Монра усмехнулась:
– Ты не равняй примитивную деревушку, город или любое отсталое в технологическом смысле общество, где люди, так или иначе, зависимы один от другого. У нас было достигнуто реальная независимость индивидуумов, на совершенно другом уровне технического развития. Чтобы существовать, причём существовать с наивысшим комфортом, нам не нужен никто. Да, у меня нет, например, таких установок для биологического синтеза, как, скажем, у Терпа. Но у меня есть всё для обеспечения комфортности жизни в такой мере, какая и не снилась никому из простых смертных, обитающих в наших мирах. Ты же жил во Дворце: представь, ну разве человек, владеющий таким жилищем и таким оборудованием, согласится подчиняться кому-то, кроме самого себя? Все известные «цивилизации», как правило, сравнительно примитивны и живут во многом ради детей, то есть поколения приемников, наследников. У нас нет необходимости иметь наследников – мы практически бессмертны…
– Сейчас я в этом сомневаюсь, увы! – вставил Лис.
– Я имею в виду смерть от старости, – возразила Монра, – она нам не грозит. Кроме того, как ты можешь понять, у нас с нашими детьми возникли бы серьёзные проблемы: а что наследовать им? Дети вырастают, родители не стареют – значит, неизбежна делёжка уже имеющейся ограниченной, заметь – ограниченной, собственности между детьми и родителями!
– Да я уже втолковывал ему примерно то же самое, – зевнул Эльот.
Лис задумчиво покивал, помолчал, а потом сказал:
– Признаюсь, никогда не смотрел на проблему под таки углом, а теперь я склонен полагать, что вы, наверное, правы. Если не во всём, то, возможно, во многом. Интересно только, есть ли в таком случае у вашей цивилизации будущее?
– Что значит «цивилизация», и что значит «будущее»? – задумчиво то ли спросил, то ли просто выдал мысль вслух Эльот. – Я же тебе говорил: цивилизации, как таковой, у нас уже давно нет.
В воздухе повисло молчание, после чего, как уже не раз было, Лису осталось только выдохнуть и сказать:
– Ладно, давайте спать. Кстати, нужно с самого начала устроиться поплотнее друг к другу, а то опять среди ночи будем стучать зубами от холода.
Глава 15
На следующий день Шольтеак почувствовал себя значительно лучше и объявил о желании решить, наконец, участь пленников. Индейцы собрали совет. Лиса, Монру, Эльота и обоих греков вывели из фургона. У повозки вождя уже с утра были установлены тотемы племени, под которыми восседал оправившийся после ранения Шольтеак, а позади него разместились старейшины. Вокруг образовавшейся площадки столпилось всё племя за исключением часовых, охранявших лагерь.
Пленников поставили перед вождём. Они чувствовали себя весьма неуютно под горящими взглядами толпы, окружавшей место суда. Постоянно голосили какие-то женщины – очевидно, жёны, матери и сёстры убитых Нимратом воинов.
Лис заметил, что рядом с Шольтеаком лежали все мешки и сумки, отобранные у пленников, а также лучемёты, обнаруженные индейцами среди прочих вещей.
Шольтеак встал, поддерживаемый Читоко и своим сыном.
– Преступления, совершенные вашим другом, – начал вождь, – ужасны. Наше племя приютило вас, дало защиту от врагов. Но что мы получили в качестве благодарности? Поруганную честь Мильотоко, невесты моего сына? Трёх убитых воинов? А меня он оставил без руки, и я теперь больше не смогу участвовать в битвах.
Шольтеак поднял над головой перевязанный обрубок. В толпе индейцев зашумели и раздались жружные крики «Смерть чужакам!»
Лис вполголоса добросовестно переводил Творцам слова вождя и крики толпы. На лице Эльота читались страх и отчаяние, но Монра стояла вполне спокойно, зорко поглядывая по сторонам.
Шольтеак поднял здоровую руку, призывая к тишине.
– Мы долго совещались, – сказал он, вперив в пленников тяжёлый взгляд, в котором ещё проступала наркотическая затуманенность, – и решили передать чужестранцев, пришедших с охотником Германом, тем, кто за ними охотится – людям на волшебном плоту.
Когда Лис перевёл слова вождя Творцам, то и на лице Монры промелькнул страх.
– Но летающие чужестранцы тоже оскорбили наше достоинство и убили наших союзников – племя вишту. Мы должны отомстить, и мы сделаем так! Правда, мои воины?
В толпе разразился настоящий рёв одобрения: кричали и улюлюкали все – и воины и женщины. Шольтеак поднял здоровую руку, призывая к молчанию.
– Мы заставим наших пленников показать, как пользоваться чудесным оружием, – продолжал он, – а когда люди в серых доспехах снова явятся сюда, мы убьём их и захватим волшебный плот. Кроме того, мы заставим наших пленников показать место в Проклятом лесу, где спрятано много чудесного оружия. Мы вооружим всех воинов племени! Тогда наше племя станет самым могущественным народом на землях между Великими Безвоздушными горами!
Мгновение в толпе царила тишина, после чего индейцы снова разразились криками и визгами одобрения.
– Этих ребят хлебом не корми, дай подраться, – тихо сообщил Лис Творцам. – Я даже не то, чтобы удивлён, просто не думал, что у них хватит смелости напасть на гравилёт.
Шольтеак снова поднял здоровую руку и высказал именно то, чего опасался Лис в отношении Монры. Действуя по принципу «око за око», Шольтеак от имени совета старейшин постановил, что женщину чужестранцев должны поиметь все мужчины – родственники убитых Нимратом воинов и родственники изнасилованной девушки, включая сына вождя, который должен был стать мужем Мильотоко. Причём именно так, как это сделал Нимрат.
Лис бросил взгляд на Монру. Она, казалось, уже успокоилась.
– А вот этого я и опасался, – прошептал Лис.
– Ты за меня не волнуйся, – ответила Монра. – Сделай только, как я просила – договорись, чтобы мне позволили совершить омовение в реке.
– Тебя убьют при попытке сбежать. Ты не сможешь…
Монра дёрнула плечом:
– Я тебя прошу договориться, а дальше не твоя забота. Ты только сам придумай, как будешь действовать, если они встретятся с шаровиками.
Лис покачал головой:
– Откуда я знаю, как действовать? А ты смотри… Я сделаю то, что ты просишь, ну а остальное будет зависеть от того, какое наказание вождь приготовил персонально для меня.
Шольтеак как раз говорил, указывая на Лиса:
– Охотника Германа мы оставим пленником до тех пор, пока не встретим Благородного Лиса, который сможет подтвердить или опровергнуть его слова. Я признаю благородство Германа, который своими действиями спас мне жизнь, но мы должны также помнить: именно он привёл к нам чужестранцев, навлёкших столько бед. И он должен был предупредить нас, что у его спутников имеется чудесное оружие, но не сделал этого.
Шольтеак указал на Диаскена и Скаридиса:
– Мы знаем жителей города Омакс. Мы торгуем с ними и всегда жили с греками в мире и согласии. Греков мы отпустим, пусть уходят. Пусть уходят и расскажут в Омаксе о том, что племя ишту-хо всегда благородно относится к союзникам. Когда мы прибудем в Омакс на волшебном плоту, надеюсь, они смогут встретить нас достойно.
– Ну и дипломат, чёрт его побери, – прошептал Лис, – кто бы мог подумать…
Шольтеак сделал знак воинам, чтобы греков развязали. Диаскен вопросительно посмотрел на Лиса.
– Не судьба, друг, – пожал плечами Лис. – Отправляйтесь домой и не думайте обо мне. Вы ничем сейчас не поможете. Только возьми мои драгоценности. Я твой должник и я не уверен, что смогу вернуть долг позже, поэтому возьми всё сейчас.
Лис попросил у вождя разрешения передать Диаскену мешочек, висевший у него на шее. Проверив, что находится в мешочке, Шольтеак разрешил отдать камни.
– Это ещё одно подтверждение нашего благородства, – заявил он.
Греков увели, а пленники остались перед вождём. Шольтеак спросил, готовы ли они добровольно показать, как пользоваться оружием.
Эльот и Монра отрицательно покачали головами. Шольтеак посмотрел на Лиса. Лис кивнул в знак согласия.
– Я готов учить твоих воинов, вождь.
– Ты что, идиот?! – прошипел Творец.
– Они всё равно заставят это сделать. Как ты понимаешь, существует масса способов принудить человека, а боль чрезвычайно сильный аргумент для убеждения.
– Тебе надо договориться с ними о чём-то другом, – посоветовала Монра. – Может быть, стоит убедить их побыстрее двинуться в Проклятый лес, пока не появились шаровики, пообещав показать склад оружия там. Выиграешь время, получишь кое-какие шансы.
Лис отрицательно покачал головой:
– Я уже вижу, что сейчас для индейцев главное – шаровики. Тут их не переубедить, они как дети: загорелись игрушкой в виде наших лучемётов и не успокоятся, пока не получат её. Кроме того, их обуревает жажда мщения. Не было бы шаровиков, которые оскорбили их первыми, мы бы уже, без сомнения, жарились бы на кострах. В какой-то мере повезло: мы вторые в очереди.
– А ты думаешь, при таком развитии событий у нас могут появиться шансы? – спросила Монра.
– Шансы, безусловно, мизерные, но мне совсем не хочется подвергаться пыткам, во всяком случае, чем позже, тем лучше. Желательно встретить то, что нас ждёт, в хорошей физической форме. Пока я же волнуюсь за тебя.
Монра усмехнулась:
– Я же сказала, что от тебя требуется не волноваться, а упросить вождя разрешить мне вымыться в реке.
Шольтеак прервал их разговор, потребовав от Лиса чёткого ответа. Лис снова утвердительно кивнул:
– Я дал вождю слово показать, как пользоваться этим оружием, и я его сдержу.
– Хорошо, – удовлетворённо молвил Шольтеак. – А теперь приступим к наказанию женщины чужестранцев. Пусть при этом присутствует всё племя.
Вождь сделал знак, и из рядов индейцев вышли мужчины – родственники убитых воинов и изнасилованной девушки. Лис насчитал четырнадцать человек.
Шольтеак внимательно оглядел строй исполнителей приговора и указал на одного юношу:
– Почему вышел ты, Хварикша? Ты не родственник Мильотоко, и никто из твоих родственников не убит чужестранцем?
– О, вождь, – ответил молодой воин, – все знают: я первый сватался к Мильотоко, но она предпочла твоего сына. У меня тоже есть право отомстить.