Корнелиусу она написала, что они с Натом из-за усталости решили выйти раньше, дабы избежать ажиотажа на вокзале, и прибудут во дворец послезавтра.
А поколебавшись, отправила «ласточку» и Вудхаусу.
«Не думай, что я простила тебя, Белоручка, — написала она четко и размашисто, — но, признаю, мне не стоило оставлять тебя в грязи и вновь ставить свое будущее под угрозу. Постарайся быстрее двигаться и прибыть в столицу не позднее, чем послезавтра. Для всех мы с тобой сняты с поезда магистром Корнелиусом ради особого задания».
В ответной ласточке говорилось:
«Я все сделаю. Как хорошо, что хотя бы иногда у тебя включаются мозги, Горни. Не думай, что просто отделаешься: мое желание извиниться осталось там, где я выталкивал машину из грязи и любовался на задницы волов, которые тащили паромобиль до города».
Горни фыркнула и порвала письмо.
Глубокой ночью, когда спали все в поезде, кроме машиниста, и даже проводник вагона (он, правда, не по своей воле), на пустынный перрон города Загнездинска вышел эльф, удививший водителя таксомобиля тем, что сам тащил багаж. Пассажир сел в мобиль и назвал адрес. Плата за поездку соответствовала и столичному кварталу, куда следовал эльф, и тому, что на следующий день водитель не вспомнил ни своего пассажира, ни адрес, куда его отвёз.
Горни под личиной пробыла в отеле сутки и затем вернулась домой.
Разочарование акул и прочих хищников пера, не обнаруживших утром кандидатов в придворные маги не только в купе, но и в поезде, не поддавалось никакому описанию.
ГЛАВА 14О ГНОМЬИХ РУГАТЕЛЬСТВАХ И БАЛАХ
«Наблюдая в течение последних седмиц состязание в остроумии (порой весьма низкого толка) эльфийских и гномьих печатных изданий, хочется пожелать коллегам благоразумия и сдержанности, а в случае, если наши пожелания не будут услышаны, обратиться к министру печати с коротким призывом закончить цирк и разогнать клоунов».
— Ты лошадиная задница, Вудхаус! Нет, ты лошадиный…! — тут Эбигейл произнесла слово, которое леди не могла знать ни при каких обстоятельствах, смяла газету. — Вот, значит, ты как отомстил!
На самодвижущейся иллюстрации, будто издеваясь, продолжал самодовольно улыбаться летящий на пегасе Натаниэль, простирая руки к небесам, откуда валилась она, Эби, с перекошенным лицом, похожая на мешок картошки в ботинках.
Художник сделал ее намеренно карикатурной, а Вудхауса — чрезмерно великолепным.
Изображение сопровождалось кричащей подписью: «Кандидат в придворные маги мэтр Вудхаус на высоте!». А заголовок вопрошал: «Леди Горни в Долине Пегасов — чистая победа?»
Эби в ярости испепелила скомканный лист и повернулась на каблуках, оглядывая, что бы еще из обстановки можно принести в жертву бурлящим чувствам. На столе приятным бирюзовым светом замигал визор, и голос Вудхауса почти умоляюще произнёс: