– Убегает! – крикнула Стефания за секунду до того, как Дженаро развернулся и побежал прочь, в темную глубину парка. Она бросилась вдогонку.
Герман затормозил лишь на пару секунд, чтобы за протянутую руку помочь Берту подняться на ноги, и оба побежали следом за учителем и Стефанией. Действовать так, сломя голову, совершенно без плана или хотя бы чего-то, отдаленно его напоминающего, не входило в привычки Германа, но приходилось импровизировать. Они промчались через весь парк, а учитель все не останавливался. Насаждения подошли вплотную к краснокирпичной стене казарменного здания для второго потока. Это был конец. Дальше всю их компанию непременно бы заметили, и Дженаро сильно рисковал.
Он что-то задумал.
– Стойте! – Герман остановился так резко, что воздух выбило из легких. Берт по инерции пробежал вперед, а Стефания возмутилась:
– Ты чего? Из-за тебя я его упустила! Он куда-то нырнул… – Она замолчала и попятилась назад. – Герман, что делать? Нужно позвать на помощь.
Она отступила еще немного назад. Тень здания нависала над ними, было тихо, лишь ветер шуршал листвой. Дженаро будто испарился. Однако Германа не оставляло чувство, что сейчас что-то произойдет, по коже гуляла нервная дрожь, на лбу выступил пот. Совсем рядом виднелась освещенная фонарями площадка перед входом в общежитие, там же наверняка были и люди. Позвать на помощь? Но Герман не знал, кого Гротт еще посвятил в их план.
Стефания взяла его за руку и взволнованно сжала. Она тоже чувствовала эту странную дрожь, как будто в ожидании грозы. И вдруг воздух замерцал, сворачиваясь в искрящуюся воронку, создающие ее магические потоки были настолько яркими и плотными, что легко улавливались невооруженным глазом. Такая чудовищная концентрация энергии заставила волосы на коже подняться дыбом.
Герман интуитивно задвинул девушку за спину.
– Это что? – почти с восторгом спросил Альберт и протянул руку. Воронка расширилась и завращалась с дикой скоростью, от нее расходились воздушные волны, от которых с земли поднималась пыль и слезились глаза.
Герман уже знал ответ на этот вопрос, но Дженаро его опередил. Выскочив из ниоткуда, он оказался точно перед воронкой, ничуть ее не опасаясь. Его волосы поднялись в воздух, и сам он, казалось, едва держался на ногах, но ночь оставалась все так же спокойна и тиха. От этого противоречия кровь стыла в жилах.
Учитель кинул на них затравленный взгляд. Портал за его спиной расширился до такого размера, что сквозь него стало видно голубое небо другого мира. Берт стоял слишком близко, Герман просто не успевал ничего сделать.
– Берт! – вскрикнула Стефания, рванулась вперед, протягивая к нему руку, но он уже летел в гигантскую воронку вместе с Дженаро. Короткая ослепительная вспышка, и воронка начала стремительно сужаться.
Герман не находил в себе сил двинуться с места.
– Там Берт! Берт! – Стефания схватила его за руку. – Твой друг!
Герман точно очнулся. Оттолкнув девушку с пути, он прыгнул в портал, едва успев до того, как он беззвучно схлопнулся за его спиной.
На сей раз тошнота была едва ощутимой, только казалось, будто приложили по затылку, а потом стало нечем дышать. Герман попытался пошевелиться, но ему что-то мешало, забивалось в нос и в рот, сдавливало грудь. Он ненадолго поддался панике, забарахтался в этом странном нечто, загребая руками и ногами. Воздуха не хватало. А еще было холодно.
Рывок за воротник рубашки вздернул его вверх, в легкие хлынул кислород, и Герман жадно задышал и затряс головой, с которой посыпалось что-то белое и ледяное на ощупь.
– Снег? – удивился он и взял горсть в руку, сжал. Ладонь скоро закололо от холода. Тело под мокрой рубашкой тоже.
– Снег, – авторитетно подтвердила Стефания. Ее лицо появилось прямо перед ним, нос к носу. – Ты в порядке? Я нашла тебя с головой в сугробе, ты, кажется, задыхался.
Она разрумянилась от свежего морозного воздуха, волосы растрепались, а в глазах появился особенный блеск. Герман поднял голову к небу. Цвет почти такой же, как ее глаза.
– Где мы? – Он поднялся и оглядел местность. – Где Альберт и Дженаро?
Стефания тоже выпрямилась и откинула с лица выпавшие из прически пряди.
– Полагаю, мы в Виндштейне. – И, опережая вопросы, пояснила: – Я просто знаю. И да, я в порядке.
Вокруг лежал ровный белый слой снега, а неподалеку высилась стена хвойного леса. Снега в той стороне было меньше, и Герман решил переместиться туда. Стефания подчинилась и пошла за ним след в след. Складывалось ощущение, что ей вовсе не холодно в тоненьком бальном платье, напротив, она держалась куда спокойнее, чем обычно. Герман заставил себя сосредоточиться на основной задаче.
Мир, в который их перекинуло – Виндштейн, – прямо говорил о причастности Леннарда. Герман оглянулся на Стефанию, она была бледнее обычного, но держалась молодцом, учитывая, какие воспоминания у нее должны быть связаны с домом.
– Слышишь? – Она тронула его за плечо, привлекая внимание. Они остановились, едва войдя в тень леса, снег под их шагами перестал скрипеть. Стали слышны другие звуки – треск старых сучьев, свист ветра в густых еловых кронах, шум их дыхания. Холод пробирал до костей, еще немного, и скрывать болезненные судороги замерзающего тела станет невозможно. Герман стиснул зубы и покачал головой. Губы слушались едва-едва.
– Нет. Ты что-то услышала?
Стефания наклонила голову и прикрыла глаза. С минуту они оба напряженно прислушивались, пока Герман не догадался использовать свои способности. Уровень магического фона на них никак не влиял, и одновременно с ощущением близости Берта он услышал звон стали. Прозрачный морозный воздух скрадывал расстояние, но все равно это было где-то рядом.
Стефания забежала вперед и ткнула пальцем в цепочку следов:
– Они вывалились из портала здесь. Я их слышу, пошли скорее.
Она нетерпеливо протянула руку, и Герман с благодарностью за нее ухватился. Он вяз в мягком липком снегу, которого по мере продвижения становилось все меньше, но зато идти по нему стало все равно что по зыбучему песку. Герман закусил побелевшую губу и почувствовал на языке соленый привкус крови.
Звон клинков стал громче, ели расступились, и перед ними открылся каменистый берег, перетекающий в ярко-голубое идеально круглое озеро. От воды исходил теплый пар, облизывающий горбатый деревянный мостик, на котором ожесточенно сражались двое.
Герман сорвался на бег, спотыкаясь и скользя по влажным камням. При нем не было оружия, магией он пока толком пользоваться не умел, но Альберту требовалась его помощь. Белая ткань одежды пестрела красными пятнами, Берт взмахивал шпагой лениво и редко, больше обороняясь, чем нападая. Он устал.
В тот самый момент, когда Герман подбежал к самой кромке воды, чувствуя исходящее от нее невероятное тепло, Дженаро сделал резкий обманный выпад, острие его шпаги вошло Альберту в плечо. Юноша удивленно проследил за тем, как окровавленный клинок входит в его тело, и, взмахнув руками, рухнул через перила.
– Берт! – закричал Герман что есть силы. Жаль, его крик не мог уберечь раненого друга от падения в горячую воду. Дженаро вскинул голову на звук, и до Германа наконец дошли его эмоции, липкие, мерзкие, от них зудела кожа и малодушно кололо в груди. Гаспар Дженаро боялся и… сожалел.
Стефания проявила недюжинную прыткость – обогнула Германа и, намотав длинный подол платья на кулак, поспешила к Берту. Несколько секунд назад чистая, невероятно голубая вода окрасилась кровью.
– Что вы делаете, учитель Дженаро? – Герман выпрямился прямо перед мостиком, краем глаза следя за тем, как Стефания пытается вытащить Берта из источника. Слово «учитель» далось ему с большим трудом, ведь учитель – тот, кому можно доверять, кто никогда не предаст своих учеников, кто в ответе за них. Гаспар Дженаро учителем не был, причем, возможно, никогда. С этого момента он враг Герману, и никак иначе. С этой мыслью придется смириться.
Гаспар молчал, облизывая губы. Пытался сосредоточиться. Герман чувствовал, как фон его эмоций рябью колебался на поверхности кожи, становился разряженней и вот почти исчез.
Это была первая ошибка Германа – упустить момент. Теперь противник был собран.
– Ответьте же!
– Мне жаль, я не думал, что придется его убивать. – Дженаро вскинул голову, тряхнул волосами и выставил вперед руку со шпагой. – Это совсем некрасиво, но придется. Я бы с удовольствием преподал еще один урок, но он тебе уже ни к чему.
Он бросился на Германа сверху, ловко оттолкнувшись от перил мостушки. В свете невероятно белого солнца угрожающе сверкнуло лезвие. Герман ахнул и отскочил в сторону. Дженаро не собирался драться, он стремился просто убить.
Герман испугался. Инстинкт приказывал спасаться, но бегство означало подписать себе другой смертный приговор – за пределами источника Герман просто замерзнет. Он мог попытаться, у него еще оставались силы для бегства, но после этого он сам себя возненавидит. Ведь оставались еще раненый Берт и безоружная Стефания. Маленькая хрупкая девушка, которой нужна защита. Его защита.
– Можешь бегать сколько угодно. – Дженаро плавно приблизился, словно кошка, и сделал новый выпад. Герман снова увернулся, только нога увязла в иле, и он уселся прямо в горячую лужу. Одежда и обувь тут же пропитались влагой, волосы, и без того вьющиеся, мокрыми кольцами прилипли ко лбу и шее. Дженаро победоносно улыбнулся. – Если бы ты не совал нос не в свое дело, остался бы жив.
– Чем вам помешал Альберт? – Герман пытался выиграть время. Гаспар уже предвкушал победу.
– Я здесь ни при чем! Я просто делал свою работу!
Снова просвистело лезвие и наполовину ушло в ил, Дженаро едва удержался на ногах. Герман успел перекатиться в сторону и хлебнул горячей воды с песком. Воспользовавшись замешательством, вскочил на ноги и забрался на твердую почву. Ботинки противно чавкали, рубашка облепляла грудь, все это мешало двигаться. И все же он не желал вступать в бой, пока оставался малейший шанс обойтись без кровопролития.