Гилас зашел в воду по пояс, остановился. Дельфин подплыл к нему – и потерся о мальчишку боком! Пирра была потрясена до глубины души. Девочка во все глаза смотрела, как животное плавало вокруг ликонианца, а тот брызгал в него водой. И дельфину это, похоже, нравилось! Мальчишка зашел поглубже и поплыл. Дельфин приблизился к нему и замер. Гилас обеими руками схватился за плавник, и морской житель потащил мальчишку за собой. Дельфин скользил по волнам с такой скоростью, что казалось, будто он летел над водой, едва касаясь поверхности.
Ошарашенная Пирра могла только стоять и смотреть. Кто же этот мальчишка? Почему священное животное, подвластное одной лишь Богине, подчиняется какому-то дикарю?
Дельфин описал широкий круг и вернулся к берегу. Гилас отпустил плавник, вышел на мелководье, обернулся и посмотрел ему вслед. Мальчишка улыбнулся, и на секунду худое лицо преобразилось.
Но стоило Гиласу поглядеть на Пирру, и улыбка исчезла.
– Вот так, – резко произнес ликонианец. – Поняла? Ты будешь делать, что я говорю, а не наоборот. А теперь показывай корабль.
18
Гилас был почти уверен: про заклинания девчонка наврала. А как насчет Воронов? Вдруг они все-таки на острове? На всякий случай Гилас пропустил ее вперед и вытащил из ножен кинжал. Что, если девчонка заманивает его в ловушку?
– Ой, ой! – то и дело вскрикивала она, идя по гальке.
Неужели никогда не ходила босиком?
В байку про побег Гилас не поверил. С чего бы дочке Верховной жрицы убегать из дома? Конечно, сейчас девчонка вся оборванная и в грязи, но властные замашки никуда не делись. А сколько на ней золота: и на шее, и на руках, и на тунике!
А может, у нее правда с головой не в порядке? Отвезли буйную на остров да здесь и оставили. Ярко-красный ожог в форме полумесяца это предположение только подтверждает.
Как бы там ни было, Гиласу сейчас совершенно не до нее. Девчонка явно не в состоянии о себе позаботиться. Ему самому приходится крутиться, чтобы выжить. Только нахлебниц не хватает. Хорошо, что долго ее терпеть не придется. Вот выстроит Гилас плот и сбежит, а ее оставит.
До чего медленно она ходит! Наконец они с девчонкой дошли до противоположной стороны бухты, взобрались на каменистый отрог. Гилас вздохнул с облегчением: Воронов нигде не видно, да и кефтийских судов тоже – впрочем, им тут и не пришвартоваться. Зато насчет корабля, потерпевшего крушение, девчонка не врала.
Судно крепкое и массивное, но Море разбило его, будто лодочку из бересты. Как же попасть на палубу? С берега на корабль не перепрыгнешь – слишком широкий зазор. Добраться вплавь? Нет, волны тут слишком буйные: или о скалы разобьешься, или утонешь – а скорее всего, и то и другое одновременно.
Хорошо, предположим, Гиласу каким-то чудом удастся добраться до корабля. И что тогда? Как перетаскивать на берег доски и веревки? А до Ликонии как добираться? В какую сторону плыть? И возможно ли пересечь на плоту морские воды, кишащие акулами?
– Давай возьмем доску от твоего шалаша. Положим вместо мостика, – предложила девчонка.
Гилас презрительно хмыкнул, хотя ему самому в голову пришла точно такая же идея.
– Все, что найдешь полезного, бросай мне, – продолжила девчонка.
Гилас фыркнул:
– Что же сама не полезешь? Боишься?
– Нет, просто не умею плавать.
– Кефтийцы ведь поклоняются Морю.
– Верно, только меня никогда не выпускали из Дома Богини.
Гилас только вздохнул. От этой неженки еще меньше проку, чем он думал.
Они сходили за доской, но когда понесли ее к кораблю, девчонка то и дело выпускала из рук свой конец. Пришлось Гиласу взвалить доску на плечи и тащить самому. Мальчик осторожно перекинул ее через зазор и воткнул в прореху в борту корабля. Тот конец, что на отроге, прижал камнями. И все-таки выглядел мост ужасно ненадежно.
Гилас медленно заполз на доску. Скользкое дерево сильно провисло под его весом. Внизу бушевали волны, окатывая мальчика брызгами. Но доска держалась крепко, и постепенно Гилас переполз на другую сторону.
Мальчик стал осторожно пробираться по полузатонувшей палубе. Доски угрожающе прогибались под ногами. Тут и там валялись мокрые паруса и спутанные канаты из сыромятной кожи, но, к счастью, ни одного тела Гилас не заметил: только заплесневевшую шапку и сандалию с лопнувшим ремешком. Гилас представил, как моряки с этого корабля сейчас лежат на дне морском, уставившись невидящими глазами на рыб, снующих вокруг.
Чей же это корабль? Точно не кефтийский. Девчонка с раздражающей самоуверенностью объявила, что на Кефтиу не строят судов с носами такой формы. Сказала – корабль македонский, что бы это ни значило. Гилас не знал, можно ей доверять в таких вопросах или нет. Вот бы это оказалось судно Воронов! Если это их сейчас жрут акулы, то поделом.
Опустившись на колени возле люка, ведущего в заполненный водой трюм, Гилас заглянул внутрь. Мелкие рыбешки носились туда-сюда среди разбитых и треснувших кувшинов, то юркая внутрь, то выплывая наружу. Вдруг из воды высунулось что-то длинное и тонкое. Гилас отпрянул.
– Что там? – прокричала девчонка.
Мальчик отважился снова подползти к краю. Из воды на него уставилось непонятное существо. На змею не похоже и вообще ни на кого не похоже.
– Какая-то странная зверюга, – ответил Гилас, стараясь не выдавать страх.
– Как выглядит?
Неизвестному зверю не понравилось, что его пристально разглядывают, и он поспешил скрыться.
– Туловище как мешок. Глазищи огромные. Ноги смахивают на змей, и их много.
– А-а, так это осьминог! Осьминоги – священные животные, но мясо у них очень вкусное. Постарайся его поймать. Не бойся, они безобидные.
– Вовсе я не боюсь! – возмутился Гилас.
Но нет – охотиться на эту зверюгу он не станет. Вдруг девчонка таким способом хочет от него избавиться?
Порывшись среди обломков, Гилас подобрал кусок козлиной кожи – из него можно сделать рогатку. Нашел плетеные ножны: кожа чуть подгнила, зато размер подходящий – будет куда спрятать кинжал. Потом наткнулся на кожаный мешочек. Тесемки оказались завязаны причудливыми узлами – ни дать ни взять клубок змей. Гилас ощупал мешочек – похоже, пустой. Описал находку девчонке. Все тем же противным самоуверенным тоном она объяснила, что это мешочек с ветрами: моряки покупают их у провидцев и развязывают узлы в зависимости от того, какой ветер им нужен. Неужели Гилас не знает?
С языка рвался резкий ответ, но Гилас промолчал.
Мальчику посчастливилось наткнуться на небольшой глиняный кувшин: совсем целый, даже восковая пробка не пострадала.
– Лови! – крикнул Гилас девчонке.
Но кувшин пролетел мимо нее и разбился о камни. Оливки посыпались в Море.
– Ну ты и бестолковая! – возмутился Гилас.
– Ты не дал мне подготовиться!
– Хватит болтать! Сбегай лучше за водой! Сама яму найдешь? Возле скал, за шалашом! Да постой ты! В чем нести собралась? Видишь половину кувшина? Того самого, который разбила. В нее и наберешь. Да поскорее, пока я не поджарился.
Нахохлившись, девчонка уныло побрела прочь. А когда вернулась, плюхнула на камни полный бурдюк воды.
Сказать, что такого поворота Гилас не ожидал, – значит ничего не сказать.
– Вот, пожалуйста!
– Откуда взяла?
– Не скажу.
– Есть вода – и молчишь! Я тут от жажды подыхаю!
– Ой, сейчас заплачу!
В угрюмом молчании Гилас переполз по доске на другую сторону, напился воды и заполз обратно. Больше они с девчонкой не разговаривали.
К тому же нужно беречь силы: мальчик едва не падал от усталости. Он еще не пришел в себя после морских злоключений. Все мышцы болят, так и тянет прилечь. А вместо этого приходится выдергивать весла из уключин. С одним Гилас возился целую вечность. Пока тянул, весь взмок.
Время от времени к кораблю приближался Дух и плавал туда-сюда, стараясь привлечь внимание Гиласа. Тот немного побрызгал в него водой. Мальчик успел заметить: дельфину это нравится. Но потом пришлось снова вернуться к работе. Дух, похоже, обиделся: задергал головой и громко защелкал.
Такое чувство, будто дельфин чего-то хочет. Гилас объяснил бы, что занят, но как животному растолкуешь? Наконец Дух сдался и уплыл. Взяв добытое весло, мальчик оттащил его подальше от воды, а то как бы волной не смыло.
Невольно подумалось: жаль, что рядом нет Теламона. С другом было бы веселее. К тому же сын вождя находчивый: наверняка придумал бы, как половчее управиться с работой. Если трудиться вдвоем, дело идет быстрее. Устраивали бы перерывы, боролись, плескались в воде. А как бы здесь понравилось Исси! Увидела бы Море, полюбовалась на всяких диковинных тварей. А Брысь носился бы по берегу, вилял хвостом, гонялся за чайками…
– Чего застыл? – окликнула девчонка.
– А сама чего стоишь без дела? Добудь чего-нибудь к ужину! Травы кругом полно, сплети ловушку для рыбы. Заодно пару силков поставь.
Пирра недоуменно уставилась на Гиласа.
– Пару чего?
Гилас только рукой махнул. Откуда такие берутся? И как умудряются дожить до двенадцати лет?
Второе весло Гилас высвобождал еще дольше, чем первое, а когда обернулся, взгляду представилась дивная картина: Солнце садится, девчонка куда-то подевалась… и доска тоже. Потрясенный Гилас огляделся по сторонам. Вот она, доска, покачивается на волнах… и ее относит все дальше в Море. Видно, девчонка разозлилась на Гиласа и нарочно ее сбросила.
Мальчик лихорадочно соображал, как попасть обратно на берег, и тут она вернулась с полным бурдюком воды в руках. Увидела, что случилось, и лицо сразу вытянулось.
– Я не нарочно! – всполошилась Пирра. – Я ее убрала, оставила на камнях и ушла за водой. Думала, никуда не денется.
– Зачем ты вообще ее трогала? – прорычал Гилас.
– Как же ты теперь с корабля слезешь?
Не удостоив ее ответом, Гилас привязал одно весло к другому, подтолкнул к краю палубы и перекинул через зазор.
– Хватай и держи крепче! – крикнул он. – Только попробуй отпустить!