Эби помахала маме, и та кивнула издалека — идите, мол, поняла. И герои сегодняшнего дня спокойно повернулись и пошли в сторону выхода из королевского парка.
Они так устали, что всю дорогу шли молча, изредка обмениваясь короткими репликами. У дома Эбигейл остановились. Повернулись друг к другу.
— Ну что? Поздравляю с пройденным испытанием, — усмехнулась Эбигейл и аккуратно вытянула из волос Ната каменную крошку. — Как ты дрался! Я засмотрелась.
— Без тебя я сегодня не справился бы, — Вудхаус стряхнул пепел с ее плеча. Погладил.
— Сожрать твоё сердце — моя привилегия, Вудхаус, — грубовато пошутила Эби.
— Ты давно его сожрала, — тихо признал Натаниэль. Одна его рука скользнула по спине Эби на талию, второй он поправил сопернице волосы. Пальцы нежно коснулись виска, горячей щеки, краешка губ. Эби почувствовала, что её собственные руки поднимаются, как крылья, и опускаются ему на плечи, глаза закрываются, а сама она поднимается на цыпочки и целует самого невыносимого эльфа в мире. Поцелуй, сначала осторожный, становился все нетерпеливее и горячее.
Ошеломлённые мамы, решившие удостовериться, что с детьми после долгого общения с нежитью всё в порядке и довольно скоро их догнавшие, стояли у соседней изгороди под прикрытием кустов смородины и смотрели, как эльф и гномка бешено целуются и тискаются посреди улицы, попирая все нормы и правила, не говоря уж о семейной вражде;
— Кошмар! Триггвиэля хватит удар, — пролепетала леди Элинор.
— Это ладно. Флоин хватит мальчика кувалдой, а Эби выдерет по первое число, — мрачно предрекла леди Агнес.
Они уставились друг на друга, потом опять на детей. Дети продолжали целоваться.
— Надо как-то подготовить наших мужей, — предложила Элинор.
— Потому что завтра дети поставят их перед фактом, факт на них обрушится, как порода в шахте, и задавит напрочь.
— Вудхаус будет в гневе.
— Горни будет в бешенстве.
— Свадьбу будем праздновать у нас! — сказали мамы хором и сердито уставились друг на друга.
— Обсудим это позже! — снова прозвучало одновременно. Леди расхохотались немного истерически и так громко, что Эби и Нат вздрогнули и оглянулись. Мамам пришлось срочно пятиться в кусты и прятаться там, пока их смущённые порывом дети не разбежались по домам.
ГЛАВА 22О ТОМ, КАК ПОРАДОВАТЬ КОРОЛЕВУ И СНЯТЬ ПРОКЛЯТЬЕ
«Совместные действия гномско-эльфийского отряда под командованием лерда полковника Горни и лерда Вудхауса продемонстрировали отличную выучку, полученную добровольцами во время службы в эринеттской армии. Приходите в наши призывные пункты, у нас кормят три раза в день!»
Над ристалищем, раскрашенным в белозеленые цвета рода Вудхаусов и красно-оранжевые цвета Горни, развевался королевский стяг — знак присутствия государыни. Миррей, затянутая в серебряное парадное платье для выходов, с орденскими лентами и в короне восседала в королевской ложе, одаривая подданных царственными улыбками. Знать и горожане, вполне довольные жизнью, поскольку магических дуэлей в королевстве давно не случалось, да еще подогретые бесплатным пуншем (лерд Вудхаус заранее проставился по случаю назначения сына придворным магом) и бесплатными же медовухой и пивом, которыми угощали всех благодаря щедрости лерда Горни (празднующего получение дщерью королевской должности), выкрикивали здравицы её величеству.
Семейство Горни, окружённое родственниками и друзьями, было видно и слышно издалека. Они пели гномские гимны и боевые песни, топали, кричали медвежьими голосами «Да здравствуют Горни!», дудели в длинные трубы и размахивали портретами Эбигейл.
Эльфы, сплошь одетые в цвета Вудхаусов, проходили по рядам, раздавая флажки и портреты Натаниэля, и растягивали по трибунам транспаранты типа «Вудхаус, вперед!», «Где эльфы — там победа!», «Да здравствует магистр Вудхаус!» и били в литавры и барабаны.
Противоборствующие стороны уже знали о совместной вылазке и бое, а также последовавшей после зачистки катакомб всеобщей гномье-эльфийской попойке, от которой отказались только лерд Флоин и лерд Триггвиэль. Поговаривали, что на лицах глав враждующих семейств, когда они удалялись от принявшего бойцов кабака, видели нешуточное сожаление и нешуточное же упрямство.
Сейчас же ситуация требовала кидать друг на друга свирепые взгляды, потрясать кулаками, даже показывать знаки разной степени приличия. Однако друг к другу болельщики не приближались. О необходимости держать расстояние на улицах намекала конная полиция, помахивая нагайками, а на самом ристалище — гвардия, свирепо шевелящая усами на малейшее поползновение к нарушению.
Кандидатов перед выходом на арену напутствовали только родители, остальным вход под трибуны был строжайше запрещён. Мэтр Корнелиус, одетый в парадную мантию, со всеми регалиями и наградами, ждал помощников перед выходом на арену. На ложу королевы он старался не смотреть — потому что так и не вернулся, дабы объясниться, занимая себя до дуэли ужасно важными делами, и понятия не имел, что сказать.
— Дщерь! — полковник Горни в парадном мундире, с орденами и почётными знаками, выглядел торжественно и гордо, держа Эби за плечи. — Я не сомневаюсь, что обнимаю сейчас придворную магичку… Магессу… Мэтрис… Магистрессу… Магистраль…
Папа Горни понял, что тонет в толковом словаре, и перешёл к главному.
— Я уверен, ты осознаёшь ответственность перед семьёй и всем народом гномов и не подведешь. Иди и вернись с жезлом, дочь!
Эбигейл опустила глаза, ничего не отвечая. Мама с тревогой в глазах обняла её, взяла мужа за руку и повела на трибуну.
— Сын мой! — от торжественности тона у Натаниэля ныли зубы. — Исторический день для Вудхаусов. День торжества всех эльфов! Ты — придворный маг. Ты тот, кто овеет славой наш род, чьё имя останется в веках. Я могу умереть спокойно.
— Отец, ты молод даже по человеческим меркам, и проживешь еще пару-тройку сотен лет, — попытался снизить градус пафоса сын. — И вообще, я должен тебе сказать…
— Знаю, всё знаю, сын, — папа опустил длань сыну на плечо. Мама умоляюще посмотрела в глаза, сделала знак — молчи. Натаниэль молча отступил, родители ушли.
Кандидаты ещё несколько мгновений помедлили в одиночестве, стараясь не вслушиваться в рёв трибун, и одновременно открыли дверь, присоединившись к магистру.
— Готовы? — мэтр коротко поприветствовал обоих. Гномка и эльф кивнули и посмотрели друг на друга.
— Удачи тебе, — негромко пожелал Нат.
— У тебя всё получится, — Эби решительно улыбнулась.
Маги вышли за мэтром Корнелиусом на середину арены и остановились. Глашатай, надуваясь от пафоса, рассказал присутствующим, зачем они здесь собрались, магистр объявил, что дуэлянты могут использовать любые заклинания и даже калечить друг друга, но не до состояния умертвил.
— Деритесь честно, — произнёс мэтр ритуальную фразу и отошёл в сторону. Королева взмахнула платком, давая начало поединку. Трибуны взревели и затихли, повинуясь жесту мэтра Корнелиуса. Маги встали в двух десятках шагов друг от друга с опущенными руками. Тишина стояла такая, что было слышно, как перевариваются в животе у мальчишки-поварёнка пирожки, которые он по приказу главного повара королевства отправился разносить зрителям.
Целую минуту Вудхаус и Горни стояли друг напротив друга, глядя в глаза. Лица были спокойными, даже медитативными, как у людей, которым нужно сделать отчаянный шаг. Зрители замерли, парочка чувствительных дам решила даже упасть в обморок, не дожидаясь более драматических событий.
Они ударили одновременно. Арена ахнула.
Эбигейл пошатнулась — ее окутывал вихрь. Бережно и нежно, как драгоценность, он поднял ее наверх, на уровень королевской ложи, будто вознёс на пьедестал, и от ног ее с мелодичным перезвоном посыпались золотые искры. Искры у покрытия арены превратились в задорных поросят, с визгом разбежавшихся к смеющимся зрителям, и ввысь — к самому небу. Это была шутка, понятная только двоим на этой арене.
Эби рассмеялась, глядя на Натаниэля. Он улыбался, стоя на таком же пьедестале, одетый в золотые доспехи и плащ — одежды древних героев, с крыльями, очень похожими на пегасьи, и клинком в руках. У ног его корчилась издыхающая нечисть, такая натуральная, что количество обмороков сильно возросло. А вокруг эльфа, как в толще воды, кружились четверо грудастых русалок, сильными голосами исполняя эльфийский гимн о храбрости воинов.
И сквозь все это визжание, песни, хрипы нежити и смех вдруг четко послышался изумленный голос королевы:
— Что здесь, ради Пряхи, происходит?
Дуэлянты посмотрели друг на друга, улыбнулись, кивнули. Исчезли и нежить, и поросята — а Эби и Нат остались на вихрях и разом повернулись к королевской ложе. Подняли руки. По трибунам пронёсся единодушный выдох удивления.
— Это нападение на королеву?!! — тонким восторженным голосом поинтересовался кто-то из акул пера.
Вудхаус-старший встал, полковник Горни окаменел с зажатой в руке бородой… И тут над стадионом потемнело, с рук магов сорвался огненный фейерверк, очертивший над ареной горные вершины и зеленую долину — и под звуки величественных песен поскакали по ней сияющие прекрасные пегасы — прямо к королевской ложе, и там попарно подходили к королеве, словно в странном танце, и кланялись, и отлетали в стороны, как большие птицы.
Ее величество усмехнулась. Встала и несколько раз с удовольствием хлопнула в ладоши.
И это стало словно спусковым крючком для эмоций толпы. Народ ахал, народ кричал от восторга, глядя на сияющие парусники, плывущие по небу, на огненные цветы, на лик королевы в сияющей короне, на чудных зверей, на звездные дожди и танцующие луны! Королева сидела, откинувшись, с довольной улыбкой, и смотрела почему-то на мэтра Корнелиуса. А когда все закончилось, перевела взгляд на его помощников, стремительно встала и подошла к балюстраде.
— Вы удивили и порадовали меня, мэтр и мэтрис, — прозвучал ее звучный голос, усиленный магическим амулетом. — Но это не то, чего я ожидала от вас. Поэтому объяснитесь!