– Ты как, цел? – спросила девочка. Попыталась распутать узлы у него за спиной. Бесполезно – слишком крепкие. Казалось, сыромятная кожа превратилась в гранит.
– Кинжал у тебя? Режь! Скорее! – поторопил Гилас.
Пирра попробовала разрезать путы, но ремень не поддавался.
– Ну же! Злобные прямо над нами!
Девочка поглядела на черную змею и на секунду застыла от ужаса. Тут змея тяжело слетела с берега и села на кипарис в устье русла. Царапанье когтей, скрип кожистых крыльев…
Пирра с удвоенным пылом накинулась на веревку. Руки дрожали, и лезвие соскользнуло с ремня.
– Он нарисовал на мне свой знак, – прошипел Гилас. – Злобные на него слетаются. Надо его стереть. Не могу дотянуться. Давай ты.
– Где?
– На лбу и под левой ключицей. И волосы с шеи сними.
Пирра нащупала лицо Гиласа, торопливо стерла пальцами уголь. Точно так же расправилась со знаком на груди. А волосы вокруг шеи оказались слишком скользкими и никак не развязывались. Пирра попробовала их разрезать. Девочка не представляла, что человеческие волосы могут быть настолько прочными. Наконец получилось. Пирра отшвырнула прядь в сторону. Принялась за ремень, но тут вспомнила про крушину, заткнутую за пояс.
– Не копайся! – прошептал Гилас.
– Я крушину нашла…
– Не поможет! Они слишком близко!
В тридцати шагах черная змея слетела с кипариса и с тяжелым «бум!» приземлилась на дне русла.
Дети замерли.
Пирра с остервенением накинулась на ремень.
– Не успею, – пропыхтела она. – Резать долго.
– Возьми камень и кусок угля, – прошептал Гилас. – Начерти знак на камне и обвяжи его волосами.
Пирра быстро догадалась, что он задумал.
– Точно! Обманем их!
– Скорее! Развяжешь меня потом.
– Но…
– Пирра, это наш единственный шанс! Надо их отвлечь, а то не убежим!
Пирра подняла с земли камень и отломила обугленную ветку тополя.
– Что рисовать? Какой у него знак? – спросила девочка.
– Э-э-э… не видел.
Мысли Пирры понеслись с головокружительной скоростью.
– Он не сказал, как его зовут?
– Акастос.
– Вспомни, что ты почувствовал, когда он чертил знак!
Черная змея закачалась. До Пирры донесся хриплый свист, будто та принюхивалась. От ужаса у девочки помутилось в голове.
– Было похоже на… кинжал лезвием вниз, а по обе стороны от рукоятки – две черточки.
– Ясно. Первая буква имени «Акастос».
Пирра вслепую начертила знак на камне. Только бы не ошибиться в темноте! А где волосы? Куда она их кинула? Девочка стала копаться в пыли, но никак не могла нащупать то, что искала. Пирру охватила паника. Наконец пальцы наткнулись на черную прядь. Она дрожащими руками обвязала их вокруг камня.
– Быстрее! – выдохнул мальчик.
Сопение прекратилось. Черная змея застыла. Учуяла, что искала. Будто по сигналу еще одна такая же слетела с берега, распространяя вокруг себя зловоние. Села на кипарис. За ней последовала третья.
Убедившись, что волосы на камне держатся крепко, Пирра завела руку назад и со всей силы метнула камень подальше, в сторону устья.
– Теперь режь ремень! – велел Гилас.
Змея на земле застыла. Подалась вперед. Метнулась за приманкой.
Надо спешить! Пирра попыталась разрубить ремень.
– Не руби, а пили! – прошипел Гилас. – Будто дрова пилишь!
Пирра в жизни не пилила дров, но о чем говорил Гилас – сообразила. Мальчик вывернулся, натягивая ремень, чтобы Пирре было легче резать. Наконец тот лопнул.
Гилас вскочил. Одной рукой схватил кинжал, второй стиснул запястье Пирры. Впереди Злобные, а значит, остается только одно направление – вверх по руслу, в неизвестность. Туда и побежали дети.
На бегу Пирра оглянулась. Крылатые фигуры, которые теперь будут являться ей в кошмарах, слетали с кипарисов и кидались на брошенный девочкой камень.
– С тобой все в порядке? – тихо спросила Пирра.
Гилас кивнул.
– По виду не скажешь.
– Спасибо.
– Я не в том смысле.
– Ты не поняла. Спасибо, что нашла меня.
– А-а-а.
Пирра смущенно поводила ногой по дорожной пыли.
– Без тебя все равно бы пропала, – наконец буркнула она.
Гилас обхватил колени. Неужели эта проклятая дрожь никогда не уймется? Пробираясь по руслу в полной темноте, они с Пиррой натерпелись страху. Все казалось, Злобные вот-вот настигнут. Вскоре Гилас и Пирра уперлись в тупик. К этому времени небо прояснилось, и выглянули звезды. При их свете дети разглядели извилистый овраг, протянувшийся в западном направлении. После утомительного карабканья по склонам они наконец увидели тускло-серебристое одеяло Моря, раскинувшееся под серым предрассветным небом.
Пока Солнце просыпалось, Гилас и Пирра устроили привал у тернового куста и допили воду из бурдюка. Оставалось только удивляться, как Пирра его не потеряла.
– Пошли, – произнесла девочка, выводя Гиласа из задумчивости.
– Ты иди, я догоню, – буркнул мальчик.
Пирра поняла, что ему нужно побыть одному, и стала спускаться к берегу.
Гилас тупо уставился перед собой. В фиолетовых зарослях тмина жужжат пчелы, над желтым чертополохом кружат журчалки. Эта картина казалась мирной, даже слишком. Как могут существовать покой и красота, если на свете есть Злобные? Куда девается тьма после восхода Солнца? И где эти жуткие существа сейчас?
Он все еще чувствовал Злобных, будто от них на душе осталось грязное пятно. Вспомнил Акастоса и его безумный взгляд. «Я в бегах дольше, чем ты на свете живешь».
До чего Гилас соскучился по Духу! Вот бы нырнуть с дельфином в искрящееся Море и смыть всю накопившуюся внутри черноту. Он все поймет, ему объяснять не надо.
Между тем Пирра повернула обратно. Вот она карабкается по склону. При виде ее Гилас напрягся, как натянутая струна. Что-то случилось. Гилас вскочил.
– Спускайся обратно в овраг, – шепотом велела Пирра.
– Зачем?
– Приплыли какие-то люди! Сходят с корабля на берег! Разглядывать побоялась, но по-моему, это Вороны!
Гилас быстро опомнился.
– Где?
– Сказала же – на берегу.
– Где – на берегу?
Пирра указала на юг.
– Наши шалаши на севере, мимо Воронов пробираться не надо. Уже неплохо.
Они пригнулись и стали медленно спускаться по склону. Вдруг Пирра затащила Гиласа за высокий валун.
– Смотри, – выдохнула девочка.
Корабль вытащен на берег примерно в ста шагах к югу от того места, где спрятались Гилас и Пирра. Сложенный парус цвета засохшей крови, люди, выпрыгивающие на гальку… Воины в длинных черных плащах и кабаньих шлемах. Вот блеснули бронзовые доспехи главаря. Вороны подошли ближе, и Гилас разглядел их лица. Лица… Мальчик пошатнулся. Зашумело в ушах. Мальчик будто рухнул в бездну.
Один из Воронов – Теламон.
32
Вороны прошли прямо под ними. Пирра насчитала пятерых мужчин и одного мальчика. У всех на бедре бронзовый кинжал. Воины шагали, опустив головы. Похоже, путь им знаком. Оказалось, они шли за хворостом для костра и никого выслеживать не собирались. Пирра облегченно вздохнула. Но Гилас рядом с ней застыл, как изваяние.
– Там Теламон, – хрипло выдавил мальчик.
– Что?
– Теламон – Ворон.
Пирра прищурилась, разглядывая собиравших ветки воинов. Так вот он, ее жених.
– Теламон – Ворон, – повторил Гилас.
Пирра удивилась:
– Еще бы ему не быть Вороном! Он ведь принадлежит к дому Короносов. Скорее, уходим! Может, через вон ту каменную гряду перебраться?
– Почему раньше не сказала? – низким, глухим голосом спросил мальчик.
– Что?
– Что он Ворон.
– Гилас, не время! Уходим!
– Почему молчала?
Что-то в его тоне заставило Пирру внимательно посмотреть на мальчика. Даже под слоем пепла и грязи видно, как посерели его губы. Желтовато-карие глаза кажутся черными.
Однажды Пирра видела, как на Главном дворе Дома Богини борец не успел перепрыгнуть через быка, и тот поднял беднягу на рога. Борца унесли живым, и сейчас лицо Гиласа напомнило девочке лицо того человека: бледное до голубизны, застывшее от шока.
– Почему? – повторил Гилас.
– Думала, ты знаешь! Это же само собой разумеется! Идем!
По густому лесу они дошли до горного отрога и незаметно перебрались на другую сторону. Погони было не слышно, но Пирра все время испуганно озиралась. Дети нырнули под кроны каштанов и сикоморов. Над головами, не умолкая, чирикала стая воробьев. Девочка немного успокоилась: вот оно, надежное укрытие! Да и погони, похоже, нет.
Вскоре они наткнулись на ручей. Только опустившись на колени на мшистом берегу, Пирра поняла, что больше не в состоянии сделать ни шагу.
– Все, устала, – вздохнула она. – Не помню, когда в последний раз спала. Далеко еще до шалашей?
– Довольно далеко. Полдня идти, не меньше.
– Может, передохнем? Здесь ведь не опасно?
– Поди разбери, где опасно, а где нет, – буркнул Гилас.
Пирра помолчала.
– Насчет Теламона. Думала, ты знаешь. Честное слово. Ты же говорил, вы лучшие друзья.
– Были, – процедил сквозь зубы Гилас. – Были лучшими друзьями.
Дети устроили привал под молодыми деревцами. Мальчик замаскировал укрытие ветками. Пирра пошла искать что-нибудь съестное и вскоре вернулась с добычей. Сказала, что роща тянется до самой кромки воды. Пирра рискнула зайти в Море и набрала полный подол морских ежей. Дети съели их сырыми, пальцами выковыривая мягкую влажную кашицу. Пирра то и дело поглядывала на Гиласа, и это любопытство выводило мальчика из себя. Он не хотел, чтобы Пирра видела его таким.
Тут девочка решилась заговорить:
– То-то удивлялась, как вы дружите. Он же Ворон.
Гилас едва не испепелил ее взглядом.
– Когда ты сказал, что вы друзья, не знала, можно ли тебе верить. Понятия не имела, что думать. На всякий случай промолчала. Только в пещерах убедилась, что тебе можно доверять. Ну а потом все так быстро завертелось, что на разговоры времени не нашлось.
Мальчик воткнул кинжал в землю. Клинок задрожал, потом замер. В душе у Гиласа кипели ярость, горе и потрясение. Был ли Теламон ему другом – хоть когда-нибудь? Или это все ложь? Но почему? Зачем?