Михаил ЛапиковБЕГЛЕЦ
Под окном шумела кошачья свадьба. Жених, здоровенный рыжий перс в расшитой золотой вязью зелёной тюбетейке, степенно принимал похвалы гостей, время от времени важно кивая головой. Сидевшая рядом с ним худенькая белая сиамка, наоборот, непрерывно кланялась и всех благодарила. За установленным посреди зелени двора столом собралось верных четыре десятка гостей со всего квартала. Нас от них отделяло десять этажей, но общий доброжелательный фон хмельного веселья чувствовался и здесь. Здравицы следовали одна за одной, во все сорок глоток.
— Дивная пара, правда? — по моей груди скользнула покрытая короткой шерстью рука. Коготки игриво царапнули кожу, и продолжили свой путь в сторону живота. В ухо повеяло тёплым дыханием.
— Айша, имей совесть! — я прихлопнул не в меру разошедшуюся конечность. Позади коротко мявкнули.
— Дар-р-рлинг, ну разве они не напоминают тебе нас? — к первой руке добавилась вторая, замкнув объятия. — Помнишь нашу свадьбу?
— Мы так не шумели, — сказал я. — И гостей было поменьше.
— Зато у них были автоматы
— Всего три. Да и то, они не умели ими пользоваться.
— Зануда. Они всё же совершенно искренне хотели нас убить, — нежные объятья на мгновение превратились в стальные тиски. — Разве не романтично?
— Хвост оторву, — пообещал я.
Хватка ослабла. Зато появилось покалывание. Очень такое неприятное покалывание от кошачьих когтей. Острых кошачьих когтей.
— Ничего подобного!
— Да ну?
— Ну да!
— И что ты предлагаешь в связи с этим делать?
— Для начала одеться, — уныло вздохнул я.
— Мр-р?
— Потом принять вызов от Дальта, и, скорей всего, опять поехать на какое-то дурацкое задание.
— Когда-нибудь я подарю тебе его хвост, — кровожадно мурлыкнула Айша.
— А я тебе — его уши, — столь же чистосердечно пообещал я, завернулся в одеяло и ткнул в кнопку видеофона. Романтическое настроение ушло безвозвратно.
— Не устали ещё бездельничать? — седой тигр в очках заполнил собой большую часть экрана.
— У нас заслуженный отпуск, — парировал я. — Годовщина свадьбы.
— Мне, конечно, уже почти пятнадцать, — сказал Дальт, но из ума я ещё не выжил и отлично помню, что годовщина свадьбы была у вас три недели назад. Отдохнули, и хватит.
— Хватит, так хватит, — я вздохнул. Всё хорошее когда-нибудь кончается.
— Что на этот раз? — лениво спросила Айша. — Кого надо убить?
— Никого, — сказал Дальт. — Но дело важное.
— Что может быть важнее убийства?
— Уклонение от призыва, разумеется.
— О, нет! — простонала Айша. — Дальт, милый, ну давай мы просто кого-нибудь убьём, а? Неужели тебе обязательно ради такой ерунды как беглец, срывать именно нас?
— А кого ещё? — спросил тигр. — Флор и Сукинс в декрете, у Банни линька, Диана вообще махнула в горы, уединяться с природой, и раньше чем через неделю эта природа нам её не отдаст…
— Надо было не выделываться и остаться в армии, — горестно вздохнула Айша. — Шеф, ну почему мы всё ещё работаем с вами?
— Потому что я суровый, справедливый, и плачу вам зарплату, — тигр позволил себе улыбнуться. — Выгребайте почту, экипируйтесь и выметайтесь. Вся романтика откладывается до конца задания.
Экран погас.
— Я вот подумала, — мурлыкнула Айша, натягивая поверх бронефутболки перевязь со снаряжением, — может быть, постелим на пол в спальне шкуру, а?
— Чёрно-белую, — продолжил я.
— Тигриную…
— Без ушей…
— И без хвоста!
— И предадимся на ней разврату!
— Гнусному разврату!
— О, да!
Мы засмеялись и ударили друг друга по рукам. Впереди был рабочий день.
Беглеца от призыва звали Алексеем. И явиться он должен был ещё три дня назад. Не явился. Компьютеры призывного пункта, выждав положенный срок, спихнули его на Дальта, а тот — на нас. И именно поэтому мы сейчас топали по ступенькам, неспешно поднимаясь к квартире нашего беглеца. Вряд ли он был там, но начать откуда-то всё равно следовало.
— Что это? — Айша недоумённо уставилась на возникшее на экране её записной книжки… существо.
— В документах написано, что он мальчик, — неуверенно сказал я.
— Тогда не смотри на неё такими глазами, дар-р-р-линг!
— На него, — поправил я.
— Тем более! — фыркнула Айша. — Подумать только, и это существо — человек! Венец природы. Не удивительно, что вы, люди, нынче вымирающий вид.
— Редкий, кошка, редкий. Для вымирающего мы слишком интересуемся процессом размножения.
— Что-то не похоже, чтобы он интересовался этим самым… процессом, — Айша покрутила на ладони трёхмерное фото. — Нормальный мужчина так никогда не оденется!
— Что ты знаешь о нормальных мужчинах?
— У меня есть один, и я с ним счастлива.
— Это радует, — сказал я. — А что интересного ты можешь сказать про нашего беглеца?
— Алексей Логан, двадцать один год, человек, по гороскопу Овен, любимый камень — топаз, любимый металл — золото, любимый напиток — кофе, любимая еда — суси, родился в год голубого петуха, нижний пассив, — Айша запнулась. — Фред, а что такое "нижний пассив"?
— Ты это откуда выкопала, кошка?
— Его карточка с сайта знакомств "голубая хризантема", Дальт к документам подшил, а что?
— Нет, ничего, — сказал я, и, старательно минуя наиболее неаппетитные подробности, объяснил Айше, чем обычно занимается человекоподобное существо мужского пола с диагнозом "нижний пассив".
Скорость движений хвоста моей напарницы возросла примерно вдвое. Откуда-то из глубины кошачьей души вырвался полурык-полумяв. Порой её наивность меня просто поражает. Не знать такого в её возрасте…
— Извращенцы, — прошипела она, когда к ней вернулся дар связной речи. — Вы, люди, грёбаные извращенцы.
— Да, — сказал я. — И думаешь, хоть кто-то это ценит?
— Вымир-рающая р-раса, — прорычала Айша. — Извр-р-ращенцы чёр-ртовы!
— Редкая, кошка, редкая, — поправил я. — Нас надо ценить и охранять. А с размножением до довоенного уровня мы сами как-нибудь потихоньку справимся.
Айша вздохнула и промолчала, только её хвост продолжил яростно подметать пол.
— Так, — я встал перед дверью в квартиру беглеца. — И что у нас тут? Замок чист?
— Мина, — сказала Айша, погоняв настройки сканера. — Обычная пластиковая дешёвка со школьной начальной подготовки. Такие на занятиях десятками гробят. Даже как-то обидно.
— Издевается, — вздохнул я, вытаскивая из кармана устройство удалённого подрыва. — Ну, давай и мы поиздеваемся.
Грохнуло.
Обломки двери уныло опали на лестничную площадку. Сам собой включился, разгоняя дым, кондиционер.
Внутри квартиры нашего беглеца пахло взрывчаткой, цементом и горелым пластиком.
— А ничего так гнёздышко было, — сказала Айша, осматривая руины прихожей. — Уютное.
— Вот только пустое, — сказал я. — Посмотри, есть ли тут ещё сюрпризы, я пока покопаюсь в его компьютере.
— У него что, даже компьютер ещё тут остался? — спросила Айша.
Я ткнул пальцем в ноутбук на столике.
— И этот человек собирается бегать от призыва? — кошка возмущённо фыркнула. — Дилетант!
— Дилетант, не дилетант, — я проверил ноутбук на предмет неприятных неожиданностей, — а пока что мы его не нашли. Так что давай, займись.
— Под половичком тоже смотреть? — невинно осведомилась Айша.
— Везде смотри, — ответил я, ковыряясь с ноутбуком. — Что найдёшь — тащи сюда.
Я люблю людей, которые ведут логи, хранят письма, прописывают пароли в автоматический запуск и при этом никак не защищают свою информацию. Я очень люблю этих прекрасных, замечательных, самых лучших на свете людей! Их существование делает мою работу значительно проще. Даже с учётом того, что наблюдение за остатками человечества в наши, насыщенные компьютерами, послевоенные годы не представляет особых сложностей — всегда полезно почитать свежую переписку разыскиваемого. Порой можно найти целый список, с адресами и телефонами, на всех знакомых клиента. Совсем как в этот раз.
От изучения заботливо составленных Лёхой досье на всех его любовников меня отвлекла Айша.
— Вот, — на стол передо мной легла дохлая мышь. Обычный комочек меха, маленький и жалкий, со скорбно поджатыми розовыми лапками.
— Это что? — спросил я.
— Твоя доля, — сказала Айша. — Свои три я уже съела.
Я поперхнулся. Кошка довольно ухмыльнулась и тут же помрачнела.
— Представляешь, — возмущённо сказала она. — Он её бросил! На подоконнике, в клетке, на самом солнцепёке! Даже без воды!
— Значит, тут он не появлялся дня два, — сказал я. — А скорее — три. С того самого момента, как ему пришла первая повестка.
— Вот урод! — Айша кипела праведным негодованием. — Только человек может убивать… вот так!
— Не только. Помнишь Енота-потаскуна?
— Помню, — сказала Айша. — А помнишь, кто его таким сделал?
— Ну… да, — я поспешил перевести разговор на другую тему. — Что-нибудь ещё нашла?
— Да, — рядом с дохлой мышью на стол лёг большой, покрытый пупырышками, нежно-розовый вибратор. — У него в спальне вся стена в таких.
— Зря ты его руками хватаешь, — сказал я. — Его куда только не совали.
— Ой! — Айша спешно спрятала руки за спину.
— В общем, как я понимаю, ты ничего интересного не нашла?
— А ты?
— А у меня есть на примете несколько мест, где можно поискать нашего беглеца. Он был настолько любезен, что оставил нам всю свою переписку.
— Тогда чего мы ждём?
— Ну, вообще-то тебя, — я поднялся. — Не думаешь же ты, что Лёха решит ещё разочек сюда прийти, нас проведать?
— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция… — двери вагончика монорельса с тихим шипением сомкнулись. Кроме нас в вагоне было всего двое — пустынная лиса в песчаном камуфляже, смешно подёргивая ушами, объясняла на пальцах чёрно-белой скунсе с нашивками капитан-лейтенанта подводного флота тактику действий мотопехоты на местности. Телевизор в углу вагона приглушённо бубнил что-то оптимистическое про успешное завершение высадки союзных сил на Сиднейском плацдарме.