— Все кончилось, все уже кончилось...
Внезапно я услышал шорох у двери, но не успел я обернуться, как что-то острое и горячее пробило меня насквозь, совсем не обратив внимания на мою защиту. Коротко вскрикнула Алона. Я отстранил её от себя и увидел, что в её груди торчит наконечник арбалетной стрелы, которая все еще была окутана ярким белым сиянием. Принцесса прижала руку к ране и начала медленно опускаться на пол, глядя на меня глазами полными боли и изумления.
Я развернулся и увидел его. Мага. Он еще не знал, что сейчас умрет и второпях перезаряжал арбалет, глядя на кровавую дырку у меня в груди. Я нагнулся, вытащил нож из глаза гнома, а затем подошел к магу. Тот, видя, что перезарядить не успеет, отбросил в сторону свой арбалет и потянул из ножен на поясе кинжал, окутываясь белым коконом защиты. Перед ним начало формироваться какое-то плетение, готовое сорваться в полет и ударить по мне. Не поможет, тварь, подумал я, вливая энергию в лезвие ножа, заставляя его светиться, нет, не светиться — полыхать темным пламенем. Я просто прошел сквозь это несформировавшееся плетение, разрушая его структуру, и подошел к человеку. Видя ужас в глазах мага, я глянул на него в последний раз, а затем вонзил свой нож ему в сердце, пробивая его защиту, словно не заметив ее. Вытащив нож, я ударил еще раз, и еще, потом полоснул по горлу, перерезая шею, а напоследок вонзил лезвие в висок, пробивая череп. Мертвое тело опустилось у моих ног, а в меня хлынула энергия. Этот маг был очень сильным, и теперь после смерти эта бесхозная сила вливалась в меня, заполняя мой резерв, восстанавливая мое тело и залечивая рану от арбалетной стрелы.
Выронив нож, я развернулся и кинулся к Алоне, лежащей у мертвых тел. Она была еще в сознании и пыталась что-то мне сказать, пока я осматривал её рану. Болт вонзился ей под правую ключицу, торча наружу только самым кончиком. Рана была не смертельной, но нужно было постараться, чтобы извлечь его, не оставив в ране всякой гадости. Я полез в карман жилетки, но фляжки с лимэлем там не оказалось. Идиот! Я вспомнил, как после экспериментов с камнями положил её в сумку и никогда больше не доставал. Вот демоны! Что же делать. Нести её я не смогу — за такое время она может и кровью истечь, а перевязывать раны я не умел. Да и рана эта была довольно серьезной, как бы легкое не было задето! Ладно, придется попробовать полечить её магией.
— Сейчас будет немного больно, потерпи, пожалуйста, — попросил я Алону, берясь за кончик болта и обволакивая его своей силой, образуя небольшой кокон, который вобрал в себя всю грязь, все нити одежды, что попали в тело принцессы вместе с ним.
— Готова? — спросил я её и, дождавшись кивка, резко дернул.
Алона зашлась в крике, но, к моему удивлению, сознания не теряла. Положив её на спину, я прижал руку к её груди и стал направлять туда свою силу. Однако она отказывалась выходить из меня, лишь концентрируясь на кончиках пальцев и не достигая тела гномки. Что это такое, не понял я, однако не оставил попуток поделиться с Алоной своей силой. Через несколько секунд до меня дошло, что ничего не выйдет — сила просто отказывалась выходить из меня. Но почему? Ведь, когда я формировал воздушные кулаки, или магические стрелы — я легко мог их напитывать... Вот оно ключевое слово, понял я. Я не просто формирую нечто из силы, я сперва создаю для неё своеобразный каркас, который и наполняю энергией. А здесь я пытаюсь лить силу в никуда, так как не знаю ни одного лечебного заклинания! Тогда, если сила не может выйти сама из моего тела, значит, я её должен выпустить, представив, что Алона является всего лишь моим продолжением! Как это сделать? Элементарно.
— Сейчас боль пройдет, — твердо заявил я принцессе и достал из ножен кинжал, а затем несколько раз провел лезвием по своей ладони.
Это было больно, кровь потекла из меня быстрыми каплями, а края ран стали сразу же затягиваться. Но я мысленно раскрыл их еще больше и приложил ладонь к груди Алоны, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Я увидел, как моя аура расширяется, принимая странную форму некоего гибрида двух тел, одно из которых было сильно повреждено. Привычным усилием мысли я стал помогать ему восстанавливать порванные нити, подпитывая их своей энергией, сращивая и затягивая рану. Через несколько минут я восстановил кожный покров на месте отверстия и почувствовал, что теряю связь, распадаюсь...
Открыв глаза, я увидел, что от раны на груди Алоны не осталось и следа, кроме большой дыры в её рубашке. Оглядев её, я увидел, что больше никаких повреждений нет — все-таки обращались с ней осторожно. Обратив внимание на свою руку, я понял, что она все еще сильно кровоточит и принялся восстанавливать её. Удалив все повреждения и проверив затянувшуюся рану на груди, я понял, что арбалетный болт лишь краешком зацепил мое сердце, почти разрезав один из его желудочков, но мой организм сам восстановил все повреждения, даже не потребовав моего сознательного участия в процессе. Снова глянув на принцессу, я увидел, что она лежит, не думая шевелиться, и с надеждой смотрит на меня.
— Все в порядке, — сообщил я ей. — Вставай, хватит уже тяжелораненую изображать!
Алона с сомнением посмотрела на меня, но все же пошевелилась, а затем села на полу, с напряженным лицом ожидая боли. Осознав, что боли не будет, она подняла на меня недоуменный взгляд, а потом, абсолютно меня не стесняясь, распахнула рубашку на груди и принялась осматривать и ощупывать место раны. На мой взгляд, все было в порядке, если не считать кровавых разводов на теле.
— Но как? — пораженно выдохнула Алона.
— Легко! — подтвердил я, вставая и протягивая ей руку. — Пошли обратно.
Алона взяла меня за руку, а потом рывком поднялась и обхватила за шею, прижавшись к моей груди и облегченно шепча:
— Я знала, что ты меня не бросишь! Я знала, что ты придешь за мной...
— Алона, сейчас немного не время для сантиментов, — заметил я. — Скоро сюда сбежится куча народу, потому что шума я наделал изрядно. Так что, если не хочешь объясняться с городской стражей, то давай быстренько слиняем отсюда. Хорошо?
Алона кивнула и отпустила меня. Но быстро слинять у меня не получилось. Вначале я извлек из тел свои мечи, а затем поверхностно обшарил трупы, собирая только кошельки и складывая их себе за пазуху. В одной из комнат я обнаружил деревянный сундук с замком, который я просто разнес мечом одного из убитых, извлекая на свет лампы несколько мешочков с золотом и один мешочек с драгоценностями. Подобрав все это, я взял Алону за руку и стал с ней спускаться вниз. Потом поглядел на неё еще раз и нашел черный плащ, оставленный кем-то на кресле-качалке, завернул принцессу в него и поднял на руки, чтобы она не поранила ноги о щепки, усыпавшие пол возле входной двери. Алона устроилась у меня на руках, как в колыбели, тесно прижавшись к моей груди и снова обхватив меня за шею.
Так мы и вышли на улицу. А здесь уже собралась куча народу, которые с удивлением рассматривали пролом на месте двери и нас. Я увидел, как сквозь толпу пробираются стражники и громко сказал, обращаясь к Алоне:
— Сестренка, я, конечно, легко могу разнести весь этот город, в котором так тебя обидели, разметать его по камешку вместе с его жителями, а потом сровнять с землей. Но сегодня вечером я немного устал, потому может быть, ты ограничишься всего парочкой домов? — я подмигнул удивленно смотрящей на меня Алоне, и она подхватила мою игру.
— Братик, ну ты же обещал показать мне, как разрушаешь города. Может быть сейчас самое время?
— Алона... — протянул я, давая понять, что настолько переигрывать не нужно.
— Ладно-ладно, — поспешно согласилась она. — Что ж, я готова простить твою усталость, хотя мне кажется, что ты преувеличиваешь. Но этот клоповник ты должен разрушить обязательно! — она кивнула в сторону здания, из которого мы вышли.
— Для тебя — все что угодно! — улыбнулся я и, отойдя на пять шагов, развернулся к дому. — Наслаждайся, сестренка!
Я выпустил магические захваты, длинные, прочные, которые обвили змеями стены дома по спирали вплоть до самой крыши, а затем резко рванул их, разрушая каменную кладку, перекрытия, крышу. Картина получилась и впрямь захватывающей — дом будто сжал огромный великан, скомкав его, как карточный. Я пожалел, что не отошел подальше, так как все стороны полетели кирпичи и обломки, но, продолжая играть роль, я просто накрыл нас силовым зонтиком, отбивающим камни и продолжил невозмутимо смотреть, как на месте двухэтажного строения образуется куча строительного мусора, поднимающая клубы пыли. Когда обломки перестали падать, я спросил Алону в тишине:
— Понравилось? — и, не дождавшись от неё ответа, развернулся к толпе.
Люди в ужасе попятились, расступаясь передо мной, будто перед королем. Я заметил одного стражника, который с таким детским страхом смотрел мне в глаза, что я даже повернул голову в его сторону. Он вздрогнул и выронил горящий факел, что держал в руке. Я аккуратно поднял его захватом и поднес к руке бледного, как смерть стражника со словами "Вы обронили". Тот судорожно вцепился в него, как в спасательный круг, а я, кивнув, продолжил наш путь, провожаемый навалившимся на меня чувством страха окружающих людей.
Глава 27Последний рывок
Вскоре толпа осталась далеко позади. Я шел по полутемным улицам, держа счастливую Алону на руках, провожаемый удивленными взглядами редких встречных. После десяти минут ходьбы у меня устали руки и я просто посадил Алону себе на плечи. Поначалу она стеснялась своих обнаженных коленок и куталась в плащ, но затем привыкла и даже стала получать от этого удовольствие, а я вдруг поймал себя на мысли, что совершенно отчетливо слышу её эмоции. Почему это? Неужели наше мимолетное слияние аур могло дать такой поразительный результат, размышлял я и вдруг почувствовал безмерное удивление, а потом дикую радость. Над моей головой счастливо захихикала Алона.
— Знаешь, Алекс, мне тут мысль в голову пришла...