— Не было известно, — поправил его Прило. — Теперь мы его имеем. В лучшем виде, — И он потрогал шею.
— А здесь, — продолжал капитан, — разум, похоже, совсем другой. Не могу даже представить, как он проявляется. Может быть, здесь как раз найдётся подтверждение самых невероятных гипотез, которые когда-либо выдвигались, может быть, мы имеем тут дело с разумной планетой. Хотя… — Он снова вспомнил лицо в тумане.
— Ну, уж — «разумная планета»! В подобные штучки я не поверю! — отмахнулся Овево. — У разума должны быть руки, чтобы что-то создавать!
— Почему обязательно руки? — возразил Бронит. — И неужели ты считаешь, что мы познали всё до конца?
— Ну, не руки, но что-то, какой-то орган труда, одним словом. Кроме того, не вижу, как «разумная планета» могла бы вылечить тебя и капитана? — спросил Овево.
— Ну а как люди могли подойти незамеченными, ведь работал биорадар! — возразил Чехотер. — А для того, чтобы сделать то, что сделали они, нужно было как-то прикасаться к раненым!
— Мы знаем очень мало, чтобы делать выводы, — сказал Прило.
— Но ведь вы заметили человека при посадке, господин капитан, напомнил Чехотер.
— Да, — кивнул Договар, — я его видел чётко, и этот ваш Лавар его тоже видел. Куда он только делся потом со скалы?
— Мы тут уже предполагали, — Овево переглянулся с Чехотером, — что это какие-то дикари, но теперь ясно, что это не так.
— Таким образом, — подытожил Бронит, — мы имеем несколько загадок: исчезновение остатков яхты и радиоактивного заражения — раз, наше исцеление и люди, которые прячутчя — два…
— Добавь сюда при этом полное отсутствие болезнетворных микробов и поразительную чистоту вокруг, — подсказал Овево.
— Что и говорить, пока сплошные загадки, — усмехнулся капитан. — И, кстати, о чистоте, мы вон уже тут намусорили, накидали всякого. Надо будет закопать, что ли.
— А, может быть, свалить где-нибудь на бережку и посмотреть — что будет? — предложил Овево. — Поставим эксперимент: исчезнет ли мусор как радиация?
Можно проверить, — поддержал капитан, — нам пока делать всё равно нечего, кроме как ждать известий от майора и остальных.
— А почему вы, кстати, пытались перейти границу? — спросил капитан и засмеялся несколько принуждённо. — Я это просто так спрашиваю, не «профессиональный», так сказать, интерес.
Прило Бронит предостерегающе посмотрел на Овево Конмауна, но тот успокаивающе кивнул ему:
— Как я понял из криков тогда на катере, — сказал он, — капитан Договар и сам входит в какую-то тайную организацию военных, не согласных с режимом Императоров. А, учитывая то, что мы вряд ли вернёмся назад, полагаю, ему можно доверять…
14.ЗАПИСИ ДЖИЛАУНА
До самого возвращения группы майора они болтали, купались и нежились под тёплым солнцем. Договар и Конмаун завели споры на политические темы; у них было много сходных отправных соображений, но хватало и разногласий. Бронит и в меньшей степень Чехотер подключились к спорам, поэтому дискуссия получилась достаточно оживлённой. Поэтому когда исчез мусор, сваленный кучкой на берегу, никто не обратил внимания, а сам факт исчезновения послужил дополнительным поводом для выдвижения невероятных гипотез.
Майор и его спутники вернулись только к обеду. Первым шёл Формаун-старший, за ним с растерянным видом плёлся майор Малваун, а замыкали цепочку Лавар и Ниморулен. Сидевшие на песке люди бросились навстречу.
— Ну, что там?
Увидев совершенно здоровых капитана Договара и Прило Бронита, подбегающих к ним, разведчики остановились как вкопанные.
— Ну, вот ещё загадки, — пробормотал Наконт Формаун, разводя руками.
— Это как же, капитан Договар, — севшим голосом сказал майор. — Кто вас… вылечил?
— Если бы знать, господин майор! — радостно ответил капитан, добавляя даже «господин». — Я бы очень хотел поблагодарить этих врачей. Засыпали калеками, а проснулись абсолютно здоровыми!
— И знаете, — вставил Бронит, — я тоже чрезвычайно этому рад.
Формаун переглянулся с сыном и кивнул.
— Мы тоже рады, — сказал он. — Кстати, из этой же серии, мы уж думали вас удивить: у Ниморулена полностью затянулась рана на голове и у меня тоже, в том месте, где долбанул майор. — Наконт искоса посмотрел на Малвауна.
— Действительно, из той же серии, — согласился Овево. — Ну, а что там, на станции?
Майор Малваун, не отвечая, подошёл к тюкам, достал термос с прохладительным напитком и припал к нему.
— Мы нашли записи Джилауна, — просто ответил Наконт Формаун. — Передающая мачта установлена его группой, а эти записи говорят о непонятном… Но давайте по порядку.
Он сбросил заплечную сумку, и все уселись в тени рядом с майором, который молча тупо смотрел на пустой термос. Ниморулен прислонился спиной к одному из ящиков и закрыл глаза.
— До самой станции мы добрались без приключений, — начал Формаун-старший, — единственное, путь очень трудный, в гору, местность сильно пересеченная, и времени мы потратили больше, чем предполагали. Не видели никого и ничего особенного, кроме диких зверей, которые и не думали нас трогать и не пугались совершенно. Майор пристрелил одного, но совсем зря, не стоило. Ни людей, ни каких-то следов разумной деятельности по пути нам не попалось. Сама станция — пустое здание, где стоит автоматический передатчик и система управления антеннами мачты. Оборудование старое, как раз времён Джилауна. Никого и ничего — пусто. Правда, интересная вещь: посадочная площадка, та, что мы видели с воздуха, никакого специального твёрдого покрытия не имеет, но не зарастает. Столько лет, а она чистенькая!
— Может быть, — предположил капитал, — в своё время они обработали её чем-нибудь, внесли что-то в почву?
— Майор тоже выдвинул такое объяснение, — усмехнулся Формаун, — но вряд ли, столько лет, ну да, собственно, это не так-то важно. Очень странно с питанием приборов, мы поискали, откуда станция получает энергию, и что же? Питающий кабель от распределительного блока уходит прямо в скалу, на которой стоит станция.
— Но там, наверное, установлен реактор? — спросил Овево.
— Реактора в скале нет, — ответил Наконт, — скала монолитная. И кабель не входит в отверстие в скале, а пе-ре-хо-дит в скалу, понимаете? Мы отбили кусочки потроды по краю, и там видно, что вот тут, — Он показал рукой, — сам кабель, а вот здесь — уже просто скала, непонятным образом переходящая в кабель. Но самое главное, конечно, вот это!
Формаун достал из сумки плоский, широкий пластиковой футляр, в котором лежало несколько листков бумаги.
— Он лежал на приставном столике у пульта на станции.
Формаун взвесил футляр на руке и протянул капитану:
— Это записи Джилауна, наверное, последние записи, какие остались. Прочтите сами.
Капитан щёлкнул замочком и вытащил сделанные от руки записи. Овево, Чехотер и Бронит сгрудились вокруг него.
— Так, — сказал Договар, — написано на интеркосмолингве.
Он, секунду думал, а потом откашлялся и начал читать вслух.
«Я, Мирт Джилаун, находясь в здравом рассудке, оставляю настоящие записи накануне нашего отлета с этой планеты в день двенадцатого фальтара три тысячи пятьсот сорок четвёртого года по летоисчислению Силонта.
Открытие в моей исследовательской лаборатории возможности проникновения в параллельную вселенную, о чём давно делались чисто умозрительные предположения, привело к ещё одному открытию, которое должно, я уверен, изменить путь развития цивилизации на Силонте и других мирах нашей вселенной, с которыми мы имеем контакты и которые входят в Организацию Объединённых Цивилизаций и Галактический Пакт. Возможно, при этом придётся признать, что все мы движемся по дороге, кончающейся тупиком.
Сможет ли мы двинуться вслед за здешней цивилизацией? На этот вопрос сейчас ответить невозможно. Потребуются годы и годы, десятилетия, если не столетия исследований, взаимных контактов, и нам прежде всего придётся изменить свою психологию. Определённо, без этого ничего не достичь.
Я уверен, что вскоре сюда придут отряды исследователей, с ними вернёмся и мы четверо, впервые ступившие на землю этого необыкновенного мира: Элт Пилар, Наконт Коронаун, Фарин Дрокар и я, Мирт Джилаун. Мы твердо решили, что наша жизнь отныне будет посвящена только одному: пониманию нашим народом основы психологии здешней цивилизации…»
— Слушайте, но о какой цивилизации идёт речь!? — воскликнул Овево. — Где её следы?
— Подожди, — остановил Прило, — а тебе мало радиоактивного заражения и наших с капитаном шейных позвонков?
Капитан продолжал чтение:
»…Сейчас мои товарищи спят, а я решил написать эти строки. Что-то заставляет меня сделать это, что — не знаю. Мы должны вернуться благополучно: координаты выхода из Чёрного Пятна, и режим «прохода» дублирован в центральном вычислителе нашего корабля, так что ошибок быть не должно. Но кто его знает? Однако я не сомневаюсь, что, если с нами случится что-нибудь, то сюда придут другие. Им я адресую свои записки, краткие сведения о том немногом (и очень многом), что мы успели увидеть и понять здесь.
Существование на планете цивилизации — факт сам по себе не представляющийся чем-то сверхъестественным. Ведь более, чем за четыреста лет полётов в пространстве мы установили контакты со многими населёнными мирами. Не удивительно, что и тут, в «параллельной вселенной», существует разум. Удивительно то, какой он. Разум на этой планете, которую сами существа называют Айтано, совершенно не похож на те формы разума, с которыми мы имели дело до сих пор, нам будет очень трудно понять его.
Поразительно, что люди этого мира гуманоиды, настолько похожи внешне на нас и большинство народов, какие мы знаем в своей вселенной, при таком различии путей развития. Почему при всей схожести, если не сказать идентичности физических свойств наших миров высшая форма жизни развивалась здесь иначе? Вообще говоря, иначе — не то слово, у нас нет подходящей терминологии. Надеюсь, пока нет.
Чтобы понять всё, происходящее тут, нужно, прежде всего, отбросить догматический подход к сути вопроса, часто свойственный нашему мышлению, признать, что те нормы, принципы и основы развития жизни, разума, общества, которые мы определили как исходные стандарты для всего, подчеркиваю — всего Мира, только частный случай развития Мира в целом. Мы постоянно говорим, что Природа бесконечна в своём разнообразии, но почему-то полагаем, что за этим разнообразием скрываются уже известные нам общие законы развития материи и разума или просто некое их продолжение. Только сейчас я почувствовал какой-то намёк на понимание того, что бесконечный Мир действительно бесконечно разнообразен, разнообразны пути его развития, преду