Оказывается, умирать – это так просто. Потому что каждый в итоге получает то, что заслужил.
Потому что умирать так же просто, как дышать.
Хлоп! Хлоп!
Выстрел грохнул у меня над ухом. Я закричала, готовясь к вгрызающейся в живот боли, но боли почему-то не было. Мои ноги тряслись, руки ходили ходуном. Я подняла глаза, уверенная, что это был какой-то идиотский розыгрыш, игра на испуг.
Оказалось, все совсем не так.
Стрелял вовсе не Анатолий, а второй охранник, оставшийся за моей спиной. Анатолий тупо глядел в пространство, а на груди его синей рубашки расцветали две красные розы. Выронив пистолет, Анатолий упал на бок и затих. Присевший от ужаса Захаров с перекошенным ртом таращился на охранника, а потом попятился, как краб, шаря по бесполезному ремню, на котором никакого оружия не было. Сообразив это, он поднял свою палку и с воем бросился на предателя.
Хлоп!
На этот раз я даже не вскрикнула, только закрыла уши руками. Захаров хрюкнул, подавившись кровью, хлынувшей из его рта, и грузно осел. Стоя на коленях, он, с выпученными глазами, глядел в землю, мотая головой, как отгоняющая гнус лошадь, а затем перевел взгляд на меня.
– Ах ты, сука… – прохрипел он, обращаясь то ли ко мне, то ли к охраннику. Кровь полилась из его рта потоком, и Захаров тяжело повалился на землю лицом вниз. Его ноги конвульсивно затряслись, и все кончилось.
– Сам сука, – сплюнул охранник. – Пять лямов похерить захотел. Тоже мне, мститель! Думал, я всю жизнь за тобой буду бегать? Хрен тебе.
Сергей приподнялся и, тяжело дыша, глядел на нашего неожиданного спасителя, а я с оторопью смотрела на труп Захарова. Охранник подошел к нему и пнул в бок. Тело не дрогнуло. Усмехнувшись, он повернулся ко мне:
– Ну что? Где бабло?
– Их надо убрать, – торопливо сказал Сергей. – Куда-нибудь спрятать, хотя бы в эту яму, чтобы с дороги не увидели.
– Да кто будет тут что-то искать? – скривился охранник. – Мы в первом попавшемся месте остановились. Даже если кому приспичит отлить, так далеко никто не пойдет.
– Тебя как зовут? – спросил Сергей.
Охранник помолчал, а потом нехотя произнес:
– Ну, допустим, Вячеслав.
– Послушай, Вячеслав, есть грибники, например, – возразил Сергей, споткнувшись на имени. – Они везде шастают. Захаров – личность известная, его быстро опознают. Думаешь, никому в голову не придет сопоставить отсутствие второго телохранителя? Тебя быстро вычислят.
– Только я к тому времени буду уже далеко, – хмыкнул Вячеслав и поднял пистолет. – Так что не хрен мне тут зубы заговаривать. Где бабки, цыпа?
– В банке, – хрипло ответила я. – Я же говорила.
– Ну, так переводи, – скомандовал он. – В последние несколько лет я только о тебе и слышал. Ни в жизнь не поверю, что ты не позаботилась об экстренных случаях, когда тебе понадобится много и сразу.
Он вытащил из кармана мой телефон и, нахмурившись, стал листать вкладки.
– Где тут у тебя мобильный банкинг?
– Да нет в этом телефоне банкинга, – ответила я. – Я его в Москве купила. Все, что надо, в другом телефоне, а он в машине остался.
– А машина где? – нахмурился Вячеслав.
– Перед домом. Послушай, мы можем договориться. Давай вернемся. Я переведу тебе деньги, а потом мы исчезнем. Если вдруг кто-то начнет задавать вопросы, ты можешь все свалить на нас. Скажешь, что это мы убили Захарова и этого… как его… Анатолия. А потом сбежали.
– Дурака нашла? – усмехнулся Вячеслав. – На этот телефон приложение установи и переведи. Только без глупостей вроде звонков ментам. Все равно никто не приедет.
Я взяла телефон, лихорадочно соображая, как поступить. Деньги ни в коем случае нельзя было отдавать. После перевода он нас пристрелит прямо тут, и концы в воду. Если Вячеслав будет предусмотрителен, его никто не найдет. С пятью миллионами долларов можно очень долго прятаться, уж я это знала. Сергей тянулся куда-то в сторону и одновременно корчил странные гримасы, которые я никак не могла расшифровать. А потом поняла.
– Сети нет, – сказала я, бросив взгляд на экран. – Надо вернуться.
– Как – нет? Только что была, – возмутился Вячеслав и двинулся ко мне.
В этот момент Сергей, подтянувший к себе костыль, метнул его в Вячеслава, как копье. Легкий алюминиевый костыль вряд ли мог причинить серьезный вред, однако он попал точно в затылок. Вячеслав взмахнул руками и упал, уронив пистолет. Ловко, как обезьяна, Сергей преодолел расстояние до оглушенного охранника и навалился на него сверху. В этот момент тот очнулся. Мужчины начали мутузить друг друга. На мгновение оторвавшись от противника, Сергей крикнул:
– Алиса, беги!
И я побежала – к поросшей мхом кочке, на которой валялся пистолет. Я схватила его и бросилась к дерущимся мужчинам, успела увидеть изумленное и перепуганное лицо Вячеслава, прежде чем оно исчезло в облаке порохового дыма.
За следующие два часа я напахалась, как ломовая лошадь. Три тела следовало оттащить к яме и сбросить вниз. Сергей порывался помочь, но я пресекла его попытки, поскольку он скорее мешал и путался под ногами, что выводило из себя. Тело Анатолия доставило мне больше всего хлопот. Он лежал дальше всех и был самым тяжелым, я совсем выбилась из сил, когда волокла его к последнему пристанищу. Сбросив тела в яму, я с полчаса лежала на сырой земле, не в силах двинуться от усталости. Сергей валялся рядом, молчал и так же смотрел в небо. Над нами сердито стрекотали сороки, перепархивающие с сосны на сосну. Сергей нащупал мою руку и сжал.
– Кажется, на этом все, – сказал он. – Тебе никто больше не угрожает. Можешь вернуться к своей нормальной жизни и не волноваться, что за тобой придут.
– По-моему, у меня никогда не было нормальной жизни, с самого детства. Всегда что-то случалось, – ответила я. – Но я бы попробовала пожить как все. Как ты думаешь, у нас будет какое-то «дальше»? Из истории «жили они долго и счастливо»?
– Я думаю, первое, что надо сделать, это разобраться с настоящим и убраться отсюда подальше, чтобы нас не повязали рядом с покойниками. А уже потом подумать о будущем.
Я приподнялась и поглядела ему в лицо:
– Мне бы хотелось услышать ответ сейчас.
Ему было больно меня целовать, но он это сделал своими разбитыми губами.
– Долго и счастливо, – произнес он. – Навсегда. Это наша с тобой история красавицы и чудовища. Если красавица не сбежит, потому что чудовище никогда уже не станет прекрасным принцем.
– Черт с ним, с принцем, меня вполне устроит чудовище, – ответила я.
С огромным трудом мы добрели до оставленной на дороге машины, но оказалось, что у нас нет ключей. Оставив Сергея у машины, я вернулась за ними и, забравшись в яму, перерыла карманы покойников, но ничего не нашла. Обшарив мертвецов по третьему разу и впав в тихую панику, я уже подумала, что ключи выпали, когда я волокла их к яме, и в сгущающихся сумерках я ничего не найду, как вдруг в одном из карманов я нащупала ключи и брелок сигнализации.
В машине нашлось полбутылки воды, теплой и отвратительной, но нам она показалась райским напитком. На заднем сиденье валялась моя сумка со всем содержимым, оставшимся невредимым, кроме разорванного пополам португальского паспорта, но эти мелочи меня не тревожили. Сергей устроился на переднем сиденье и почти сразу заснул, а я завела мотор и поехала к городу, оставив мертвецов остывать на лесной поляне. Впервые за много лет я была совершенно спокойна.
Выезд в Португалию осложнился проволочками в получении нового паспорта для себя и визы для Сергея. Разорванный документ я объяснила нападением хулиганов и почти месяц ждала выдачи нового, злясь на задержку. Сергей в качестве цели визита написал прохождение курса лечения и реабилитации, причем в этом никто не усомнился. Визу ему выдали даже раньше, чем мне паспорт.
Я не осталась в Лиссабоне. Вместо этого мы обосновались в Порту, неподалеку от клиники Эсперогуэйра Мендес, одной из лучших в Португалии. Здесь часто проходили реабилитацию спортсмены, покалечившиеся во время соревнований. В коридорах я видела этих бедолаг на костылях, с невероятной сосредоточенностью делающих свои новые шаги в обычную жизнь. Наверняка не все смогут вернуться в большой спорт, но их целеустремленности стоило позавидовать.
Борис Берг, с которым меня хотела познакомить Клара Карловна, совершенно неожиданно всплыл на поверхности, когда я искала пластического хирурга, который смог бы привести в порядок лицо Сергея. Сразу по прилету я обратилась в ту же клинику Лиссабона, где выправляли нос мне, и, к моему удивлению, на замену врачу пришел именно Борис Берг. Я сразу узнала его и ахнула:
– Боже, я летела в самолете с вашей маменькой!
– Представляю себе, – невесело ухмыльнулся он. – Вам рассказали всю мою жизнь или частично?
– Боюсь, что всю, – сокрушенно призналась я. – Полет был долгий, а выпили мы изрядно.
– Маман всегда была слаба на алкоголь и под мухой бы родину охотно продала, вот только покупателей не нашлось. Вам меня тоже сватали?
– Ну что вы, – соврала я, и он снова рассмеялся, сообразив, что я говорю неправду.
Борис провел успешную операцию, после чего мы уехали в Порту. Лечение Сергея шло туго, кости после застарелых переломов срослись неправильно, их пришлось ломать и вытягивать, что было настоящей пыткой. Устроив его в больнице, я отправлялась к морю и долго сидела в тени апельсинового дерева, глядя на воду и снующих туда-сюда серфингистов, беззаботных и счастливых, для которых не существовало ничего, кроме бушующих волн. Жара стояла страшная, но вблизи от моря это не так чувствовалось. Глядя на мужчин и женщин, затянутых в черные гидрокостюмы, с разноцветными досками в руках, я почувствовала, как отпускает напряжение, сковывающее меня уже несколько лет. Я была свободна, восхитительно свободна, словно кто-то сорвал с моей головы пыльную паутину. Мир вновь заиграл всеми красками. И если бы не беспокойство о здоровье Сергея, я была бы абсолютно счастлива.