Чуть осмелев, Пирра выглянула из-за валуна.
Тело пропало. На какую-то ужасную секунду Пирра представила, что труп подползает к ней сзади. Но потом с облегчением заметила пропавшего «утопленника» чуть дальше по берегу.
Он жив! Бредет по гальке, спотыкается. И это не взрослый человек, а мальчик. Пирра чуть не подпрыгнула от неожиданности. Она его узнала! Тот самый ликонианский крестьянин, который наблюдал за Пиррой, когда она прикладывала к лицу горящую головню. Волосы у мальчишки отчего-то стали светлее, но в остальном он безошибочно узнаваем: эти узкие глаза, прямой нос, образующий одну линию со лбом…
Тут Пирра испугалась не на шутку. За этим мальчишкой охотятся Вороны! Говорят, он пытался убить сына Тестора. Впрочем, Пирра не поверила: наверное, соврали первое, что пришло на ум, лишь бы отделаться от Усеррефа. Но все-таки это еще не значит, что мальчишка не опасен. И он бредет в ее сторону!
С бешено бьющимся сердцем Пирра сжалась в комок за валуном. Вот до нее донесся хруст гальки. Потом стало тихо. Мальчик остановился у подножия мыса.
Стараясь не попадаться ему на глаза, Пирра выглянула из-за валуна. Незваный гость стоит прямо под ней. В волосах странного песочного оттенка запутались водоросли, туника порвана и усеяна пятнами от морской соли. Тонкие, но жилистые руки и ноги в синяках, а на предплечье – красная, воспаленная рана. Мальчик сжимает в кулаке рукоятку здоровенного бронзового кинжала.
Пирра затаила дыхание. И тут мальчик начал взбираться на мыс. «О нет! Только не сюда!» – мысленно взмолилась Пирра.
К счастью, мальчик быстро передумал, спрыгнул на гальку и побрел обратно. Пирра облегченно вздохнула. Ее до сих пор трясло.
Вот беглец направился к подножию скал. Подобрал палку и принялся рыть яму. Это еще зачем? Потом бросил палку, зашел в Море и вытащил на сушу доску, плававшую на мелководье. Дотащил до гряды валунов и прислонил к одному из них. Набрал еще коряг.
Мальчик строил шалаш – меньше чем в двадцати шагах от убежища Пирры. Только этого не хватало!
Девочка наблюдала за ликонианцем все утро. Вот он соорудил убежище из коряг и терновых веток. Потом нашел плоский кусок дерева и кинжалом сделал на нем зарубку. Озадаченная Пирра гадала, что он будет делать. Мальчик сел, прижал кусок дерева ногой, взял палку и вставил в зарубку. Стал быстро-быстро тереть палку между ладонями. Тер долго – то повыше, то пониже. Вдруг Пирра заметила струйку дыма. Продолжая тереть палку, ликонианец наклонился и стал осторожно раздувать искры. Так вот что он делал – разводил костер! Вскоре мальчишка притащил сухой травы, прутьев и веток – и вот огонь уже полыхал вовсю.
Пирра и удивилась, и разозлилась одновременно. Какой-то чумазый ликонианский крестьянин умеет делать то, что ей не под силу! Ее превзошел ничтожный пастух.
Но еще больше Пирра расстроилась, когда мальчишка обстругал три палки, заострил концы, свернул жгут из травы и ловко привязал палки к одной из коряг. Получился трезубец. Мальчик спустился к воде, некоторое время посидел на корточках и вдруг нанес молниеносный удар. А когда встал, на зубьях извивалась небольшая рыба. Он съел ее сырой. Пирру затошнило от омерзения.
Насадив на трезубец еще пару рыб, ликонианский дикарь стал поджаривать их на огне.
День клонился к вечеру. От голода у Пирры кружилась голова. Мальчишка съел поджаренную рыбу целиком, кроме голов: их положил на землю в нескольких шагах от шалаша. «Видимо, какой-то примитивный обряд жертвоприношения», – предположила Пирра. Тут мальчишка снял с обгоревших на Солнце плеч пару ошметков облезшей кожи и бросил рядом с рыбьими головами. Что за омерзительные обычаи у этих дикарей!
Подойдя к яме, которую выкопал перед тем, как развести костер, мальчишка сложил ладонь ковшом, зачерпнул воды и с жадностью выпил. Должно быть, на дне накопилась влага из земли. Так вот зачем ликонианец рыл яму! Что и говорить, хитро придумано, только воды набралось маловато. В этом Пирра мальчишку обставила. Он не нашел подземный ключ в пещере, а она нашла!
Поймав еще двух рыбин и оставив улов запекаться на углях, мальчик перетащил в шалаш охапку засохших водорослей и вполз внутрь.
Смеркалось. Ветер с моря доносил до Пирры аппетитный запах готовящейся рыбы. Наконец девочка не выдержала. Про риск она больше не думала. Она не могла думать ни о чем, кроме этого манящего аромата.
Осторожно спустилась со склона. Приблизившись к шалашу, услышала посапывание. Отлично. Значит, мальчишка видит десятый сон.
Сквозь дымку над костром Пирра разглядела среди углей почерневший рыбий хвост. Тихонько взяла палку, склонилась над огнем…
Вдруг из шалаша высунулась рука и схватила Пирру за запястье.
17
Пирра брыкалась и царапалась, но хватка у мальчишки оказалась удивительно крепкая. Свободной рукой девочка вцепилась ему в волосы. Тогда ликонианец заломил ей руку. Пирра упала на гальку и впилась ногтями мальчишке в лицо. Тут он ударил ее кулаком и попал по обожженной щеке. Пирра вскрикнула от боли. Мальчишка на секунду растерялся и ослабил хватку. Пирра высвободилась и бросилась бежать. Мальчишка следом.
Вот-вот нагонит.
Пирра обернулась.
– Не подходи! – прошипела девочка на акийском. – Заколдую!
Ликонианец прирос к месту.
– Такое заклятие наложу – мало не покажется! – с трудом переводя дыхание, выговорила Пирра и нацелила на мальчишку дрожащий палец. – Выкашляешь все внутренности, будешь харкать кровью, а потом… потом подохнешь!
– Врешь, – выдохнул мальчишка.
– Нет, не вру, – соврала Пирра. – Хочешь – проверь.
Мальчишка состроил злобную гримасу, вытер рот тыльной стороной руки. Но с места не двинулся.
Наконец Пирре представилась возможность разглядеть ликонианца вблизи. Пожалуй, они примерно одного возраста. Вот только умеет он гораздо больше, да и суров не по годам.
Мальчишка пристально глядел на Пирру из-под спутанных желтых волос, падавших на лицо.
Такое чувство, что девочка стоит перед диким зверем. Главное – не выдавать страха. Тогда мальчишке придется ей подчиниться. Он ведь не знает, что Пирра не умеет колдовать.
Стараясь унять дрожь в коленках, Пирра спросила:
– Тебе известно, что это за место, пастух? Мы на Острове Богини, а я – дочь Верховной жрицы. Ты должен повиноваться каждому моему слову.
Мальчишка глянул на золотые топорики на тунике Пирры.
– Я не пастух. Мое имя Гилас, и я воин.
Пирра фыркнула:
– Воин? Ты? Правду говорят: акийцы горазды приврать.
Гилас залез в шалаш, взял кинжал и сунул Пирре под нос.
– Видала? Такое оружие есть только у воинов.
Настоящая бронза, тонкая работа… Пирра напряглась, но постаралась не подавать вида.
– Краденый, – презрительно бросила девочка.
– Неправда. Это мой.
Пирра умолкла в нерешительности. Гилас шагнул к ней. Пирра отпрянула.
– Где остальные? – спросил мальчишка.
– Кто?
– Да Вороны твои, кто же еще?
– Вороны не мои, и я здесь одна.
– Вот только лагерь вы разбили вместе. Говори, где их корабль.
– Не знаю! Я сбежала. Заплатила рыбаку, чтобы отвез меня домой, а он меня обманул и бросил здесь.
– Ни слову не верю! Ты же умалишенная. И Воронам меня выдала.
– Умалишенная? Что за чушь?
Мальчишка покачал головой.
– Корабли за мысом, верно? – спросил он.
– По-твоему, Вороны послали меня украсть твою рыбу?
Гилас не нашелся с ответом.
– Говорят тебе – это Остров Богини! Тут никто не живет!
Несколько секунд ликонианец молча глядел на Пирру. Потом отвернулся и пошел обратно к костру.
Пирра была возмущена до глубины души. На Кефтиу ни у кого не хватило бы нахальства повернуться к ней спиной. Это высшая степень неуважения. Мальчишка ведет себя так, будто Пирры здесь нет!
Наконец она проговорила:
– Рыбак расскажет людям моей матери, где я, и они приплывут сюда вместе с Воронами. Видишь? Нам обоим надо бежать с острова.
Гилас как ни в чем не бывало соскребал золу с запеченной рыбы. Ах, до чего же вкусно она пахнет!
– Тут неподалеку корабль потерпел крушение. Я знаю, где он, – продолжила Пирра. – Покажу, если построишь из его остатков лодку. На ней и уплывем.
Мальчишка ел быстро, набивая полный рот белой нежной мякотью и хрустя поджаристой корочкой.
– Дай мне! – приказала Пирра.
– Сама лови, – неразборчиво пробурчал с набитым ртом Гилас.
– Как ты смеешь? Дай мне рыбы сейчас же!
– Лови сама или сиди голодная. Дело твое.
Пирра сорвала с туники золотой топорик.
– Бери.
Гилас скривился.
– Зачем?
– Это же золото! Оно очень ценное. Знаешь, сколько на него можно купить?
– А здесь оно мне зачем?
– Ты что, совсем темный? За золото можно купить все, что захочешь!
Гилас демонстративно огляделся по сторонам.
– У кого?
Пирра чуть зубами не заскрежетала от досады.
– Не дашь рыбы – не покажу, где корабль!
Мальчишка рассмеялся. До чего мерзкий у него смех!
– Сам найду.
Дикарь вытер руки прямо о тунику, обошел Пирру и направился к Морю. Она за ним. Девочка едва сдерживала злые слезы. После удара щека горела огнем.
И тут Пирру осенило: надо украсть кинжал! Тогда мальчишке придется делать все, что она скажет. Но Гилас, видно, тоже об этом подумал и сунул оружие за пояс. Чем бы на него еще повлиять? Может, в обмен на рыбу пообещать рассказать, где пещера и подземный ключ? Нет, лучше не надо. Вдруг мальчишка найдет способ развязать ей язык раньше времени?
В Море что-то блеснуло. Огромное сияющее существо подпрыгнуло над водой и плюхнулось обратно, подняв тучу брызг.
Гилас улыбнулся, забежал в воду и пронзительно свистнул. Существо развернулось и поплыло к нему. Пирра открыла рот от удивления.
Так вот он какой – дельфин. Любуясь росписями с дельфинами в Доме Богини, Пирра и не думала, что эти животные такие большие и красивые. Словно завороженная, девочка смотрела, как дельфин то скользил под водой, то выпрыгивал на поверхность, двигаясь в плавном, размеренном ритме. Когда он подплыл поближе, Пирра услышала его пофыркивающее дыхание, увидела священную улыбку. Прижав кулак ко лбу, поклонилась.