Тиран обогнал ван Цвольфа. Преградил дорогу, заглянул в глаза, в прекрасные зеленые глаза:
— Упомянутый ларгитасец не мог. Но Т-телохранитель, приставленный к упомянутому ларгитасцу, мог. Мог и был обязан. Адъюнкт-комиссар Рюйсдал…
— Не успела, — возразил шеф. — Частично блокировала, частично опоздала. Обычное дело для конфликта менталов. Не хотела провоцировать боевой контакт. Кстати, если Скорпион удовлетворится похищенной энграммой, если воспоминания упомянутого ларгитасца лягут мертвым грузом в хранилищах клана психиров на Сякко — никто в Ойкумене не узнает о случившемся.
— И все-таки, — настаивал Тиран, — адъюнкт-комиссар Рюйсдал…
— Она в курсе. Ей отданы соответствующие распоряжения.
— Кем?! При всем уважении, сэр, вы не вправе командовать сотрудниками Т-безопасности, да еще в комиссарском чине…
— Повторяю: распоряжения отданы. Вы сомневаетесь в моих словах?
— Нисколько, сэр.
Когда всестихийник взлетел, Ян Бреслау проводил машину взглядом. Голубое небо, белые облака. Ветер с юго-запада. Распоряжения отданы, вспомнил он. Соответствующие распоряжения отданы. Нет, Тиран не сомневался в словах ван Цвольфа. Он только не знал, какие именно распоряжения отданы Линде Рюйсдал. Ясно представлялось, как он, Ян Бреслау, при повторном визите Скорпиона бросает себе спасательный круг воспоминаний о шадруванской миссии, тянется за ручкой, чтобы подписать собственное помилование, — и в этот прекрасный, в этот возвышенный момент комиссар Рюйсдал сжигает мозг упомянутого ларгитасца, изменника Родины. А что? Сжигает, исполняя свой долг. Сжигает ко всем чертям, чтобы государственная тайна не попала в чужие руки. Что потом? Скорпион удаляется без последствий, уходит, пожав плечами, — не драться же ему с Т-телохранителем после смерти объекта? Нет, конечно же нет! Отдел возглавит полковник Госсенс, шеф уронит скупую слезу, вдове дадут почетную грамоту и казенный пенсион…
«Вы параноик», — подсказала издалека комиссар Рюйсдал.
Вы тоже, напомнил Тиран.
«Мне было бы жаль вас потерять, — откликнулся генерал-лейтенант ван Цвольф. — И как сотрудника, и как человека».
Мне тоже, согласился Тиран. В первую очередь как человека.
— Почему об этом докладывают мне?! Это дело службы флуктуативной безопасности!
Усталость и колоссальное напряжение дали себя знать. Всю злость, накопившуюся за последние две недели, ван Фрассен едва не обрушил на голову безвинного Лофгрена. Чудом, в последний момент, вице-адмирал сумел укротить гнев. Жаль, не до конца: в голосе отчетливо прозвучал лязг затвора.
Адъютант, привычный к разносам начальства, остался невозмутим.
— Командующий ВКС мобилизовал все боевые и условно-боевые корабли.
— Включая «Ведьмаки»?!
— Включая «Ведьмаки». СФБ обратилась к нам с запросом на рабочую двойку «Ведьмаков»…
— Обоснование?
— Приложено к запросу. Информация есть в файле. Я могу дать краткую выжимку.
— Не нужно. — Ван Фрассен взял себя в руки. — Я ознакомлюсь позже. Спасибо, Рольф. Что-то еще?
— Никак нет. Это все на данный момент.
— Можешь быть свободен.
«Что у них стряслось? — Вице-адмирал проводил адъютанта взглядом. — Что за зверье шалит в системе?»
Как утверждало приложение к запросу СФБ, первое нападение стаи случилось двое суток назад — возле пояса астероидов, чуть «выше» плоскости эклиптики. Именно там выходили из гипера в трехмерку корабли дальнего следования, направлявшиеся к Ларгитасу. Грузопассажирский корабль второго класса «Чайка», девятнадцать человек экипажа, семьдесят два пассажира. Груз, вооружение… Вооружение у «Чайки» было не ахти. Однако и стая атаковала корабль безалаберно, словно сомневаясь: атаковать или ну его? На оптоволновом совмещении было видно, как мерцающие кляксы фагов бестолково суетятся, мечутся вокруг звездолета, подставляясь под огонь хилых пушек и устаревшего плазматора. То одна, то другая клякса вдруг решалась на подвиг — пыталась прорваться к кораблю вплотную, но на подлете дергалась, словно ошпаренная, и спешила ретироваться.
Повезло цивилам, хмыкнул ван Фрассен. Навались все скопом — не отбились бы.
Закончился дурацкий цирк, как и следовало ожидать, появлением фрегата, прятавшегося в поясе астероидов. Пояс под завязку был набит аппаратурой слежения, а дюжина астероидов превращена в мощные боевые станции, внешне неотличимые от каменных глыб-соседок. Две усиленные эскадры несли в поясе дежурство. Залп станции, без сомнения, разнес бы стаю фагов на кванты. Но во-первых, существовала вероятность случайно зацепить «Чайку», а во-вторых, рассекречивать станцию на пороге войны — последнее дело.
К счастью, хватило фрегата — все равно брамайны не поверили бы, что в поясе нет ларгитасских кораблей. Если следят — пусть удостоверятся, не жалко.
Фрегат даже не успел открыть огонь. Фаги порскнули во все стороны — мыши при виде кота — и мигом затерялись в пространстве. Впрочем, надежды, что стая рассеялась, а то и вообще покинула систему, не оправдались. Следующее нападение произошло через сутки, и не где-нибудь, а у самого Ларгитаса — между планетой и орбитой Соны, ее благоустроенного спутника.
Грузовик-рефрижератор «Вкусняшка». Каботажные рейсы. Экипаж, груз. Вооружение. Вооружение «Вкусняшки» было еще более куцым, чем у «Чайки»: когерентный излучатель и маломощные плазматоры с корабля сняли за ненадобностью три года назад. Оставили спаренную двойку волновых деструкторов, и ту, что называется, для порядка. Кто станет нападать на дряхлый грузовик, курсирующий между материнской планетой и ее спутником? Пираты? Террористы? Флуктуации?
Не смешите мои дюзы!
Увы, инцидент с «Вкусняшкой» был совсем не смешной. Атака фагов между Ларгитасом и Соной? Вице-адмирал не мог припомнить подобного случая, сколько ни старался. Все когда-то случается впервые.
…Двадцать четыре флуктуации континуума.
Цифра застряла в мозгу ядовитой занозой. Где-то в недрах памяти откликнулся тревожный звонок. Первый класс: криптиды и пара кракенов. Звонок прозвенел снова: громче, настойчивей. У адмирала заныли виски. Первый класс, мелюзга по меркам звездного бестиария. Но почему так много?! Слишком много для безоружной «Вкусняшки». Слишком… Отключив до поры «тревогу», язвившую рассудок, отрешившись от подступающей головной боли, вице-адмирал прокрутил файл дальше.
Вход на форсаже в атмосферу планеты — маневр рискованный, чтобы не сказать самоубийственный. Но капитан «Вкусняшки» справедливо решил: это шанс. Войди корабль в атмосферу — фаги за ним не последуют. А там, быть может, грузовик сумеет сбросить скорость до того, как поджарится. Нет, грузовик не успевал. Вызванная подмога тоже не успевала. Счет шел на секунды, деструкторы не справлялись с голодной стаей. Фаги уже настигали «Вкусняшку», как вдруг…
Ван Фрассен остановил запись. Вернулся назад, замедлил воспроизведение вчетверо; еще раз просмотрел заинтересовавший его фрагмент. Ага, вот. В кормовой части грузовика, между двигательным отсеком и реактором, открылся узкий технический шлюз — и в черноту космоса изверглось сияющее, искрящееся облако. Оно расплылось за кормой исполинской люминесцентной амебой. Фаги замешкались, оторопели, и это дало «Вкусняшке» бесценные секунды, позволив нырнуть в атмосферу Ларгитаса.
В стратосфере грузовик сбросил скорость. Весь экипаж выжил.
Флэш-завеса, вспомнил ван Фрассен. Ее выбрасывали криптиды, спасаясь от «Ведьмаков» и антисов. Не удивительно, что лакомая жестянка, проделавшая то же самое, озадачила фагов. Остроумно! Кто же до такого додумался?
Голосфера словно только и ждала этого мысленного вопроса. Файл приложения включал в себя видео:
— Господин Вандерхузен!
— Расскажите, как вам удалось спасти корабль!
— Товарищей по команде!
— Что вы сделали?
— Как вам пришла в голову эта замечательная идея?
Плохо выбритый толстяк в комбинезоне техника гражданского космофлота был готов сгореть от смущения. Репортеры обступили его со всех сторон. В воздухе роились сердитые осы — мобильные камеры новостных каналов. Казалось, они вот-вот набросятся на жертву, изжалят до смерти. Герой из толстяка вышел аховый: он потел, краснел, улыбался невпопад. Впервые в жизни господин Вандерхузен оказался в центре внимания прессы.
— Ну, я это…
— Что — вы?
— Смена, значит. Смена у меня была.
— Продолжайте!
— Реакторный пост, значит. И тут по внутряку…
— По чему?
— По внутренней связи, значит. Ну, передают: флуктуативная атака! Красный код! Реактор — на форсаж!
Речь техника выровнялась. Он перестал запинаться и мямлить.
— И что вы предприняли?
— Выполнил приказ капитана, ясен бакен! Запустил форсаж. А сам в контрольке… В контроль-сфере, значит, вижу: опаздываем! Не отбиться никак: две дюжины сволочей, мать их так и растак! Извините…
— Ничего, все нормально!
— Продолжайте!
— Тут меня как прошибло: криптиды, они ж флэш-завесой гадят! Ну, когда задницы свои квантовые спасают! А мы чем хуже? Врубил, значит, аварийный сброс…
— Аварийный сброс чего?
— Известно чего: дерьма на лопате. Ну, отработки из реактора. Там температура под шесть тысяч, радиация так и прет… Коктейль «горячий плазма-микс». Вот им я фагов и уе… угостил, значит!
— И каков был результат?
— Отличный результат! — Вандерхузен расплылся в улыбке. — Лучше не бывает!
Перекрыв голоса репортеров и техника, заговорил ведущий:
— За проявленную находчивость и героизм механик Рудгер Вандерхузен представлен к правительственной награде: медали «За мужество» первой степени. Приказом капитана механик Вандерхузен был повышен в должности до старшего механика…
Ван Фрассен погасил сферу.
Двадцать четыре фага. Криптиды и два кракена. Нападение внутри орбиты Соны. Странные действия фагов в поясе астероидов. Бестолковая атака: взвод новобранцев, лишившийся командира. Да ведь это же вы, друзья мои! Стая, с которой Натху Сандерсон мотался по Галактике! Теперь понятно, что вы забыли у Ларгитаса, верней, на Ларгитасе. Явились за вожаком? Выследили? Учуяли? Из системы вы теперь не уйдете. Значит, будут нападения на корабли. И новый инциден