— Понятней не бывает, — прохрипел начавший приходить в себя Сергей. — Ты, братец, оказывается, сам беспросветный дурак. И с этого момента держись от меня на пионерском расстоянии, иначе мой автомат может нечаянно выстрелить. Что поделаешь, даже всю жизнь провисевшее на стене незаряженное ружье обязано когда-то выстрелить. Усёк?
— Тихо вы, — утихомирили братьев наёмники с соседних коек. — Кончай базар. До подъёма два часа осталось!
День начался гораздо лучше, чем предполагали братья. После подъёма, утренней зарядки, пробега с полной выкладкой по ущелью и утреннего завтрака за четырьмя русскими пограничниками, перебежавшими в парадной форме на сторону моджахедов, прибыл вестовой. Он объявил русским, что пора собираться в дорогу, так как господин Директор сегодня должен заехать в несколько мест с официальными встречами, а в конце дня посетить лагерь с русскими военнопленными. Одежда по форме номер три, то есть пятнистые х/б без знаков различия, на сегодня отменяются, и нужно выглядеть, как на параде, по форме номер один.
— Слушай, дружок, — Вадим остановил вестового, собравшегося вернуться к своим обязанностям, — ты по приказу оповещаешь нас о делах сегодняшних или где?
— Или где, — ухмыльнулся вестовой. — Я такой же наёмник, как и вы, только не из Москвы, а из Ленинграда. Так что почти земляки. Меня Руслан зовут. И буду, когда смогу, сообщать вам о предполагаемых местоположении, дислокации и прочих воинских атрибутах. Это, во всяком случае, никогда лишним не окажется. Так что пользуйтесь, гвардия, пока я жив.
— Спасибо, не забудем, — кивнул Володя. — Ты не знаешь, много наших наёмников здесь?
— В Афганистане ты — не наш, не ихний, а ничей. То есть моджахед на целых пять лет. Но это, мужики, неплохое наёмничество, — улыбнулся Руслан. — Самое главное — воевать не придётся. Для боевых действий у бен Ладена используется более ходовой материал — пакистанцы, иранцы или афганцы, которые за освобождение родины от захватчиков готовы перегрызть горло любому белому. Джихад для них — слаще рахат-лукума. Особенно здесь ненавидят американцев, хотя боевики используют в операциях американские «стингеры» и ещё несколько видов крутого оружия не местного производства. Из белых наёмников он создаёт отряды быстрого реагирования, которые смогут мобильно работать в любой точке земного шара. Во многих странах гораздо доверительнее относятся к белым, чем, скажем, к тем же арабам или китайцам. В военных лагерях «Масадат» и «Аль-Ансар» готовят не простых боевиков, а террористов мирового масштаба, так что вся война только начинается. Недаром сам Усама бен Ладен постоянно повторяет, что грядёт джихад без границ. Причём его «Мактаб ал-хидамат», то есть «Бюро услуг» для вербовки и дальнейшей подготовки боевиков, успешно работает во всех странах. Результат вы можете опробовать на собственной шкуре. Согласились, гляжу, служить Директору даже в форме действующей армии пограничников Советского Союза.
— Ты, Руслан, к нам пришёл как миссионер-проповедник или как нормальный земляк? — перебил Юра разговорившегося вестового.
— Я пришёл как наёмник, — отрезал Руслан. — Русских здесь не очень много, потому советую всем держаться вместе. Не помешает.
— Что не помешает, это я на все сто уверен, — согласился Вадим. — Так что мы, конечно же, за то, когда свояк свояка видит издалека, а не за то, что пускай у соседа по окопу из-за нас дырка в башке появится.
— Вот поэтому я и помогаю землякам, — удовлетворённо кивнул Руслан. — В общем, собирайтесь.
Сборы прошли буднично. Поэтому у четвёрки из личной охраны Директора сложилось впечатление, что Советская армия почти ничем не отличается от группировок боевиков бен Ладена. В бронетранспортёре охраны они следовали за броневиком Директора, приглядываясь из узких смотровых щелей к горам. День выглядел поначалу обычно или буднично, но это оказалось лишь при первом взгляде. Что поездка довольно-таки невесёлая, стало ясно при прибытии в небольшой, но страшный лагерь русских военнопленных.
Началось с того, что русские наёмники в парадных мундирах услышали из толпы военнопленных несколько не совсем литературных отзывов в свой адрес. Это явно покоробило всех четверых и не укрылось от внимательного взгляда Директора. Казалось, он даже обрадовался нелестным возгласам из толпы и мановением руки остановил лагерных охранников, принявшихся было охаживать плетьми стоявших с краю военнопленных. Бен Ладен чуть слышно шепнул что-то на фарси одному из приближённых, и тот быстрым шагом отправился в офицерскую казарму. Толпа пленников плотнее сгрудилась в кучу, глядя на моджахедов прищуренными, затравленными глазами с откровенной и подлинной ненавистью.
Посланный в офицерский корпус моджахед возвращался назад в сопровождении двух лагерных охранников, несших за ним пустое ведро и какую-то клетку с накинутой на неё тряпицей. Охранники поставили ведро на землю недалеко от Директора и сдёрнули тряпицу с клетки, в которой оказалась здоровенная крыса, принявшаяся бешено метаться за тонкой, но прочной решёткой.
— Эта крыса голодна уже три недели, — по обыкновению, довольно тихо проговорил Директор по-русски и улыбнулся. — Кто из вас сейчас сказал плохие слова обо мне и моих личных телохранителях?
Пленные затравленно молчали.
— Видимо, вы не знаете, как мои гвардейцы-телохранители расправляются с вольнодумцами, к тому же христианами? — полувопросительно продолжил бен Ладен. — А сделают они вот что: если не покажете того, кто представляет себя Цицероном, то голодные крысы — у нас их много — станут прямо из ведра прогрызать любого, посаженного на ведро. Коли не хотите познакомиться с крысиными зубками, советую выдать оратора, иначе мои гвардейцы сегодня же расправятся с каждым из вас.
Пленные настороженно молчали. Быть может, они ещё не могли поверить своим ушам, услышавшим обещание Усамы бен Ладена, или же до человеческого сознания трудно доходило то, что Директор с пленниками вовсе не шутит, что он откровенный садист и убийца, которому поиздеваться над человеком — лучшая психологическая разрядка.
— Что ж, — кивнул Директор. — Наглядный пример послужит самым лучшим катализатором. — Он махнул рукой Сергею и Юре, показывая на крайнего пленника: — Быстро снимите штаны вот с этого и посадите на ведро. А ты, — обратился он к моджахеду, стоявшему рядом с клеткой, — вытряхни крысу в ведро и проследи, чтобы не выпрыгнула, пока сажают первого страстотерпца.
Сергей с Юрой выхватили из толпы пленника, на которого указал Директор, содрали с него форменные пятнистые штаны и поволокли к ведру. Моджахед в это время вытряхнул в ведро голодную крысу, а двое гвардейцев смаху посадили русского солдата на ведро. Тот поначалу просто охнул и даже несколько минут молчал. Но всё же принялся наконец орать, да так, что у державших его гвардейцев заложило уши. Видимо, крыса поняла, что от неё требуется, и принялась прогрызать человека изнутри.
— Отпустите, суки! — вопил истязуемый. — За что?! Отпустите, падлы! Лёшка, отвечай сам за базар! Вон он, долбаный оратор! — Не прекращая крика, сидевший на ведре ткнул пальцем в толпу пленных, которые тут же расступились, оставив в центре только одного. Видимо, того, кто выкрикивал русским гвардейцам-нерусям слова откровенного проклятия.
И вдруг крик прогрызаемого изнутри крысой оборвался, прерванный выстрелом. Усама бен Ладен резко обернулся и увидел, как рекрут Вадим Кудрявцев опускает ствол, из которого только что сделал одиночный выстрел в голову сидевшему на ведре пленнику.
Директор подошёл к Вадиму и посмотрел ему прямо в глаза:
— Ты не согласен с моими приказами, кафир? Или спасаешь русского Цицерона от расколовшегося русского?
— Он просто заслужил смерть, мой повелитель! — возразил Вадим. — Таким нельзя жить ни секунды даже ради самых развлекательных мучений!
Директор зло прищурился и поднял руку вверх, подзывая моджахедов:
— Отправьте этого в зиндан. Я с ним после разберусь.
По толпе пленных прокатился вздох облегчения.
— И этого тоже! — добавил Директор, показывая пальцем на стоявшего в стороне от пленных незадачливого оратора.
Вадима и Цицерона боевики скрутили одной верёвкой — спиной к спине — и бросили в грузовой отсек бронетранспортёра. Вскоре моторы взревели, и колонна бронемашин помчалась назад, на высокогорную базу. Сергей, сидя среди остальных телохранителей и ещё не обезоруженный, чертыхался про себя. Шутка сказать, родной брат попал под мусульманские молотки! Какими способами мусульмане казнят кафиров, то есть неверных, он мог судить по недавней расправе с русским, посаженным на ведро.
Перед отъездом моджахеды вытряхнули из ведра умершего от пули Вадима страстотерпца. Потом вытянули из прогрызенной в живом человеческом теле дыры крысу-людоедку и снова посадили её в клетку до следующего «обеда». Сергей только теперь начал понимать сущность джихада и то неразумное рекрутство, в которое они влипли по уши. Где находится зиндан, Сергей уже представлял, потому что видел эту зарешеченную яму во время своих прошлых ночных скитаний. Только вот удастся ли вытащить брата из ямы и потом удрать из ущелья? Куда бежать, Сергей ещё не решил, да и не смог бы, не посоветовавшись с братом. А тот…
Впрочем, похоже, что расправа ожидает всех русских рекрутов, согласившихся стать наймитами и воевать против своих. Такова жизнь! Но и «свои» совсем недавно готовы были растерзать русских офицеров, отказавшихся выполнять беспардонные приказы зарвавшихся московских идиотов из Генерального штаба Советской Армии. Такова жизнь! Может быть, есть на Земле место, где человек к человеку относится с уважением и любовью, только не в цивилизованном мире, потому что цивилизация приводит население планеты либо к неизбывной ненависти, либо просто к всеобъемлющей агрессии и даже к самоуничтожению.
Неужели мир действительно пошёл не по тому пути развития и любой насельник этого цивильного мира сейчас похож на несчастного шакала, кружащегося вокруг фонарного столба и пытающегося поймать собственный хвост? Такова жизнь! Но если жить в этом мире нельзя, то есть не позволяют, то стоит ли снова искать какие-то выходы, придумывать неосуществимые решения и пытаться как-нибудь выкрутиться?