дителем. Но зелье оказалось с изъяном и у Сарефа началось Пожирание Стихией. Он сумел смертельно ранить Тёмного, но и сам погиб от его удара. А я сумел добить Тёмного, пусть и с трудом.
Я провёл рукой по лицу, намекая Агосту, откуда появились все эти шрамы.
Но он лишь снова скривил губы:
– И я должен этому верить?
Я в ответ спросил:
– А ты можешь найти другую причину тому, что в прошлом бою я изо всех сил старался никого из вас не убить? – дав Агосту пару вдохов на ответ и не дождавшись, я стукнул ладонью по столу. – Я сражался плечом к плечу с Сарефом, я прикрывал его, а он прикрывал меня, он сражался моим оружием, переживи он тот бой, вряд ли бы он отказался назвать меня братом. Это единственная причина того, что я пощадил тебя и твоих людей. Я слишком многим обязан Сарефу. И могу подтвердить это под амулетом Истины, если ты захочешь.
Агост опустил голову и долго глядел на меч под ногами, затем глухо процедил:
– Ишь ты, как заговорил. Истина, могу подтвердить… Допустим, – вскинул на меня взгляд горящих глаз. – Допустим. А как ты объяснишь, что у тебя оказалась вещь другого старшего нашей семьи? И тоже погибшего! Ты снова будешь говорить, что его похитил этот твой Тёмный и поил зельями, чтобы возвысить до Предводителя?
Я раздражённо заметил:
– Лучше бы ты подумал, зачем я вообще второй раз пытаюсь тебе хоть что-то доказать, зачем теряю время и силы и рискую, придя сюда, – Агост сжал зубы, на скулах его вспухли желваки. Я лишь покачал головой, видя такое упрямство, мерцающие символы над ним, и всё же ответил. – Нет, я не буду такого говорить. Рейн Тамим погиб в лесах возле Ясеня. И ты это отлично знаешь, ведь у него был нефрит души. Его убили стражники Аймара Саул, а я был долговым слугой в его отряде перед тем, как попал к Тёмному.
Агост прошипел:
– А затем долговой слуга заполучил вещи Рейна? Что за чушь? Я на себе оценил твою силу. Кто будет делать такого долговым слугой и настраивать против себя? Не ты ли был тем, кто убил старшего Рейна? Не ты ли убил Аймара, которого наш глава не сумел найти в Ясене? Леград, которого разыскивают даже Гарой, не слишком ли много на тебе обвинений, чтобы я поверил, будто везде тебя оболгали, будто все ошиблись?
Я невольно покосился за спину, где стояла по-прежнему невидимая Рейка. Это ведь она тогда в сражении выкрикнула моё имя. А у Агоста хорошая память, сумел запомнить, вспомнить, где видел такое имя. А ведь даже в тот день я не очень-то и был похож на того себя, что изображён на портрете Гарой. Покачал головой:
– Тебе какое дело, что я не поделил с кланом Гарой? – повторил те слова, что когда-то подслушал у Юрлема. – Мало ли кто и по какой причине перебежал дорогу этим гордецам? Поговорим о Тамим. Можешь попросить, чтобы тебе показали то, что передал нефрит души Рейна. Меня и близко там не было. Если тебе это так важно, то Аймар Саул не доверял такому строптивому слуге, как я и запрещал мне касаться оружия, – помедлив, я спросил. – А ответь-ка и ты на один вопрос. Земли Саул ещё принадлежат им или ими уже владеют Тамим?
Агост хмыкнул так, словно я въехал ему кулаком в живот, а Покров он забыл поставить. Переведя дух, он выдохнул:
– Что ты мелешь? И в мыслях у Тамим…
Неожиданно символ Истины над его головой налился светом, как и один из символов в печати, которая не была моей, Агост замолчал, скривился, через силу выдавил из себя:
– Земли Саул принадлежат Саул.
Символ тут же притух. Агост сцепил зубы, уставился на меня, видимо, ожидая расспросов, но я не стал пытаться узнать что-то сверх меры, лишь запомнил всё, что сейчас произошло. И пожал плечами:
– Значит, ты должен понимать, почему я не хочу говорить прямо, что, когда Аймар погиб, а контракты исчезли, мне пришлось схватиться с его убийцей. Догадаешься сам, из какой семьи он был?
Агост попытался что-то сказать, но я вскинул ладонь:
– Молчи, мне не нужен твой ответ. Тем более то мы теряем время. Я искал Тамим, чтобы отдать долг перед старшим Сарефом. И здесь лишь для того, чтобы закончить то, что разрушил этот твой Серпет.
Агост неожиданно подался вперёд, впился в меня взглядом:
– Тогда верни все вещи старшего Рейна!
Я потёр бровь:
– Да откуда же мне знать, что его, а что нет. Что именно мне нужно отдать?
Этот простой вопрос неожиданно заставил Агоста снова сцепить зубы, а через вдох он и вовсе зажал рот рукой. Верность и Истина над его головой начали мерцать, но в этот раз я лишь добавил им силы, коротко приказав:
– Говори, слуга.
Агост побледнел, едва слышно выдавил из себя:
– Ни за что…
И захрипел.
Я скривился, забрал немного духа из Указа и быстро проговорил, пока Агост не потерял сознание:
– Отменяю приказ.
Агост обмяк на стуле, часто задышал. А я, подумав, спросил:
– Хочешь быть тем, кто вернёт меч Сарефа и его тело?
Он прохрипел в ответ:
– Ты обманешь.
Я вздохнул:
– Давай так. Сейчас мы с тобой заключим контракт, – Агост покосился на лежащий передо мной свиток Домара, и я кивнул. – Да, ещё один. Но на этот раз ты будешь видеть, что в нём написано и сам решишь, нужно тебе это или нет. Если нет, то я просто уйду отсюда. Найду другого Тамим, который будет не так упрям и ухватится за шанс выделиться перед старшими семьи.
Я потянулся рукой к поясу. Мне нужен свиток контракта. Когда я разбирал с Рейкой вещи в Зале Стражи, то отложил четыре контракта на отдельную полку. После схватки с Креодом к ним добавилось ещё два. Но я взял один из первых. Это либо контракт из кисета Домара, либо… Я надеялся, что угадал и взял именно контракт Тамим, доставшийся мне от Серпета. Это стало бы отличной шуткой для этого упрямца Агоста.
Развернул его перед собой, с усмешкой сказал:
– Из кисета твоего слуги Серпета. Пригодился.
На это Агост отчётливо скрипнул зубами. А я, всё так же улыбаясь, ухватил лежавшую на столе кисть и макнул её в чернила. Раз уж он знает моё имя…
Я, Агост Тамим, заключаю сделку с Леградом. Я, Агост Тамим, клянусь, что отправлюсь в указанное им место, в подземелья Древних под Полем Битвы возле города Вольный Приют. Клянусь, что подниму оттуда всех погибших, которых найду там. Клянусь, что доставлю найденные в подземелье тела за пределы Поля Битвы и достойно их похороню. В обмен на эту услугу я, Агост Тамим получу от Леграда летающий меч, что раньше принадлежал Сарефу Тамим. И ставлю со своей стороны на это жизнь.
Оценив, как сильно я отвык от кисти, и как криво легли строчки, недовольно покачал головой и толкнул свиток Агосту.
Он десяток вдохов читал и перечитывал написанное, а затем поднял на меня взгляд:
– Жизнь?
Я кивнул:
– Мне важно, чтобы все, погибшие в бою, в ловушках или просто умершие от зелий, не лежали вечность в том зале, а были похоронены. Конечно, мне бы хотелось, чтобы о том, что они нашлись узнали и их родные, но я понимаю, что это почти невозможно. И не требую.
Агост скривился:
– Ты представляешь, во что превратились тела за минувшие недели?
Теперь зубы стиснул я. Тогда, в подземелье, сразу после схватки с Тёмным, всё это казалось таким правильным… Захоронение, как в сказках про сражения Рама Вилора. Теперь я понимал, в чём ошибался. Но твёрдо кивнул в ответ:
– Вполне. Я вольный искатель и много чего видел в лесах.
Подумав, Агост уставился на меня исподлобья:
– Я понял, что это нужно тебе. А зачем мне так рисковать с этим контрактом?
Не стал напоминать, что могу снова «стукнуть» его по голове и «заключить» контракт и без его согласия. Напомнил другое:
– Меч Сарефа.
Агост ухмыльнулся:
– Который ты и сам хочешь вернуть, чтобы почтить память того, кто сражался бок о бок с тобой. Это я оказываю тебе услугу. Как я могу быть уверенным, что ты вообще передашь мне меч, а не обманешь? Один мудрый человек как-то сказал мне, что оказанная услуга ничего не стоит. Ты тоже должен внести в этот контракт свою жизнь.
Я невольно поднял брови. Как он всё вывернул, а? Напомнил:
– Хотел вернуть. До того, как ты и твои люди напали на меня. Только память о собрате Сарефе не позволила мне убить вас там. И я ещё не услышал ни слова извинения от тебя.
С каждым моим словом Агост всё сильней кривился. А услышав про извинения и вовсе вскинулся:
– Ты!
Я с ухмылкой, молча глядел на него. Громко и глубоко дыша, Агост всё же справился с собой и сел. А я напомнил:
– Извинения и вспомни о вежливости, младший. В конце концов, моё Возвышение выше твоего.
Вместо ответа Агост швырнул в меня чернила. А жажда убить меня оказалась так велика, что Верность спустя миг швырнула его на колени.
Несколько вдохов он корчился на полу палатки, с хрипом втягивая в себя воздух. Наконец справился с собой и сумел подняться. Я встретил его взгляд и спокойно сказал:
– У тебя есть два пути. Или ты подписываешь контракт со мной, – запнувшись, я замолчал на миг и дополнил. – Контракт с ограничением по времени. Не сомневаюсь, что в Пристани Лотосов у вас есть мастер Указов, который может освободить тебя. Выполняешь наш договор и возвращаешься домой с мечом Сарефа. Либо я найду другого Тамим, который не нападал на меня, да и будет более сговорчивым.
Агост долго, вдохов десять, не меньше, буравил меня ненавидящим взглядом. Верность над его головой то наливалась алым, то притухала. Наконец он прикрыл глаза, а затем согнулся передо мной, впечатывая кулак в ладонь:
– Старший, примите мои извинения. В день, когда я поднял на вас меч, верно, само Небо наслало на меня помутнение разума.
Я покачал головой: «Небо. Ты подумай.» Но вслух сказал другое:
– Ничего страшного, собрат. Ошибки случаются у всех.
– Старший, – Агост поднял голову, глаза его казались сейчас чёрными. – Прошу вас вернуть вместе с мечом Сарефа и вещи Рейна.
Я лишь хмыкнул:
– Повторяю, откуда мне знать, какие из вещей его? Ты ведь молчишь. Его меч узнал Сареф, им он сражался, и я оставил его обломки ему. Твой Серпет почуял амулет. Держи.