Анджела задумчиво качала головой и молчала. Галя смотрела на свои руки. Надо смыть лак и вообще перестать красить ногти. Совершенно бессмысленное занятие, а на этот модный нынче перманентный, тот, что держится три недели, у неё нет ни времени, ни денег.
Галя подняла глаза и тихо произнесла:
– Я не выдержала, понимаете? – В её голосе прозвучала мольба. – Я не могу больше позволять унижать себя… – Галя замолчала и тихо добавила: – Никому.
Анджела встала и подошла к Гале. Она села напротив и дотронулась своей тёплой ладонью до её руки:
– Знаешь, когда мы видим, что женщина готова идти дальше без нашей помощи?
Галя вопросительно посмотрела на Анджелу.
– Она готова, когда выходит из состояния жертвы.
Анджела встала и начала ходить по комнате.
Галя принялась соскребать лак с больших пальцев. Она сидела, втянув голову в плечи. Ей хотелось стать черепахой и медленно уползти. Она обозвала Ребекку, она всё испортила. Месяцы труда насмарку. День ото дня она складывала в копилку деньги. Но ведь права она, Галя. Ребекка не может просто так говорить ей: «Надеюсь, суд примет к сведению твои усилия и тебе оставят дочку».
– Оля только что была у меня. Она рассказала мне, что слышала ваш разговор с Ребеккой.
Внутри Гали всё встрепенулось, она посмотрела на Анджелу с надеждой.
– Выйти из состояния жертвы непросто, но если это удаётся, если женщина берёт ответственность за свою жизнь, то она готова.
Анджела дружески похлопала Галю по руке:
– Я думаю, совсем скоро ты сможешь обходиться без нас, – объявила она почти торжественно и искренне улыбнулась.
37
В субботу Анита устроила уборку, дети ушли в парк с Бруно. У подруг помощницы, а ей нравилось заботиться о доме самой.
Дом…
С 17 лет Анита жила в общежитии, потом, когда начала работать, снимала квартиру с подругой. Когда зарплату повысили, начала арендовать свою. К тёте Маше Анита приезжала каждые выходные, но жить не оставалась, не хотела нарушать тёти-Машин размеренный быт.
Своё собственное купленное жильё, родное гнездо, появилось у неё лишь с Бруно. Как она гордилась его покупкой! Дом записали на них двоих, и каждый месяц Анита исправно отдавала из зарплаты половину за ипотеку.
Она пересмотрела десятки журналов интерьера, ездила по магазинам и салонам, искала гармоничные сочетания, заказывала у швеи льняные занавески, а теперь, когда познакомилась с Галей, решила сшить новые и поменять все портьеры.
Я у себя в доме, убирайся ты. А дети останутся со мной.
Анита гремела кастрюлями, складывала их в посудомоечную машину, готовила обед.
Бедная Галя… Как она справляется? И ребёнок. Анита заметила, что Беатриче ходит в совершенно прохудившихся кроссовках. Надо будет ей помочь. Просто взять и купить новую обувь, надо только узнать размер.
У её детей есть дом, они живут в достатке, не шикуют, но и не бедствуют. И она, и Бруно работают, а жизнь такая дорогая сейчас… Где же ты выживешь совсем одна?
А ещё она и правда любит свой дом.
Из открытого окна веранды лился утренний свет, в саду щебетали птицы. Анита уселась за белый стол, налила кофе в белую чашку и сидела так, любуясь своей идеальной кухней.
Пахло свежестью и супом.
38
– Анджела пишет, что Галина готова, а ты говоришь мне, что она нестабильная. Как это понимать?
Моника открыла окно и зажгла сигарету. Вообще-то в структуре нельзя было курить, но сегодня очень хотелось. Моника выдохнула и замахала рукой, перенаправив дым в окно.
– Она и правда нестабильна, угрожала мне. Надо назначить экспертизу, пусть её проверят хорошенько. – Ребекка шмыгнула носом.
У неё началась сезонная аллергия. Хотя, возможно, у неё просто аллергия на этих женщин и это место.
Моника выпустила дым и посмотрела на свои ногти.
– Там была Оля, она слышала про копилку какую-то. – Моника нахмурилась: – Что это за история?
Ребекка поджала губы, подобрала ноги под стул и стала похожа на смешную чёрную птичку.
– Я мотивацию такую придумала, что, типа, она выйдет, только если накопит 5000 евро, – произнесла Ребекка, ссутулившись ещё больше.
– Ты охренела?! – Моника замерла с сигаретой, и пепел упал на стол.
– А что? Отличная идея, и она сработала: смотрите, Галя одна из лучших наших кейсов. Быстро накопила, быстро получила контракт, – попыталась оправдаться Ребекка.
– Так если она молодец, зачем ты написала этот отчёт? – Моника взяла в руки папку и бросила её на стол. – Ребекка, – она затушила сигарету и уселась в кресло, – давай закончим Галино дело. Закроем этот проект.
– Но… – попыталась возразить Ребекка.
– Я сказала, за-кро-ем! – рявкнула Моника. – Ты что, не понимаешь? – Она резко поднялась с кресла и встала напротив Ребекки. – Нам не нужна огласка. Копилка, просроченные продукты, вы заставляли их убирать помещение… Ты хочешь, чтобы нас закрыли? – Последнее предложение Моника выкрикнула, в глазах сверкнула ярость. – Всё! И не смей меня ослушаться, иначе вылетишь отсюда, и рекомендательных писем не напишу, папа твой будет ой как недоволен. – Моника подошла к двери и распахнула её, показав тем самым, что разговор завершён.
39
Галя улыбалась. Внутри будто прыгал мячик, и от этого было щекотно и приятно одновременно. Хотелось прыгать ему в такт, что Галя и сделала. Взяла и подпрыгнула. Потом ещё раз и ещё. Люди вокруг смотрели и улыбались ей в ответ. Вот она, взрослая женщина, прыгает, как маленькая девочка. Галя остановилась перед витриной. На неё смотрела молодая приятная женщина. Синяки под глазами исчезли, спина выпрямилась.
Суд прошел незаметно и на расстоянии. Было вынесено постановление, что ребёнок остаётся жить с Галей. Адольфо имел право видеть дочь раз в месяц под присмотром. Анджела обмолвилась, что Галя может настоять и лишить бывшего родительских прав. Галя решила, что подумает об этом потом, сейчас все её мысли занимало обустройство новой жизни. Её, Гали, и дочки, Беатриче.
Вприпрыжку она добралась до дома, зашла в чистый подъезд и нажала на кнопку. Открыла седовласая, интеллигентного вида женщина.
Двухкомнатная квартира располагалась на шестом этаже. Комната для неё, комната для Беатриче, кухня, соединённая с гостиной. Сантехника была новой. Повезло.
В квартире был даже балкон, невиданная роскошь. Она поставит сюда столик, чтобы пить с Беатриче чай или кофе и любоваться… Хотя любоваться особо нечем: напротив возвышался другой жилой дом, серый и неприметный, но всё это было совершенно неважно.
Галя ходила по квартире, и мячик продолжал прыгать, она еле сдерживалась, чтобы не схватить под руки эту чинную даму и не станцевать с ней польку.
– У вас есть кошки или собаки? Это хорошо, что нет, мы только сделали ремонт, а у меня аллергия на шерсть.
Галя аккуратно закинула:
– А есть такие собаки, от которых совсем нет аллергии…
– У вас такая? – нахмурилась хозяйка квартиры и сжала в руке ключ.
– Нет-нет, – быстро сказала Галя, – я просто слышала о таких… – Она грустно посмотрела в пол. – Я дочке обещала собаку, – и вздохнула.
Хозяйка понимающе кивнула:
– Знаю, у самой трое детей и две внучки, ладно, посмотрим. В конце концов, я же здесь не живу… но если только небольшая, и чтобы не лаяла, а то соседи будут жаловаться. Идём, я тебе всё здесь ещё раз покажу.
Квартира оказалась меблированной, что было Гале на руку. Готовая кухня, кровать в спальне, огромный шкаф. Вот только Беатриче надо кровать купить и стол письменный.
Адольфо должен выплачивать им каждый месяц небольшую сумму. Плюс работа. Квартира в месяц стоила 700 евро, зарабатывала она теперь 1200 плюс чаевые, плюс шитьё. Хозяйка вошла в положение и не потребовала, как обычно, гарантию в виде трёх квартплат. А ещё у Гали было целых 5000 евро, чтобы купить всё для начала новой жизни.
Хозяйка отдала ключи, Галя трогала брелок-звёздочку, и ей хотелось плакать от счастья, целовать пол этой квартиры, встать на колени напротив окна и молиться. Так она и сделала, когда хозяйка сказала напоследок «добро пожаловать» и закрыла за собой дверь.
Галя встала на колени напротив окна и зарыдала.
Она шептала «спасибо, Господи», и тёплые слёзы текли по щекам. Икона, бабушка, многоголосье ласкало слух и нашёптывало что-то, от чего слёзы лились ещё сильней. Она подумала, что если приходит счастье, то словно к небу взлетаешь на горе из подарков судьбы, а несчастье давит к земле так, что порой дышать невозможно.
Галя встала с колен, обошла ещё раз квартиру. Пол был затянут плёнкой, чтобы не выпачкать паркет, пока шёл ремонт и красили стены. Пахло побелкой.
В окно лился золотой свет.
Она прижала к груди ключи и поцеловала брелок.
40
Снежана вызвалась помочь завезти вещи, только что Гале было перевозить? Так, несколько сумок. Снежана с Микеле предложили сначала отвезти Галю и Беатриче к себе домой. Снежана подготовила целый чемодан одежды и хотела, чтобы Галя выбрала себе то, что понравится. К тому же мальчишки умоляли увидеть Беатриче, «их любимую принцессу».
Галя собрала вещи, оглядела тесную комнатушку в каза… самую настоящую темницу, наполненную её слезами и отчаянием. Она вышла и прикрыла дверь в это прошлое, дотащила чемодан и сумку до прихожей и стала прощаться со всеми обитателями. Обняла беременную Олю и погладила её живот, замедлилась возле Ребекки.
– До свидания, – сказала она быстро, толкнув дверь.
– Что же это мы, даже не обнимемся? – воскликнула Ребекка. – Я буду по тебе скучать, Галина, – она протянула руки.
Скучать? По ней? Галя внутренне хмыкнула, но решила, что поучаствует в этом прощальном спектакле. К тому же в ближайшее время Галю всё равно будут навещать социальные работники. Проверять, как они с Беатриче окончательно интегрировались. Зачем портить отношения? Мало ли. За время в структуре Галя полностью осознала смысл поговорки fare buon viso e cattivo gioco («играть в плохие игры с хорошим лицом»).