Он надвинул на глаза гогглы, которые носил поверх теплой вязаной шапки. Артефакт позволял ему видеть магию без концентрации внимания и затрат энергии. Один раз они уже помогли отыскать Альберта, хотелось верить, что помогут и сейчас.
– Дай мне. – Герман требовательно протянул руку. – Я знаю, как найти Альберта.
Рене покачал головой:
– Ты сам не свой, так что, извини, я лучше сам.
И он побежал к руинам.
– Я с ним, – распорядился Вильям. – Ситри, пойдешь с нами, Стефания и отмороженный, сидите и грейтесь.
Герман не стал спорить и снова закутался в одеяло. Стефания подошла и села рядом с ним.
– Он найдется, – тихо сказала она, воспользовавшись тем, что их оставили одних. – Белая волчица не позволит никому умереть.
– Даже Леннарду?
И Стефания поняла, что его гложет. Или ей казалось, что она поняла.
– Ты думаешь, он выжил и вернется, чтобы нас добить? Тебя это беспокоит?
В его карих глазах читалось какое-то странное чувство, которое Стефания не могла распознать. Это отвлекало ее от своих собственных переживаний. Никто не видел тела Леннарда Огюстоса, а это значит, что ее месть еще не завершена.
Стефания тронула парня за локоть, но он не ответил на неловкую нежность, лишь ниже опустил голову. Мокрые от снега кудри перепутались и липли к лицу.
– Мы не справились, – наконец сказал он. – Я обещал тебе помочь, но не смог. Я только… только доказал самому себе, что могу быть чудовищем.
Так вот в чем его проблема! Стефании захотелось рассмеяться, она прижала ладонь к губам, борясь с неуместным порывом, но смех все равно прорвался, и она расхохоталась. Прозрачный морозный воздух далеко разнес звук ее смеха.
– Что с тобой? – удивленно спросил Герман.
– Я… ой, прости. – Она уткнулась лбом ему в плечо и вдруг поняла, что уже не смеется, а плачет. – Разве мы не отлично подходим друг другу, Герман? Я сейчас жалею об одном. Что не смогла убить Леннарда, и его грязная кровь не испачкала мои руки. Кто из нас, по-твоему, большее чудовище?
Он, с трудом высвободив руку, погладил ее по спине.
Стефания почти смогла. Секира пела в руках, предчувствуя долгожданную жертву, но все пошло прахом. Почему? Ее богиня не позволила крови пролиться в этот раз. А будет ли следующий? И сможет ли Стефания снова быть такой же беспощадной, как за секунды до того, как замахнуться для решающего удара?
Быть может, тогда ей суждено было не убить, а спасти. Спасти своего любимого.
– В любом случае, – сказала она, – Белая волчица признала меня. Теперь нужно вернуть себе замок и сообщить всем, что Стефания Ирмелин жива.
Со стороны леса послышались голоса друзей. Альберт прихрамывал, но в целом выглядел невредимым, только на виске багровела свежая ссадина. Ребята принесли с собой еще хвороста, подкинули в костер и снова разбрелись в поисках погибших во время обвала. Они надеялись найти тела Леннарда и Михеля. Нашли только последнего. Герман не захотел на него смотреть и остался у огня.
А потом они собрались и отправились к замку. Стефания втянула носом морозный воздух родины и прижала ладонь к груди. Даже сквозь теплую куртку ощущалось частое биение.
Она вернулась домой.
Через полчаса повалил снег, крупные белые хлопья, и идущая рядом Ситри накинула капюшон, а вот Стефания, напротив, его сняла. В затылок дохнуло холодом, ветер быстро прогнал остатки тепла. Вскоре на вершине холма показались острые очертания замка, дорога пошла вверх, змеясь по склону. Стефания узнавала родные места так, будто не видела их долгие годы. Впрочем, для нее лично прошло очень много времени. Целая вечность, никак не меньше. Она не знала, что ждало ее за высокими замковыми воротами, но стремилась к ним, как бабочка к огню. И это было странно, ведь она не раз представляла себе свое возвращение, но на самом деле ужасно его боялась. Как будто само это место навсегда запомнило ее предательство.
Эмилия умерла, а ее сестра пусть глубоко в душе, но желала ей этого, наверное, всю свою жизнь. И это было отвратительно, совершенно мерзко. Стефания ненавидела ту себя, что метила на место наследной принцессы. И теперь трон сам шел к ней в руки, и не было ни единой возможности его избежать. Он нависал над ней, как топор палача.
Стефания больше не хотела быть принцессой. Она хотела быть свободной.
– Будь осторожна, – напомнил Герман и вместе с Вильямом догнал ее и остановил. – Дальше мы пойдем впереди. Кто знает, какие сюрпризы мог оставить для нас Леннард Огюстос.
Стефания обернулась и увидела, что друзья уже взяли в кольцо.
– Спасибо, – она кивнула, – за вашу заботу.
Перестроившись, они продолжили путь. Ворота не были заперты, и двое человек с трудом, но смогли их отворить. Стефания ступила в замковый двор. Снег превратился в метель, белый рой залеплял глаза, лез в рот, не давал дышать. Стефания заслонилась рукой и как наяву увидела сестру. Эмилия стояла перед ней в своем любимом белом платье и плаще, подбитом горностаевым мехом. Стояла и улыбалась.
– Сестра?… – Стефания протянула руку, сделала шаг вперед, но пальцы схватили лишь горсть снежинок.
– Стефания. – Ситри мгновенно оказалась рядом и взяла за локоть. – Не отходи далеко.
Стефания снова покорно кивнула. Видение растворилось в завывании ветра и танце вьюги.
Двор преодолели без происшествий, добрались до массивного крыльца, и перед Стефанией открыли двери в замок. Изнутри повеяло сыростью. Что Леннард сделал с ее домом? Стефания решительно обошла своих сопровождающих и первой перешагнула порог. Видение прошлого отступило, оставив после себя терпкий вкус разочарования и досады. Стефания была такой глупой, что поверила чужому человеку, уже раз обманувшему, а от родной сестры отвернулась.
– Куда теперь, ваше высочество? – спросил Рене. Стефания сделала над собой усилие и, выпрямившись, ответила:
– В тронный зал.
После этого сразу стало легче, и холодный застывший воздух старого замка перестал колоть легкие. Стефания стремительно пересекла просторный холл, на ходу отдавая распоряжения:
– Найти слуг, все не могли сбежать. Кто-то наверняка остался. Велите им заняться каминами в главном зале и большой трапезной. Одного направьте ко мне, я дам личные распоряжения насчет спальных мест.
– Эй, ты что-то увлеклась! – возмутился Рене. – Вы гляньте на нее, какая цаца!
Ему что-то сказали, он продолжил ворчать, но уже тише. Стефания без остановок поднялась по пыльной лестнице и направилась прямиком в святая святых замка королей Виндштейна – тронный зал. За стенами бушевала вьюга, ветер с силой бился в высокие узкие окна, где-то наверху, под самой крышей, свистело и завывало, на голову падали снежинки. Стоит посмотреть, что с крышей, явно есть какие-то проблемы. И узнать, как дела с кухней, есть ли провизия. А еще нужны свидетели ее коронации, пусть даже это будет простой поваренок или судомойка. Нужно сделать так много.
Стефания замерла перед огромными дубовыми створками с гербами Виндштейна на каждой из них. Она кивнула, и два солдата открыли перед ней двери, заскрипевшие от натуги. В лицо дохнуло затхлостью, и Стефания поморщилась. В душе снова закипал гнев, который она, казалось, уже отпустила. Леннард ответит за то, что превратил ее дом в пустую развалину. Она могла отказаться от мести за себя, но не за свой дом. Только сейчас, на пороге покрытого пылью тронного зала, она поняла, как сильно скучала.
– Я вернулась, мама, папа, – прошептала она. – Простите меня.
С гордо поднятой головой она прошла к двум строгим дубовым тронам, перед которыми был установлен плоский круглый камень, называемый Королевским. В его середине было выдолблено углубление, но едва ли руками людей. В нем всегда была вода, темная матовая поверхность, не отражающая ничего и никого, кроме истинного короля или королевы. Стефания не рискнула заглянуть в него, пока еще рано.
– Стефания.
В зал вошел Герман, а с ним пожилая женщина в национальном платье с вышивкой по подолу. Стефании понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить ее лицо. Любимая кухарка отца, Марта.
– Ваше высочество! – она бухнулась на колени и почти прижалась грудью к полу. – Вы живы, принцесса! Какое счастье!
– Ты узнаешь меня? – спросила Стефания.
– Конечно, ваше высочество! – Кухарка подняла заплаканное красное лицо. – Вы принцесса Стефания.
Стефания вздрогнула. Ей казалось, что все видят только Эмилию, даже в ней, в ее сестре, только одну наследную принцессу Эмилию. Стефания, сама того порой не замечая, с детства взращивала в себе зависть к близнецу. И вот во что все вылилось.
– Встань, – велела она, и голос не дрогнул, отдавая приказ. – Ты засвидетельствуешь восхождение на трон новой королевы Виндштейна.
Все завертелось, закружилось, как будто ее слова запустили какой-то сложный механизм. Марта привела еще работников, которые укрывались в замке в надежде на лучшие дни. Они принялись драить и украшать тронный зал, пока Стефания отправилась в свои прежние покои. Каждый шаг рождал в памяти обрывки воспоминаний, которые ранили, даже если были полны радости и света. Возле двери она остановилась, и Ситри, не спрашивая разрешения, распахнула ее перед Стефанией.
– Жалости к себе не нужно бояться, – сказала она, отходя в сторону. – Мы сестры по несчастью, я понимаю твои чувства. Войди в свой старый мир и сделай его новым.
Такие родные голубые глаза Ситри пристально смотрели на Стефанию, и она нашла в себе силы переступить порог.
«Она от меня без ума, так что проблем не будет. Передайте в Ландри, чтобы приступали к нашему плану».
– Леннард виновен в том, что случилось с Альбертом, – сказала Стефания и, подойдя к окну, толкнула створки. В спальню ворвался холодный колючий воздух и целое облако снежинок. – Он отдал приказ.
– Кому?
– Этого я не помню, – призналась Стефания. – Нужно рассказать Герману, позовешь его? Я пока переоденусь.
Она открыла дверь в гардеробную. Ее платья все еще висели тут нетронутые. Наверное, Леннард даже счел это забавным, оставить все как было. Но подходящего платья для коронации тут не было, могло найтись в гардеробе Эмилии, однако Стефа