Вот уже его тело расслабилось и обмякло. Страх, который все они едва могут контролировать, отпустил – теперь мы могли вернуться в бар.
– Пойдем, – сказала я, отпуская его и оправляя на нем ворот свитера, – куплю тебе выпить.
Мы вернулись в помещение, заказали у бармена пиво и сели за столик, где я ждала его до этого. Валя сидел, крепко сцепив кисти в замок на коленях, опустив голову, и не решался поднять на меня глаз. Я знаю, он питал странные смешанные чувства ко мне. Та, смутная благодарность, которую он испытывал в далеком детстве, давно переросла в некоторое благоговение, однако, страх перед вампирами был сильнее. Не то чтобы он хотел или не хотел помогать мне – в человеке, в котором страх побеждает любые желания на корню, мотивация складывается иначе: между страхом и страхом он выбирает тот, что имеет над ним большую власть только потому, что происходит здесь и сейчас. Я достала из кармана игрушечный автомобиль и положила его перед Валей. Он вспыхнул до корней волос, заулыбался, его рот сводили странные гримасы, демонстрирующие удивление, радость, и какие-то судороги памяти, в которой шевельнулись далекие воспоминания. В быту у невольных практически не было вещей, кроме тех, что им необходимы. Свои воспоминания они не подавляли, как мы, – те просто растворялись в их незамысловатом угасающем разуме. Едва ли он даже вспомнил, что именно лежит перед ним, но все же оставшаяся в его существе потребность обладать чем-то красивым, была скорее приятным чувством, чем пугающим.
Он осторожно взял машинку и, быстро оглянувшись через плечо, спрятал в карман.
– Я по делу, Валь. На меня охотится кто-то с завода переплавов. Второй эшелон. Я знаю его запах, знаю, как выглядит. Мне кое-что нужно от тебя.
Валя поднял на меня умоляющие глаза и замотал головой из стороны в сторону, сопротивляясь мне из последних сил. Потом снова опустил взгляд на свои руки.
– Валя, это не так уж сложно. Мне нужно, чтобы ты немного рассказал о нем. В каком он цехе, как часто выходит из города, сколько на его счету обращенных и как давно он обращен сам?
Я поспешно достала из рюкзака набросок вампира, от которого недавно весь день бегала по Краснопресненскому району. Там, укрывшись в заброшенной клетке бывшего зоопарка, я наспех нарисовала его лицо. Получилось довольно похоже, хотя и не тянуло на фотографическую точность.
Валька несмелой рукой взял в руки набросок, и рука вздрогнула – узнал. Зрачки расширились. Он посмотрел мне в глаза, судорожно сглотнул и зашептал:
– Егор. Оружейных цех. Мы там ножи. Он недавно. Он из тех, что из леса.
– Значит, над ним еще смотрящий? Обративший его?
– Да. Он без него нечасто. Он с женщиной живет. Он такой…
– Много хочет, да, Валя? Утвердиться хочет? Власти? На подвиги его тянет?
– Да-да, – Валька закивал и заулыбался, обрадованный, что я его поняла.
– Валя, – задумчиво протянула я, снимая очки и заглядывая ему в глаза, – тебе понравилась машинка?
Он скромно потупился и снова покраснел до ушей.
– Хочешь, я принесу тебе с воли что-нибудь очень красивое? Очень дорогое – для тебя и твоей семьи? Хочешь?
Он осторожно посмотрел на меня, как умный ребенок, который уже догадался, что взрослые не дарят просто так подарков. Но, видимо, что-то родное в моем лице, что-то напомнившее ему о другой жизни, о другом времени и месте, заставило его закусить губу, посмотреть в сторону и послушно кивнуть. Я видела, что дело не только в подарке. Он помнил, кто я, помнил, кто он. Он помнил, что он информатор. И, возможно, больше, чем подарок, ему нравилось смутное чувство на самой глубине его поломанной души, что он причастен к сопротивлению.
Я улыбнулась ему и положила на его руку свою.
– Валя, когда-нибудь, людям не нужно будет терпеть. И бежать не нужно будет. Другие люди уже пришли на землю свободными – нам нужно совсем немного, чтобы вырастить воинов. Может быть, твои дети, или внуки, или правнуки застанут и битву, и победу. Валя, может быть, даже ты застанешь. Ты мне веришь?
На его серые бесцветные глаза навернулись слезы. Он утер их, как ребенок, грязным рукавом свитера и стал часто смаргивать. Мне даже стало немного стыдно за свою нелепую попытку торга. Человеческого осталось в нем куда больше, чем я предполагала.
– Валя, мне нужна небольшая пробирка с кровью Егора.
Он испуганно уставился мне в глаза. Но продолжал смотреть. «Ждал инструкции», – догадалась я.
– Слушай меня. По запаху он поймет, что мы встречались с тобой, если ты прямо сейчас под любым предлогом попадешься ему на глаза. Он сейчас одержим мной. Он схватит тебя и начнет трясти, знаешь ли ты меня. А ты ему не ври. Многие вампиры в курсе, как мы познакомились. Так и скажи, я приходила, слюни распускала, подарки приносила. Машинкой похвастай. Он очень хочет меня, но у него на меня сил не хватает, понимаешь? На днях я поддамся ему, дам ему попробовать себя. И тогда он будет одержим идеей напоить меня своей кровью. Валька, он сам принесет тебе свою кровь и будет учить, как мне ее предложить. Я буду здесь через неделю. Считай дни, не забудь. Семь отсчитай, понял? Хотя не важно, все равно сюда придешь, – закончила я уже себе под нос.
Валька улыбался. Сидел и улыбался, как когда-то давно, когда был мальчишкой, а я предлагала интересную игру. Он кивнул.
– Ну, все, беги. И помни – ты у нас теперь двойной агент. Понял?
Валя снова кивнул, посмотрел мне в глаза с прежним щенячьим восторгом, одним глотком допил свое пиво, ринулся, не оглядываясь к выходу, схватил телогрейку с крючка. И тут, уже стоя на пороге, он не выдержал и оглянулся. Откуда-то из прошлого на меня смотрел маленький мальчик Валя, уже сирота, которого непременно нужно было спасти. Мой маленький агнец, которого принесли в кровавую жертву. Что сделали они с тобой?! Что сделали эти проклятые?!
Прежде чем пуститься в обратный путь, до места, где меня ждал Сева, я решила совершить небольшой набег на завод. Да, это было опасно, но уходить с пустыми руками было обидно. Словно лиса, пробирающаяся в курятник, я осторожно обошла бараки рабочих и завернула за угол кирпичной стены фабрики. Эта глухая стена тянулась на много метров вперед, образовывала тупик, слившись с железобетонным забором, и там же, на месте стыка, где вниз с крыши здания спускался водосток, можно было, подтянувшись на руках, добраться до окна второго этажа, за которым начинались подсобные помещения с разнородным хламом. Слева от стены начиналась лесопарковая полоса. В случае, если меня заметят, оставался неплохой шанс удрать, но вот если придется прыгать со второго этажа… Оглядываясь по сторонам и облизывая пересохшие губы, я уже представляла серые, с дырами мешки, стоящие среди пыли, откуда отправлялся на сортировку и переработку металлолом. Вскарабкавшись к окну по забору и трубе, я замерла у карниза, вжавшись в стену. Подождала, пока дыхание придет в норму, и влезла, аккуратно приоткрыв форточку. К счастью, она была довольно просторной, а в весе я не прибавляла уже лет тридцать, так что без труда просочилась внутрь. Опустившись у заветной добычи, я снова затихла и прислушалась. Тишина. Видимо, смена закончилась не только у Вальки. Схватившись за края стоящего ближе всего ко мне, мешка, я вцепилась в него ногтями, продрала до небольшой дыры, снова прислушалась, и прорвала ветхую ткань уже до конца. Из мешка стали вываливаться различные предметы: ручки от сковородок, ржавые велосипедные запчасти, обиженно звякнул, выкатившись на плитку пола, старый будильник. Торопливо перебирая хлам, я искала что-нибудь, что послужило бы мне оружием. Или пригодилось бы для лодки. На худой конец меня бы даже устроил какой-нибудь незатейливый предмет, который можно было оттащить детям. И вот среди ненужного металлического мусора блеснул он – маленький блестящий скальпель из нержавейки. Я схватила его с радостью женщины, получившей на помолвку бриллиант, завернула его в обрывок мешка, сунула в карман и полезла обратно, спрыгнув затем из окна на усыпанный разбитым стеклом и мусором гравий. Он чуть скрипнул под моими ногами, когда я опустилась, а уже минуту спустя я неслась, как молодой олень, по лесополосе прочь из Северного Бутова. В кармане брюк, почти на уровне колена, покоился знатный улов, а впереди ждало долгое путешествие до заброшенного рынка, неподалеку от Красносельской, места, где я впервые узнала, что Рита – мой охотник. Именно там ждали меня вампиры – одни из немногих, которые не стремились почему-то мной пообедать.
Эльфы и Рита. 2017 год
…Никто никогда ничего не знает наверняка.
Глядя в широкую, плотную спину проводника,
думай, что смотришь в будущее, и держись
от него по возможности на расстояньи.
Жизнь, в сущности, есть расстояние – между
сегодня и завтра, иначе – будущим.
И убыстрять свои шаги стоит, только
ежели кто гонится по тропе сзади: убийца,
грабители, прошлое и т. п…
Насколько я помню, наша единственная встреча в реальности с Ритой после прочтения мной их с Севой романа произошла на костюмированной вечеринке, в то время, когда большинство наших сограждан еще не подозревали о грядущем хаосе. Мы доживали последние спокойные дни, в большинстве люди оставались в своем типичном настроении тех лет – пассивном пресыщении, которое стремительно сменялось агрессией при малейшем к тому поводу. Костюмированный бал эльфов был данью последней моде. Людям нравилось покупать дорогие костюмы, переодеваться в сказочных персонажей, накладывать грим. Может быть, так проявлялось уже подспудно навязываемая тяга к перевоплощению, может быть, мы уже все устали от себя и хотели в глубине души стать кем-то другим, кем-то ненастоящим?! Вечеринка проходила на Верхней Красносельской, в лофтах – бывшем производственном здании, оборудованном по последнему слову техники в новый жилой квартал. Здесь можно было выпивать во дворе, окруженном корпусами зданий, где пели со сцены разодетые феи и колдуны, лежать на просторных лавках, укрытых коврами, и курить кальян, бродить по бесконечным помещениям на разных этажах, в каждом из которых для гостей был подготовлен зрелищный сюрприз. Вечеринка длилась всю ночь: эльфы приезжали и уезжали, все лофты внутри и снаружи были переполнены красочными, яркими персонажами. Кого здесь только не было: седые, розовые, золотые парики, различных оттенков линзы, клыки, уши, пяточки и крылья, наклеенные ресницы и ногти, винтажные сумочки, дорогие украшения вперемешку с мишурой. Шум оглушал, запахи опьян