— Миль-Авентис, — милостиво кивнула Миррей, не отказав себе в удовольствии окинуть визитёра чисто женским взглядом. — Благодарю за подарок от себя и супруга.
— Ну, это лишнее, — махнул рукой дракон и взглянул на Корнелиуса. — Ведь ваш супруг не испытывает благодарности ни на иголочное ушко.
Магистр усмехнулся, хоть и имел вид суровый и неприветливый, встал с кресла и подошёл к гостю, чтобы поздороваться за руку. Неловкая пауза была забыта.
— Как вам наш праздник? — поинтересовалась королева, когда магистр вернулся в кресло.
— Скучно, — пожал плечами дракон. — Ничто не ново в этом мире, знаете ли. Гостей ваших перессорить, что ли? Глядишь, война какая-нибудь, битвы, сражения… То одной стороне поможешь, то другой.
— Нет, — её величество так шлепнула ладонью по подлокотнику трона, что ближайшие к ней танцующие пары вздрогнули и затанцевали подальше. — И думать не сметь!
Дракон сделал вид, что напуган и оскорблен, но глаза его смеялись. Выглядело это так, как если бы гигантский хищный скалозуб притворялся испуганным.
— Ректор Королевской академии магии подал в отставку, — вмешался магистр равнодушно. — Я думал занять его место, уйдя с должности королевского мага. Но теперь нужно искать кого-то опытного и компетентного на эту важнейшую для королевства должность. А также сильного, властного и хладнокровного.
— Безусловно, — горячо поддержала Миррей супруга.
— Я достаточно властный и хладнокровный, но учить балбесов магии? — скептически протянул Миль-Авентис. — Увольте.
— Множество приятных бонусов, — словно не слыша, протянул магистр. — Жалованье золотом, всеобщий почёт. Молоденькие студентки на любой вкус, наконец.
— Студентки? — нехорошо протянула королева. — А ты хотел стать ректором?
— Дорогая, — мягко улыбнулся Корнелиус, взяв супругу за руку и поцеловав ее. — Сейчас речь не обо мне.
— Да-да, — прервал дракон любовные игры молодоженов. — Молоденькие студентки. Очень интересно. На самом деле нет, но я, пожалуй, подумаю. Ректором я никогда не был. Скажите, а в качестве дополнительного бонуса я смогу испепелять нерадивых студиозусов? Ну, или в камень превращать, как в старые добрые времена?
— Ни в коем случае, — запретила королева появление новых архитектурных объектов. — Но у меня есть, что вам предложить взамен. Возьмите в качестве преподавателей Горни-Вудхаусов, обоих.
— Да, в этом случае развлечения вам будут гарантированы, — согласился мэтр, понимающе переглядываясь с Миррей.
— А если нет, я их сам себе гарантирую, — мило улыбнулся дракон.
— Тогда договорились. Уважаемый Миль-Авентис, прошу вас, развлекайтесь, — королева сделала приглашающий жест. Дракон понимающе оскалился и растворился в толпе.
— Значит, студентки, — прищурилась Миррей, показывая клычки, в то же время нежно обнимая супруга за талию.
— И в мыслях не было, моя королева, — поклялся магистр, увлекая её в танец, благо распорядитель только что объявил тустеп.
— Если ты только посмотришь в сторону другой женщины, — королева впилась ногтями в его руку. — Клянусь, я заведу гарем, — тут оркская кровь возликовала, и даже эльфийская заинтересованно хмыкнула.
— А если ты ещё хоть раз взглянешь на этого дракона с таким интересом, я покажу, почему ношу звание магистра с двадцати лет, — в свою очередь сверкнул глазами мэтр Фрай.
— Ты так восхитительно ревнуешь, — Миррей на мгновение в танце прильнула к нему. — Накажешь меня?
— Наказывают только плохих девочек, — намекнул Корнелиус.
— Я очень, очень плохая, — возбужденно дыша, поклялась королева.
Излучаемой парой страстью можно было освещать и отапливать пару городских кварталов.
Дракон Миль-Авентис согласился занять должность ректора и немало развлёкся, занимаясь делами академии (и студентками, а также студентами, но в чисто академическом смысле). Попутно совершил выдающиеся магические открытия (вернее, открыл другим расам ничтожную часть доступных драконам знаний) и немного снисходительно, но добродушно и близко общался с Горни-Вудхаусами, приглашёнными преподавать в академию. Студентки обожали мэтра Натаниэля и побаивались мэтрис Эбигейл. Студенты… тоже обожали мэтра Натаниэля и побаивались мэтрис Эбигейл, а также тайком восхищались, особенно когда бывали на практикумах в катакомбах, на нижних уровнях. Верхние уровни стали совсем приличным местом, куда водили школьные экскурсии и где укрывались от посторонних глаз влюбленные парочки.
В положенный после свадьбы природой срок Эбигейл разрешилась двойней. Разумеется, рыжей девочкой и белокурым мальчиком. К этому времени у Эби, конечно же, уже родился брат, а у Натаниэля сестра. А в следующем году леди Агнес разрешилась девочкой, леди Элинор — мальчиком. Эбигейл через несколько лет опять подарила мужу королевскую двойню.
Все было так, как и должно быть в приличной сказке — словно в прянике, щедро залитом самой сладкой глазурью, чтобы вкусивший до конца уходил с блаженным и слегка переевшим видом.
Родные и знакомые со временем стали замечать, что Эбигейл становится менее вспыльчивой, а Натаниэль — не таким замороженным. Этому очень способствовало родительство, как известно, воспитывающее в отцах и матерях одновременно терпение и вынужденный энтузиазм.
Ко вторым родам молодые переселились из дома Горни, где жили с самой свадьбы (о, как бранился и негодовал по этому поводу папа Вудхаус!), в свой собственный, расположенный на окраине Веншица, среди зелени и подальше от заботливых родственников.
Однако, поскольку Натаниэль и Эбигейл самоустранились, не выдержав отцовского напора, лерды сами руководили его строительством. И здание вышло не похожим ни на одно другое в королевстве и одновременно походило на все дома одновременно, так как отцы решили взять всё лучшее, что только было в архитектуре. Множество башенок, колонн, скульптур, галерей, балконов сочетались самым причудливым образом. Внутри — мешанина стилей и вкусов, но в ней отчего-то были особые притягательность и уют.
А уж как любили этот дом дети! Ведь в нем оказалось столько укромных уголков и для тех, кто любит шумные игры, и для тех, кто предпочитает хорошую книгу и одиночество. Поросенок, подаренный кузеном Винни, вырос, превратился в поджарого пятнистого евина по имени Пятнышко и с упоением принимал участие в детских забавах.
Дела молодой фамилии Горни-Вудхаус процветали. На том же участке, где стоял их дом, была построена самая современная амулетная мастерская, и Эби, не справляясь одновременно с обязанностями и матери, и мага-амулетчика, и преподавателя, брала учеников и учениц. А с другой стороны возвышалась лекарня для животных и школа лекарей, которых Натаниэль обучал себе в помощники — потому что он тоже очень серьезно относился к обязанностям отца и не хотел пропускать взросление детей.
Иногда, правда, Эби и Нат отдавали отпрысков бабушкам и дедушкам, к дядям и тетям того же возраста, и вся развеселая банда перебегала через площадь от дома Горни к дому Вудхаусов и обратно по десять раз на дню. А счастливые родители устраивали себе несколько дней отдыха — ровно столько, сколько требовалось, чтобы в ушах перестало звенеть от детских громких игр.
— Я убью тебя, гадкое животное! — разнёсся над лужайкой голос Эби. — Вудхаус!
— Милая, угрозы я слышу от тебя не впервые, но обзывать меня гадким животным — это чересчур, — крикнул в ответ Нат из дверей лекарни.
— Не ты гадкое животное, — гномка, пыхтя, волокла из кустов за рога упирающегося козла. — А вот эта скотина! Он сожрал все мои заготовки на амулеты. Не знаю, от чего ты его лечишь, но так жрать — это какое здоровье надо иметь!
— Я его как раз лечил от непроходимости кишечника, — кротко сообщил муж. — И он должен был быть в загоне, но сбежал. Лови его!
Козел, воспользовавшись диалогом между нежными супругами, взбрыкнул и вырвался. Набрал скорость, твердо вознамерившись спастись, проскакал до изгороди, сотрясая землю, и взмыл в воздух не хуже пегаса. Но откуда-то со стороны прилетели две цветные молнии, и козел замер в полете, причудливо-горделиво изогнувшись прямо над кустами шиповника.
— Смотри, — Эби, ставшая слегка сентиментальной после удвоенного кормления грудью, смахнула слезу, — у младших тоже стихийно проснулись магические способности!
Два ушастых и невысоких урагана — рыжеволосая и белокурый — бежали по траве к ним, хохоча и стреляя разноцветными зарядами.
— Ложись! — предусмотрительно крикнул Нат, и счастливые родители, привычные ко всему, упали в траву. И оттуда уже предприняли воспитательно-блокирующие меры.
Счастье — оно такое. Иногда может и зарядом по голове угостить.