орой — для прогона этого аммиака. Причем первый змеевик будет нагревать второй, а второй будет охлаждать первый.
— Что-то я ничего не понимаю, — сказал инженер, — зачем нагревать аммиак?
— Ладно, думать будешь потом, — сказал, — делай, что приказано. В 1858 году французский учёный Фердинанд Карре придумал первую абсорбционную холодильную машину на основе аммиака. Аммиак при циркуляции и нагревании будет выделять холод в количестве, достаточной для охлаждения спирта. Кстати, в самом начале прошлого двадцатого века в Москве была открыта фирма, которая продавала всем желающим холодильные машины подобного типа под названием «Эскимо». Для работы необходимы были уголь, дрова, керосин или спирт. За один цикл работы этой машины получалось двенадцать килограммов настоящего льда. Вот так. Задача ясна? За работу, товарищи!
Глава 77
Как же изобретательны бывают наши люди, когда дело касается выпивки.
Кран оказался уже вкрученным и использовался для очистки котла и слива моющей жидкости. Больше возни было со змеевиками и системой циркуляции аммиака. Но и эта задача была исполнена.
На следующий день где-то примерно в обеденное время была произведена первая выработка продукта. Пятисотлитровый бак при помощи черпака был перечерпан в плавильный котел, закрыт крышкой, затем после получасового устаканивания был произведен слив аммиачной воды и залив ее в бачок-расширитель с насосом, пока ручным. Через час давление пара в котле повысилось до трех атмосфер и был приоткрыт клапан высокого давления. К этому времени аммиачный змеевик уже был покрыт иголками свежего льда. Спирт побежал быстро. Если считать, что выход высококачественного продукта равен примерно трети загруженной браги, это примерно пятнадцать ведер чистого спирта крепостью не менее пятидесяти градусов. Одно ведро с первачом отставляем в сторону. Это чистый метиловый спирт, им можно так травануться, что если копыта на сторону не откинешь, то навсегда слепым останешься, но на технические цели этот спирт пойдет.
Российский химик Дмитрий Медведев рассчитал, что водкой питьевой, то есть этиловый, спирт становится при крепости в сорок градусов. Но где же взять спиртометр? Придется делать самому. Пробовать свое производство я не стал. Обойдусь. Спирт горит при сорока градусах. Чуть ниже уже не горит. Разбавляя спирт водой, я добился того состояния, когда водка загоралась при сильном нагревании. Если она загоралась и горела низким пламенем, то это сорок градусов. Стеклянную трубку мы нашли. В печке запаяли один конец, сверху нарисовали красную черту, поставили трубку в водку и стали добавлять песок, чтобы она погрузилась до черты, а затем снова запаяли трубку. Вот и есть спиртометр.
Тодеф попробовал нашу продукцию, крякнул от удовольствия и согласился возглавить наше предприятие в качестве главнонаблюдающего. Предприятие сразу стало доходным и количество потребителей виски «Адское» становилось все больше и больше. Для поправки здоровья на основе пищевой добавки Е527 мы сделали слабосоленый напиток типа рассола с завлекательным названием «Morning special».
Нам с Гудымой была выделена отдельная комната с кроватями и кое-какой мебелью. Появились и земные продукты. Получили привет от Гуни с напоминанием, что он ждет от нас выполнения обещания по сведению счетов кое с кем.
Как я и рассчитывал, жадность и качество продукции должно взять верх и нам помогут вернуться к себе домой. Как только какое-то дело начало развиваться и приносить прибыл, так сразу появляются люди, связанные с властью, чтобы прибрать это дело к рукам и тем самым обогатить эту власть.
Тодеф однажды сказал нам, что от нашей продукции всем чертям стало тошно и что нам надо собираться в дальний путь, хотя ему жалко расставаться с такими дельными гостями. Естественно, он все ждал, когда мы потребуем большую долю, чем нам доставалась, так как Тодеф построил себе отдельный домик и кайфовал там в свое удовольствие.
И вот настал это день, когда Тодеф пришел и сказал, что нужно двигаться дальше.
— Ты знаешь, — сказал он, — всем чертям стало тошно от твоей продукции, а оторваться от нее не могут, хотя и приняли закон о борьбе с пьянством и алкоголизмом и ищут автора установки по производству виски «Адское». Тебя и твоих друзей нужно спасать. И уходить нужно немедленно.
Всей компанией мы пришли к стене, ограждавшей пространство Ада.
— Что там за этой стеной? — спросил я.
— Да то же самое, — сказал раздобревший Тодеф, — такой же ад, только иностранный.
— Не понял, — признался я.
— Чего тут непонятного? — удивился Тодеф. — У каждой страны и у каждой религии есть свой рай и ад. Адские и райские работники, как и все вы там, собираемся на семинары и симпозиумы, как говаривал один наш пациент, чтоб творить совместное зло или добро потом поделиться приехали опытом. Мы — продолжение вашей бренной жизни после вашей смерти. Отработав определенное время в раю или отбарабанив свои прегрешения у нас, человек становится бестелесным существом, которое в виде информационного блока заносится в базу данных и методом случайных чисел ему выпадает счастье или несчастье родиться снова в случайно попавшейся семье и случайно попавшейся стране. Реинкарнаций не бывает. Умный человек будет прислушиваться к тому, что говорит ему генная память и делать все то, что надлежит делать умному человеку. Дурак закроется от всего и будет считать себя пупком мира. Такие и уходят в безвестность так, как будто их никогда и не было на свете. Если ему повезет родиться снова, то где бы он ни был, он постарается увековечить свое имя хотя бы тем, что лучше всех рисовал, писал стихи или просто фотографировал. Из таких людей получаются либо гении, либо сатрапы, либо философы. И ты, друг мой, в прошлой жизни был не простым человеком. Я поднимал твою карточку. Ты жил в Китае в пятнадцатом вашем веке, был китайцем, полководцем и дипломатом. Твои стихи до сих пор помнят в Китае как стихи неизвестного поэта. Не доверяй колдунам, но и от их советов просто так не отмахивайся. Генная память имеет обыкновение смешиваться с другими источниками и приходить к людям в виде божественного дара, но таких людей немного. Вот тебе веревка с кошкой. Пойдете по тоннелю и сверху увидите свет. Это окно в ваш мир. Закинете туда кошку и поднимитесь к себе. Прощай. Делай все, чтобы нам больше не видеться.
Глава 78
Тодеф открыл дверь в стене, и мы вошли в нее. Затем дверь закрылась, и мы пошли вперед в полной темноте, крепко держась за руки, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму-ловушку.
Я шел и думал над тем, что мне сказал на прощание проводник из того мира в этот. Никому не говорил, но я всегда подспудно подозревал, что рай и ад существуют где-то совсем рядом и еще неизвестно, где они находятся, то ли рай в аду, то ли ад в раю. Все зависит от главноначальствующих над ними. Заставь дурака Богу молиться, так он и лоб разобьет. Это как в тюрьмах в нашей стране. Все-таки, больше в них адского, чем божеского, направленного на исправление заблудших душ. А все идет с правителей, они тоже подбираются кадровым агентствами этих двух ипостасей человеческого бытия и тоже методом случайных цифр в первый раз, а потом уже они эти цифры подделывают под себя.
Рай и ад — это тоталитарные системы, которые не смогли бы существовать при демократии. Если это сказать по-другому, то получается, что любая тоталитарная система это соединенные вместе рай и ад. Рай для одних и ад для других. Третьего не дано.
А как Тодеф точно все изложил про мою прошлую жизнь. В год розовой Свиньи посетило меня вдохновение, и я написал вот эти стихи, которые созвучны тому, что услышал на прощание.
Я один ворожил в воскресенье,
На дворе наступил Новый год,
Испытал я в ту ночь потрясенье:
Мне явился колдун Лю Миньго.
В лисьей шапке и в красном халате
Он возник и присел за мой стол:
Не скучай этой ночью, солдатик,
Ты налей-ка мне водки грамм сто.
Слово за слово, сдвинув стаканы,
Он мне мой гороскоп рисовал,
Выйдет так, что издам я романы
И стихи, что недавно писал.
А свинья — это вроде копилки,
Сохранит все, что скопишь за год,
Может, все превратится в опилки
Или скопится пачка банкнот.
В царство Цинь был всегда казначеем, —
Говорил мне колдун Лю Миньго, —
Вел учет я доходам, трофеям,
Что свозились ко мне каждый год.
Привезли мне однажды две книги,
Их писали Хайям с Рудаки,
Я бы продал себя за любовные миги,
Счастье в деньгах найдут дураки.
Не люби продающихся женщин,
Ни за деньги, поход в ресторан,
Не носи ей шикарные вещи,
Не давай ей глядеть в свой карман.
Мы с ним долго еще говорили
Про политику, Дальний Восток,
Как цари своих подданных брили,
У кого и какой потолок.
Как допили последнюю чарку,
Так исчез и колдун Лю Миньго,
Вмиг исчезли волшебные чары
И подумалось, кто же был кто?
Он со мной говорил по-китайски,
По-китайски и я отвечал,
В первой жизни и я был китайцем
И в Пекине Лю Миня встречал.
Вот ведь жизнь нас куда разбросала,
Разделяют нас с ним зеркала,
Мы не помним у жизни начала
И не знаем, где наша скала,
Что стоит, как трамплин на дороге,
И с нее то ли вверх, то ли вниз,
И уходят навеки тревоги
За изданье написанных книг.
Я не верил предсказаниям магов и экстрасенсов, не верил астрологам, но что-то подспудно подсказывало мне, что неверие — это не есть отрицание всего, что написано в предсказаниях. Если подстилать соломку в опасных местах, то все проходит так, как это хочется и поэтому все предсказания кажутся пустыми предупреждениями. Но когда что-то случается так, как это было предсказано, но никто не принял мер по предотвращению этого, то у большинства людей развивается злоба на предсказателей, которых они считают виновниками своих несчастий. Никто не хочет признаватьс