Помощники придворного мага встретились ранним утром третьего после бала дня, перед восходом солнца (ибо днем нежить куда слабее, чем ночью), оба одетые по-походному, с рюкзаками-невесомками и оружием на поясе. «Что-что, а пара посеребренных кинжалов никогда лишними не будут, — говаривал папа Горни. — Важнее только не забыть сухпаек, дщерь».
Сухпаек Эби не забыла, да еще и в тройном размере взяла. На всякий случай.
Накануне они с Вудхаусом посетили мэтра Корнелиуса, который погонял их по заклинаниям против нежити, как на экзамене. А сейчас магов уже ждала группа стражников во главе с начальником полиции города. Полицейские должны были сопроводить их до ратуши и охранять все известные выходы из катакомб, дабы никакая потревоженная нежить не прорвалась наружу. Газетчиков о времени выхода группы не оповестили, отлавливая их по периметру, чтобы отчаянные акулы пера не сунулись вниз за горячим репортажем.
— Ну что, пойдем? — Нат поправил цепочку с амулетом. — Или прокатишь нас до ратуши на своем паромобиле?
— Не прокачу, потому что он до сих пор в ремонте после твоих умелых ручек, — пробурчала Эби. — Я его по детальке перебираю — это надо ж было так угробить машину! Так что пешком, неженка.
— Твое ворчание привычно, как утро, Горни, — усмехнулся Натаниэль.
— Как и твои насмешки, Вудхаус, — не осталась в долгу Эби.
Она очень переживала из-за разлада с папой, но старалась этого не показывать.
Обменявшись любезностями, они наконец подошли к страже, чтобы поздороваться, и выдвинулись в путь. И больше уже не переругивались, потому что знали, когда нужно сосредоточиться на деле.
Их провели по крышам домов, стоявших вдоль проспекта от дворца и соединенных через улочки мостками, чтобы не привлекать внимание излишне рано встающих горожан, спустили там, где начинались особняки аристократии (во дворах Горни и Вудхаусов было излишне многолюдно, точнее многогномно и многоэльфийно, но Нат и Эби сделали вид, что этого не заметили) и доставили до одного из домов в старом квартале позади ратуши. Здесь иным домам было и пятьсот лет; не выше трех этажей, цветные, узкие, они подпирали друг друга стенами, а улицы были кривыми, вымощенными брусчаткой. Соседи из строений напротив могли переговариваться, не повышая голос — так близко они стояли.
Искомый же дом полвека назад использовался преступниками, которые и прорыли ход в катакомбы. И были съедены нежитью, оставившей стражу без работы.
Ход был закрыт тяжелой дверью, которую открыли со скрежетом старым ключом — и напарники, кивнув охране, двинулись в глубину, на ходу зажигая магические фонарики.
— Ты раньше здесь бывала? — Натаниэль напряженно оглядывался, а Эбигейл шла уверенно, как по тропинке у собственного дома.
На лекциях по истории города, а также перед практикой с нежитью (правда, в катакомбы их не водили, дабы излишне ретивые адепты не обрушили на себя тонны породы с парой домов сверху) рассказывали, что ходы — это древняя, в два, а где-то и в три уровня сеть естественных пещер и тоннелей и искусственных тайных ходов, старой канализации, захоронений и ритуальных залов. Здесь было скрыто множество секретов и пропало множество неудобных людей.
— Здесь конкретно — нет. Но катакомбы огромные, мы с кузенами, когда мне лет двенадцать-тринадцать было, забирались с другой стороны, от портовых складов. Они все похожи на самом деле: узкие галереи, коридоры, путаные ответвления, тесные закоулки и огромные гроты. Только в некоторых сухо, а в других болото настоящее, под ногами чавкает и воняет.
— В этих, по крайней мере, сухо, — с энтузиазмом проговорил Вудхаус.
— Рано радуешься, везунчик, — похлопала его по плечу гномка. — Видишь, галерея пошла вниз? Нам туда — в темноту, грязь и мерзость.
— Ну, хоть нежити нет, — продолжал гнуть свою линию Нат.
— Что ей тут делать? — удивилась Эби. — Здесь пока слишком светло и чисто для бодрых покойников. Вот спустимся ярдов на сто, они и полезут. Приготовь соль, кстати. Ты взял?
— Взял, — покорно отозвался Натаниэль. — Я посещал практику. Но, насколько я помню, соль мало помогает.
— Иногда и малости достаточно, — наставительно проговорила Эби. — Гномы испокон веков в недра земные заглубляются, с нежитью дело частенько имеют. Нам ли не знать, как её одолеть. Если силы биться кончились — сыпь соль дугой перед собой и беги. Она задержит, поможет. Эх, — она увидела мешочек Натаниэля, — мало взял. Вот, — она порылась в рюкзаке, — как знала, что нужно на тебя запасти. Тут соль с порохом. Если увидишь мертвяков — близко не подпускай, швырни дугой горсть, потом заклинания твори. Если совсем одолевают — очерти круг и встань, туда нежити хода нет. Соль с порохом ей нюх отбивает, и если глаза сгнили, то и не найдет тебя.
Очень скоро на стенах появились тёмные, дурно пахнущие пятна, а пол стал скользким и липким. Нат брезгливо морщился и на каждом шагу пытался стряхнуть налипшую на сапоги слизь.
— Чистюля, повремени с чисткой пёрышек, — тревожно попросила Горни. — Нежить близко.
— Я чувствую, — сдавленно признался Натаниэль. — Меня мутит, но терпимо, Эби. Твой амулет работает.
Она хмыкнула, горделиво вскидывая кулак, но в этот момент раздалось характерное хрипение и чавканье, и в проходе появились ковыляющие, высохшие умертвия в обрывках одежды, пятнах грибной плесени, светящейся зеленым гнилушечным цветом. Тварей было неожиданно много — несколько десятков, и дальние скрывались в темноте.
Увидев добычу, они захрипели, завыли и резко ускорились.
Нат покачнулся, сглотнул вязкую и кислую слюну, но ударил первым, рассекая нежить каменными клинками. А затем засветилась рядом сеть молний, сплетенная Горни — они доставали до самых дальних умертвий и разрывали их на куски.
— Молодец, Вудхаус, — похвалила Эби, когда первая группа была уничтожена. Отряхнула ладони. — Ну, вперед? Нам предстоит долгая прогулка.
Нат и Эби, останавливаясь на стычки с умертвиями, прошли под городом от старого квартала до рынка — и под рынком, там, где из коридоров поднимались вверх шахты, закрытые плотными решетками, слышен был торг и рыночный шум, воняло помоями, сливаемыми сюда торговцами, а под ногами хлюпала грязь после недавних дождей, пришлось выдержать самый тяжелый бой. Нежить словно озверела, от шипения, хрипов, бульканья и рева разрываемых тварей болело в ушах, и пусть силы у магов были далеко не на исходе, а твари избегали даже рассеянного света под шахтами, Эбигейл и Нату пришлось туго.
— Кому тыквы, свежие, эльфийские! — орали сверху.
— Вудхаус, береги свою… тыкву, — ворчала Эби, сбивая особо ретивое умертвие, прыгнувшее к филею напарника.
— Семечки, семечки!
— Куда побежал? Воры, воры!
— Ах, голубушка, вы прекрасны…
— Осьмушка эринга за этот кусок мяса? Да судя по жилам, эта корова еще при сотворении мира присутствовала!
— Так вы оцените, как дешево я прошу за такую редкость!
— Эби, пригнись!
Нечто, бывшее раньше то ли птицей, то ли летучей мышью, с хрипением пролетело над мгновенно склонившейся гномкой, и Нат заморозил тварь в полете. Над головами человекоподобных умертвий вдруг взметнулась целая стая таких трупоптиц, и не оставалось ничего, кроме как сжечь их. Заодно и несколько десятков умертвий побольше.
Натаниэль и Эби, кашляя и ничего не видя от дыма, не сговариваясь, вызвали ветер — и тот, загудев за их спинами в коридорах, вынес дым и пепел на поверхность через узкие дыры решеток.
Рынок, шумевший как рой ос, вдруг единовременно затих… и через несколько секунд взорвался криком и визгом.
— Пожар, пожар!
Из одной решетки полила дурно пахнущая вода — видимо, кто-то от страха плеснул на дым ведро с помоями.
— Пойдем, — прокашляла Эби, чумазая, как поросенок, — пока нас тут не затопили. Почти треть прошли, Вудхаус.
— Нежити уже уничтожено больше, чем полторы сотни, — заметил Нат. — Похоже, вскрылось какое-то из нижних захоронений.
— Угу, — невесело согласилась Горни. — Ничего, справимся.
Они были где-то на полпути между рынком и старым кладбищем, сделав небольшую петлю обратно к ратуше, когда в носы снова шибануло тленом и навстречу вывалилась толпа необычайно шустрых умертвий. Нат ударил каменными клинками, но услышал предупреждающий возглас Эби и обернулся.
Сзади появилось еще не меньше полусотни. Видимо, вышли из какого-то бокового ответвления.
Натаниэль и Эбигейл прижались спина к спине и приняли бой.
В этот раз, казалось, твари никогда не кончатся. С потолка сыпалась земля, и приходилось быть осторожными, а оттого резерв тратился на маломощные заклинания. Но Вудхаус и Горни недаром были лучшими на курсе и получили должности при дворе. Медленно, но верно, и эта группа нежити редела.
— Зачистим этих, и надо выбираться! — попыталась Горни перекричать рев и шипение. — У меня резерв ополовинен! Мы не замкнем круг под городом, здесь нужно армейское магподразделение! И необходимо искать вскрывшееся захоронение!
— Люблю твою разумность. Я с удовольствием уйду с тобой в ссылку, Горни! — крикнул в ответ Натаниэль.
— Может, и не придется, — тяжело дыша, заметила Эби через десяток минут, когда нежить, наконец, была уничтожена.
— Что не придется? — спросил уже забывший про все Нат. Он был тоже грязен и сейчас с ожесточением тер лицо платком.
Вокруг продолжали корчиться разрубленные и разорванные умертвил — они могли так содрогаться еще несколько часов, пока некротическая энергия не выйдет окончательно из тела. Натаниэль с омерзением посмотрел на них, с таким же омерзением отбросил испорченный сажей и слизью платок и обессиленно оперся на стену. И полетел вниз.
— В ссыл… Вудхаус!!! — Эби кинулась к провалу, куда со стуком продолжали сыпаться камни, земля и части умертвий.
— Вудхаус, ты цел? — гномка запустила «облако», мягко спланировала вниз. Летел Нат добрых ярдов двадцать.
— Цел, — эльф, успевший тоже наколдовать облако в последний момент, кашляя, поднялся с какого-то камня, зажег несколько магических светильников. — Ну тут и запах!