Сердце пропустило удар.
– А я… Могу… Её увидеть?
Лараниэль постаралась произнести эту фразу как можно спокойнее. Человек кивнул:
– Разумеется. Как же иначе? Ты же её мама… Правда, Светочка давно выросла. Как-никак, больше трёх месяцев прошло. И… Прости за такой интимный вопрос – молока ведь у тебя больше нет?
…Каких трудов аграфке стоило удержаться от того, чтобы не влепить ему пощёчину, знала только она сама. Рука дрогнула, но… осталась на месте. Несколько минут разглядывала спящую девочку… Человеческий детёныш… Крошечный. Хотя – нет. Минимум, полгода. Уже кругленькая. А черты лица, скорее, наши. Аграфские… Она полукровка!!! С вдруг прорезавшейся ясностью догадалась девушка. Его прежней женой была кто-то из аграфов! Но как такое может быть?! Стиснула кулачки, изо всех сил стараясь не выдать себя. Наконец, кое-как справившись с эмоциями, сделал шаг назад.
– Дочка… Спит так сладко…
Руки мужчины вновь легли на животик. Но… Вышние силы! Почему же ей вдруг стало так хорошо? Так… Спокойно… Надёжно…
– Идём спать.
– Идём…
Эхом откликнулась она, послушно двигаясь вместе с ним…
…Лараниэль проснулась сразу. Рывком. Вспомнила, что было ночью. И плевать – что с человеком! Оно того стоило!… Покраснела, нащупала лежащую рядом подушку, крепко придала к себе, потом перевернулась на бок. Вышние силы! Неужели такое возможно! Как же она счастлива… И… Может, это продлится долго?..
– Ты кто?! Откуда здесь взялась:?!
Вдруг услышала аграфка голос человека. Открыла глаза, и едва удержалась от крика, увидев нависшего над кроватью мужчину с искажённым отвращением лицом…
…Кулаки взметнулись вверх, и девушка в страхе закрыла глаза, до последнего не веря, что тот, кто был так добр и нежен с ней ночью, ударит её… Тупой звук. Тишина. Затем знакомый голос с отчаянием произнёс:
– Значит, это был не сон…
Она точно слышал тупой звук удара. Но кого же тогда… Подняла веки – левая рука была на бедре. Неужели человек ударил сам себя?! Но ведь зрение её не обманывает…
– Кто ты, и откуда здесь взялась?
– Л… Лараниэль Тараэль, господин… Из Дома Утренней Росы… Я – биолог… Вы сами вчера меня привели сюда… И…
Сглотнула испуганный ком, когда он вдруг резким движением сдёрнул мягкое, невесомое одеяло с неё и как-то плавно, но быстро, заставил подняться. Вскрикнула от неожиданности, прикрывая обнажённое тело руками. От той одежды, что была на ней вчера, ничего не осталось, естественно. Ощутила слабую боль между ног, а потом поражённо увидела, как тот внимательно смотрит на её ноги. К своему стыду, аграфка, несмотря на свои тридцать два года, что для девушки её положения было довольно нетипично, всё ещё была девственницей. До сегодняшней ночи. Мужчин-аграфов Лараниэль отчего-то избегала. Они отпугивали её своей циничностью, даже жестокостью. А с ним… Бросила короткий взгляд на уже успокаивающееся лицо с приятными чертами, торопливо отвела глаза вновь. Человек вдруг отвернулся, подошёл к стоящему возле стены шкафу тонкой работы, открыл, затем, не оборачиваясь, но метко, бросил что-то свёрнутое в ком. Лараниэль машинально ухватила брошенное.
– Пока пойдёт. Одень.
…Рубашка?! Мужская… Человеческая рубашка старинного покроя? Его?! Торопливо сунула руки в проймы, трясущимися руками застегнула непривычные пуговицы – в Содружестве давно использовали самосрастающуюся ткань…
– Готова? Я поворачиваюсь.
– Д-да, господин…
Еле выдавила из себя девушка. Потому что ей было ужасно стыдно… Следы крови на ногах выдавали всё с беспощадной откровенностью… Человек приблизился, вновь поднял руки, и Лараниэль снова зажмурилась в страхе, но… Вместо этого большие ладони легли на её плечи, и аграфка услышала:
– Где ванна – ты знаешь. Иди, приведи себя в порядок после… Потом поговорим. За завтраком.
– Господин…
– Оставь. Ступай.
Его ладони вновь мягко, совсем как вчера, подтолкнули к двери ванной. Но на этот раз девушка шла туда не как на эшафот…
Глава 13.
…Он привёл её в небольшую, но уютную кухню, усадил на мягкий, непривычно высокий стул. Лараниэль отчаянно стеснялась – его рубашка, в которой она так и была, едва прикрывала часть бёдер. Под ней к тому же ничего не было… Сам человек так же был одет очень просто и скромно – свободные тёмно синие шаровары спортивного типа, мягкие тапочки на босых ногах, и футболка без рукавов, обнажающая сильные мускулистые руки без всяких украшений и татуировок, что так любили аграфы. Повозился у непривычного вида кухонного синтезатора, затем… Поставил перед ней полный поднос разных тарелочек, чашек, соусниц и приправниц, аккуратно разложил приборы. Вернулся к аппарату, принёс еду себе. Правда, у него поднос был поменьше по количеству блюд. Как-то смущённо произнёс:
– Извини, не знаю твоих предпочтений…
…Его волнует, понравится ей еда или нет? Лараниэль была поражена до глубины души…
– Кушай. Надеюсь, всё же, что тебе понравится…
И первым начал отрезать что-то в своей тарелке. Ничего не оставалось, как последовать его примеру… Еда была до изумления вкусной, и аграфка наслаждаясь вкусами немного расслабилась, даже осмелилась переменить позу, чуть расслабив прямую спину. Человек никак не отреагировал на её вольность, спокойно поглощая свой завтрак. Вскоре оба практически закончили. Он встал, сделав ей жест оставаться на месте, быстро собрал использованную посуду на поднос, сунул его, как она догадалась, в утилизатор. Затем подошёл к другому аппарату, налил две небольшие чашечки незнакомого напитка с приятным терпким ароматом, поставил перед ней, добавил сахарницу, сливки, блюдо с совершенно незнакомыми ей печёностями.
– Прошу.
Сделал приглашающий жест. Сам потянулся за чашкой. Девушка наблюдала – напиток был ей неизвестен. Человек положил себе две ложечки сладкого песка, размешал, сделал небольшой глоток, потянулся за выпечкой, но удивлённо остановился, посмотрев на так и не двигающуюся девушку:
– Ты чего? А… Не знаю, как покажется тебе, но Ассариэль… Она очень любила кофе…
– Ассариэль?
По имени было сразу понятно, что речь шла об аграфке. Он, изменившимся голосом, с какоим то напряжением, пояснил:
– Моя… Покойная жена… Ассариэль из Дома Вечернего Тумана. Её убили три месяца назад. Во время нападения на станцию «Нагана»…
– Мне жаль, но…
– Оставь. Не надо фальшивых соболезнований, Лараниэль. После неё осталась дочь, и если мне память не изменяет, ты её вчера видела…
…Значит ей не показалось! Девочка действительно полукровка!.. Получается, что у него нет особой ненависти к аграфам, и она может надеяться на лучшую участь… Внезапно его глаза стали холодными, словно лёд.
– Вчера, как я понимаю, кое-что произошло, отчего я принял тебя за свою погибшую жену… Поэтому… Но сегодня я в своём уме и твёрдой памяти. Поэтому и разговор у нас будет другим, Лараниэль Тариэль из Дома Утренней Росы.
Аграфка напряглась, понимая, что сейчас балансирует на кончике иглы. А человек откинулся на неожиданно удобную спинку своего стула, делая очередной глоток своего напитка. Желая выгадать время, Лараниэль протянула руку к чашке, поднесла её ко рту и сделал крошечный глоток. Горько… Непривычно… Едва не отшвырнула её в сторону, но не посмела. Словно со стороны услышала его голос:
– Ассара клала сюда две ложечки сахара и добавляла столько же сливок. И ей всегда было мало одной чашки.
– Я – не она!
Вспылила вдруг, забыв обо всём на свете, девушка.
– Верно. Ты не она. Но вчера… Точнее, ночью, ты вела себя так, словно моя… Жена. Покойная жена.
…Короткая, почти незаметная пауза заставила её насторожиться. Но человек продолжил говорить:
– Ты спокойно вымылась перед сном, даже одела её любимый пеньюар, причём, правильно…
…Значит, так называется этот понравившийся ей ночной наряд?..
– Отреагировала на Свету, словно это твоя…
…Он нажал на слово «твоя»…
– …Твоя родная дочь. Я видел слёзы радости на твоём лице… Ассариэль так же смущалась, когда я спрашивал её про молоко. И ты ни словом, ни движением не показала своего отвращения ко мне в постели. Наоборот, отдавалась с такой…
Незнакомым жестом крутанул ладонью в воздухе.
…– Жадностью, что ли… С таким нетерпением… Даже с радостью… И я чувствовал твою искренность при этом… Лараниэль…
…На этот раз кофе, как назвал его человек, был очень вкусен!.. Если бы ещё не дрожала рука! Между тем человек продолжил:
– Чего ты хотела добиться этим? Что тебе нужно от меня и моей дочери?
Зелёные глаза были непроницаемы, как и словно окаменевшее лицо. Ни малейших эмоций, никаких проблесков чувств. Всего лишь ожидание ответа…
– Я… Испугалась… Поэтому и… Вела себя так…
– Врёшь.
Всего одно слово. И – верное. Потому что сейчас она лгала. А он вновь повторил:
– Ты врёшь. И не только мне, но и самой себе, Лара.
Горло само сглотнуло какой то комок. Ведь человек прав. Она лжёт. Потому что не в силах признать правду. Даже самой себе. Человек отставил пустую чашку, встал, не отрывая от неё взгляда, и под его тяжестью хотелось съёжится и стать незаметной…
– Я оставляю тебя на «Возмездии». Вопрос с военными решу так же. Твой статус…
Она напряглась, ожидая самого страшного, но он спокойно произнёс:
– Гостевой. Ограниченный допуск везде, кроме моих апартаментов. Жить, естественно, ты будешь в них.
– С вами… Господин?
– Естественно.
Неподдельно удивился человек. Затем показал на двери:
– Спать будешь там.
…Вышние силы! Неужели он изгоняет её из своей постели?! Почему то вместо радости от этого аграфка чувствовала острую обиду. Шевельнула дрожащими губами, тщательно выговаривая каждое слово:
– На станции всем женщинам делали специальные прививки, господин… Чтобы избежать последствий… Последний раз я получила её месяц назад…
– Последствий?
…Он не понял… Краснея, пояснила: