Увиденное, хоть и произошло довольно быстро, так сильно поразило Германа, что он бросился к лестнице.
– Стой! – Он перепрыгнул через последнюю ступеньку и замер прямо на пути у выигравшего курсанта. – Стой. Ты с первого потока, да?
Парень удивленно приподнял брови. Глаза у него оказались темно-серыми, лицо почти идеальным, как с картинки. Такой образцово-показательный курсант первого потока, красивый, уверенный и, судя по всему, очень сильный.
– Ну да. А ты, – ответил он Герману и бросил внимательный взгляд на нашивку его кителя, – со второго?
В его голосе звучало то фирменное снисхождение, которое первый поток обычно испытывал ко второму.
– Вас учат драться с помощью магии? Как давно?
Парень поджал губы.
– Эмм… Странный вопрос. С инициации, не раньше же. Как потоки видеть начали. Ах да, у вас же упрощенная программа… Вильям Варма. – Он протянул руку. – Лучший курсант первого потока. А ты, кажется, Герман? Я о тебе слышал.
– Что именно?
– Только хорошее, – улыбнулся он. – Если тебе интересно, то нас инициировали раньше, десять дней назад. Мы уже овладеваем своими Стихиями, а вы, получается, еще нет. Ну это и неудивительно, повторюсь.
Герман старался не обращать внимания на откровенную провокацию.
– Ясно, спасибо, – сказал он и собрался уйти, но Варма его остановил.
– Переводись к нам. Я видел твои показатели, тебе не место среди неудачников. Подумай над моими словами, Герман. Я бы с удовольствием посоперничал с тобой.
Он усмехнулся и подмигнул. Вообще он был странным, хотя Герман о нем тоже немного слышал.
– Пока, – еще раз попрощался Герман и поспешил уйти. Взгляд лучшего курсанта первого потока ему совсем не понравился.
На урок фехтования Берт собрался раньше всех. Утренняя разминка, так им нелюбимая, и полчаса на плацу под аккомпанемент строевой песни сомнительного содержания не умерили его боевого азарта, и по дороге из столовой только и было разговоров, что о возобновлении практических занятий с учителем Дженаро. Проведя всего пару уроков в самом начале года, он пропал, и его подменял Вальтер Гротт. По мнению Германа, тот неплохо справлялся, но о Дженаро говорили как о настоящем мастере боя, так что возбуждение Берта можно было понять.
Откровенно печалился, пожалуй, только никогда не унывающий Рене.
– Ну зачем надо этими железяками махать? – сокрушался он, в кои-то веки не заметивший, как Берт стягивает с его тарелки овощи. – Позапрошлый век. У нас холодное оружие, считай, и не производят уже. Я отверткой быстрее заколю врага, чем бертовой шпагой.
На упоминание о шпаге Альберт отреагировал радостным бульканьем, едва не расплескав по столу клубничный компот. Рене грустно вздохнул и, перехватив его руку, снял с вилки маленькую помидорку и отправил в рот.
Уроки фехтования по традиции проходили на свежем воздухе, на тренировочной площадке позади корпуса «Д». Приближался сезон дождей, но до этого времени все физические упражнения проходили под открытым небом. Однако на площадке их ждал сюрприз – место оказалось занято первым потоком. Юноши и девушки с красно-белыми нашивками на рукавах отрабатывали странные пассы друг перед другом, будто гоняли воздух из стороны в сторону.
– Герман! – Вильям Варма приветливо замахал рукой. Соседняя пара тут же прекратила тренировку и с интересом повернулась в сторону Германа.
– Привет, – кивнул Герман. Теперь, благодаря вниманию звезды первого потока на них все смотрели. – У нас тут урок сейчас будет.
– Слышишь, Фо, у них тут урок, – засмеялся широкоплечий взъерошенный парень и ткнул друга кулаком в плечо. – Кажется, у нас подрастают конкуренты.
Фо, щуплый парнишка с по-девчачьи длинной пепельной косой, перекинутой на грудь, неприветливо зыркнул желтыми глазищами.
– Уходите, – буркнул он.
Вильям хлопнул в ладоши.
– Зигфрид, Фо, ну что вы такие недружелюбные. Герман когда-нибудь станет нашим товарищем, когда поймет, что его место на первом потоке, среди лучших.
Герман был достаточно близко, чтобы почувствовать эмоции всех троих. Зигфрид лучился неподдельным, но немного снисходительным интересом, его подозрительный дружок прощупывался хуже, и его эмоции мало касались происходящего и были зациклены на чем-то очень личном. А Вильям…
– Мне и на втором хорошо, – ответил Герман уклончиво. Вильям развлекался, и это раздражало. Мало проблем, так еще и кто-то решил поиграться с ним, как с забавной зверушкой.
– Тогда прилежней занимайся. – Вильям протянул руку, но похлопать Германа по плечу не получилось, он вовремя сделал шаг назад, а под грозным взглядом Стефании, как бы между прочим подошедшей ближе, повторить попытку рискнул бы не всякий. – Ваш учитель занял малую тренировочную площадку № 3. Увидимся, Герман.
Взгляды Вильма и Германа скрестились, и тут вперед вылез Берт.
– Приветик, я Альберт, приятно познакомиться!
Герман поспешил взять друга за локоть и оттащить в сторону.
– Идем, а то опоздаем на урок.
Вильям, Зигфрид и Фо тоже вернулись к тренировке, и Герман с сожалением подумал, что хотел бы тоже практиковаться в магии, а не, выражаясь языком Рене, махать железяками. Но даже присутствие на запястье идентификационного браслета мага ничего в его жизни пока не поменяло.
Учитель Дженаро сидел на зеленом газоне и флегматично жевал травинку. При виде своих припозднившихся учеников он грациозно поднялся и подобрал с земли ножны.
– Приветствую, господа и дамы. – На последнем слове он отвесил изящный поклон. Подобное шутовство в поведении учителя с первой встречи ввергало Германа в уныние. – Я вижу, все в сборе? А где моя дорогая Дзюн? Здесь, хорошо. Ну, что стоим? Рассаживаемся в кружок поудобнее. Травка мягкая и нежная, как волосы юной красотки, а солнце теплое, как влюбленный взгляд.
Парни недоуменно переглянулись, девушки порозовели и заулыбались. Учитель Дженаро – высокий, черноволосый и черноглазый, с широкой белозубой улыбкой и неизменной шпагой на поясе – был тайным кумиром не одной юной студентки военного училища. А уж красавицы из числа будущих медмагов, почти не занимающиеся фехтованием, наблюдали за ним издалека с плохо скрываемым восхищением. Пожалуй, тот был хорош во всем, но кричаще-красную шелковую рубашку Герман ему простить не мог.
Берт первым плюхнулся на траву и скрестил ноги. Счастливая улыбка не сходила с его лица, он так и лучился желанием учиться у мастера, а вот сам Дженаро улыбаться перестал. Рядом напряглась Стефания, и Герман не мог этого не заметить.
– Новый курсант? Я не видел прежде вашего лица. – Учитель потер подбородок, и на солнце блеснула массивная печатка со странным рисунком в виде вписанных друг в друга кругов. – Представьтесь же, прошу вас.
– Курсант Альберт Кельвин!
– Альберт, – повторил учитель. – Кельвин. Ну что же, очень рад знакомству, Альберт. Вижу, вы готовы учиться и, поправьте меня, если я ошибаюсь, владеете оружием. Шпага?
– Да! – обрадовался такой догадливости Берт, и Герман украдкой скривился от переизбытка сладости на кончике языка. Все-таки Берт совершенно не владел своими эмоциями. – Эспада с двусторонней заточкой.
А ведь просили же его помалкивать.
– Курсант Герман. – Герман выступил вперед. – Позвольте вопрос. Почему наша тренировочная площадка занята?
Дженаро с видимым трудом отвел взгляд от Альберта и ответил:
– Сегодня у нас особенное занятие, посвященное концентрации. Рассаживайтесь так, как вам удобно. Я расскажу, чем мы будем заниматься.
Когда группа заняла места на траве вокруг учителя, урок начался.
– Весь наш прекрасный мир пронизан невидимыми глазу артериями, по которым от источника магии растекается его живительная сила. Пройденная инициация дала вам возможность любоваться истинной красотой магии, прикоснуться к творящимся вокруг нас чудесам. Магические потоки готовы подчиняться вам, но чтобы их увидеть, нужно открыть им свое сердце и свою душу. Полюбите то, что делаете. – Дженаро широко улыбнулся и подмигнул Стефании. – Итак, сядьте поудобнее, расслабьтесь и представьте, что через вас течет океан силы… Вы думаете только о том, как он проходит сквозь вас…
Герман закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Голос учителя обволакивал, но перестать думать об отвлеченном Герман все равно не мог.
– Смените позу, если она вас отвлекает. Ничто не должно помешать вам почувствовать мир своим внутренним чутьем. Можете делать, как Герман, и закрыть глаза.
Берт лег на спину и закинул руки за голову. Если кто и удивился, то одобрительный кивок Дженаро их успокоил.
– Если вы достаточно расслаблены и спокойны, можете открыть глаза. Медленно, будто только проснулись. Думайте о том, что вас окружает магия.
Герман же чувствовал только дикое напряжение Стефании. Он сел рядом, потому что заинтересовался природой столь странных для нее эмоций, но это же и мешало ему сосредоточиться на деле.
– Потянитесь мыслью к вашему идентификационному браслету, – продолжал негромко наставлять учитель. Сам он вольготно расположился на травке, отклонившись на отставленную за спину руку, и жевал травинку. Герман сквозь ресницы наблюдал за тем, как он не сводит глаз с Альберта. Эмоции учителя были спокойными и умиротворенными, все так, как он учил.
– Кто-нибудь что-нибудь видит?
Курсанты заозирались, покосились друг на друга, и вдруг подскочил Берт:
– Я! Кажется, я что-то… Нет, показалось…
Он огорченно вздохнул.
– Не переживай, мой дорогой, – успокоил его учитель Дженаро, потянувшись и хлопнув по плечу. – Главное, тренировки и хорошее настроение. Возможно, мы с тобой позанимаемся отдельно, вне занятий. Идет?
Альберт довольно закивал.
– Я сразу чувствую талант, – сказал учитель. – Еще издалека.
После завершения занятий студсовет сделал новое объявление, на сей раз приятное. По крайней мере, для подавляющей части студентов. У Германа новость о скором бале в честь завершения декады инициаций не вызвала особых эмоций, не до того было, да и шумные празднества ему не нравились. Много людей – много проблем, такого он придерживался мнения.