Не убирая ноги с педали газа, Джек повернулся назад так резко, что затрещали позвонки в спине, после чего прицелился сквозь окно багажника и нажал на спусковой крючок дробовика. Грохот выстрела обрушился на его правую барабанную перепонку, а вспышка на долю секунды наполнила «Ровер» ослепительным сиянием. Сквозь разбитый пластик на заднем окне Колклу увидел, что мотоцикл исчез.
Но в этот момент пули вонзились в левый бок автомобиля, и на заднее сиденье посыпались очередные осколки стекла.
Джек быстро повернулся назад, чувствуя страшный звон в правом ухе. Он вцепился руками в руль и сбросил скорость.
Мотоцикл промчался мимо, и вскоре его хвостовые огни скрылись вдалеке.
На заднем сиденье кричал Коул.
– Наоми, он ранен? – перекрикивая его, позвал Колклу дочь.
– Нет, – откликнулась та.
– Ты уверена?
– Он просто испугался.
– А ты не ранена?
– Нет.
– Помоги ему.
– Джек, где мотоцикл? – завертела головой растерявшаяся Ди.
– Я его не вижу. Возьми руль, – попросил ее муж.
Женщина схватилась за руль, и Джек зарядил дробовик.
– Я все еще плохо слышу, – проговорил он. – Тебе придется сказать мне, когда ты…
– Я его слышу, – перебила его супруга.
Колклу прислушался. Он ничего не видел сквозь пластик на окне, но уже улавливал шум мотора, который становился все громче. Вскоре его рокот заполнил салон машины.
– Держитесь крепче и не поднимайтесь, – сказал глава семейства своим родным.
Затем он снова повернулся на водительском сиденье, вцепился обеими руками в руль и нажал на тормоз. Что-то врезалось в «Ровер» сзади, и послышался отвратительный скрежет металла о металл. Джек включил фары как раз в тот момент, когда мотоцикл перевернулся в воздухе и улетел с дороги в темноту, окруженный каскадом искр, какие бывают, когда металл несется на большой скорости по асфальту. Водитель «Харлея» рухнул в тридцати ярдах впереди на двойную желтую полосу, но почти сразу сел и, явно оглушенный, уставился на свою лишившуюся пальцев и вывихнутую левую руку. Он был без шлема, и его голова была ободрана почти до кости.
Колклу наехал на него на скорости сорок пять миль – «Ровер» пару секунд отчаянно трясло, как будто он мчался сразу по нескольким «лежачим полицейским», а потом дорога снова стала ровной.
Джек выключил фары и помчался вперед, увеличив скорость до ста миль и наблюдая за дорогой в зеркало Ди – не появятся ли преследующие их машины? Когда дорога резко свернула, он сбросил скорость, съехал на обочину около невысокой ограды и выключил двигатель.
Коул истерично плакал.
– Успокойся, дружочек, – сказал ему отец. – Всё в порядке. С нами все отлично.
– Я хочу домой. Хочу вернуться домой, прямо сейчас! – рыдал ребенок.
Ди перебралась на заднее сиденье, убрала осколки стекла и взяла Коула на руки.
– Я знаю, – прошептала она. – Знаю. Я тоже хочу домой, но мы сейчас не можем вернуться.
– Почему?! – все громче плакал мальчик.
– Потому что там опасно.
– А когда сможем?
– Я пока не знаю.
Джек оглянулся назад и, прежде чем погас верхний свет, увидел, что у Наоми тоже дрожит подбородок.
Он открыл свою дверцу и коротко сказал:
– Я быстро.
Выбравшись из машины, Колклу прополз по траве вдоль ограды и лег на живот в тени раскидистого тополя на краю обочины, чувствуя, как бьется сердце и как его удары отражаются от земли под ним, и прислушался. Он слышал, как плачет Коул и как Ди пытается его успокоить – прямо как в те времена, когда сын был совсем маленьким. Джек вытер глаза дрожащей рукой. Было очень холодно, а на шоссе царила мертвая тишина.
Они появились так быстро, что он не успел скатиться вниз по склону холма – две машины с выключенными фарами выскочили под визг шин из-за поворота, причем одна пронеслась всего в футе от его головы.
Потом эти два автомобиля умчались в темноту, пропав из вида, и постепенно шум их двигателей стих.
Глаза Джека забило пылью, на зубах у него скрипела земля, а в воздухе висел запах горящей резины.
Глава 4
На рассвете семья Колклу приехала в самый большой город после Альбукерке. Всюду горел свет, и заправочные станции манили яркими огнями. Они промчались по автостраде между штатами на скорости больше шестидесяти миль в час, и вскоре город скрылся из вида. Джек смотрел, как тот исчезает у них за спиной, в единственное оставшееся целым зеркало – со стороны Ди.
Затем они въехали на перевал и увидели маленькую метеостанцию у дороги – тусклый свет на невысокой гряде. В тридцати милях позади и к югу находился город, а вдалеке на западе высилась горная гряда, но ночь уже подходила к концу. Джек отчаянно устал, и у него болело плечо от отдачи после выстрела из дробовика. Дети не спали и смотрели каждый в свое окно, закрытое пластиком. Ди тихонько посапывала.
«Лендровер» съехал с перевала, миновал сосновую рощу и оказался в пустынной сухой местности. Когда появилось солнце, Джек разглядел вдалеке какое-то строение и убрал ногу с педали газа.
Мотель был давно заброшен, и его название на щите высотой футов в тридцать, который стоял у дороги, стерлось. Ди пошевелилась и выпрямилась, когда ее муж съехал на неровную асфальтовую дорожку.
– Ты собираешься остановиться? – поинтересовалась она.
– Мне нужно поспать, – объяснил Колклу.
– Хочешь, я поведу немножко?
– Нет, давай уберемся с дороги на день.
Он объехал здание мотеля, остановился за ним и выключил двигатель.
Вокруг царила церковная тишина высокогорной пустыни.
Джек посмотрел на индикатор топлива и обнаружил, что в баке осталось что-то между четвертью и половиной.
– Мы проехали пятьсот пятьдесят две мили, – сказал он, взглянув на одометр.
– И что? – равнодушно спросила его жена.
– Мы очень далеко от дома.
Они вошли в номер с двумя двуспальными кроватями, шкафом и старым телевизором с разбитым экраном. Стены украшали самые разные надписи, на полу валялись использованные презервативы, а в ванне было полно разбитых бутылок. Джек осторожно снял гниющие покрывала, чтобы не потревожить скопившуюся на них пыль, и они положили спальные мешки поверх старых простыней. Джек и Коул легли на одну кровать, Ди с Наоми – на другую. Когда солнце окончательно заняло свое место на небе, все четверо уснули.
Неожиданно Колклу проснулся и сел. Ди стояла около него. С потолка сыпалась пыль, а по прикроватной тумбочке со звоном перекатывалась стеклянная пепельница.
– Джек, что-то происходит, – прошептала женщина.
Они раздвинули занавески, перебрались через проржавевшую батарею и вылезли наружу в разбитое окно. Пустыня купалась в лучах полуденного солнца, а земля дрожала у них под ногами. Слышался звон осколков оконного стекла, скрипели двери… Муж и жена прошли к офису мотеля, и Джек осторожно выглянул из-за угла.
Мимо них по дороге двигался конвой из внедорожников, седанов высшего класса и пикапов, забитых вооруженными людьми, а также джипов, автоцистерн и школьных автобусов, которые ехали на приличной скорости, окутанные тучами пыли.
Джек повернулся к Ди и прошептал ей на ухо:
– Не думаю, что они смогут увидеть с дороги нашу машину.
Следующие пять минут длились невероятно долго. Супруги Колклу стояли около рассыпающейся бетонной стены мотеля, пока последняя машина конвоя не проехала мимо. Рев нескольких сотен двигателей начал стихать, но совсем не так быстро, как хотелось бы Джеку.
– Представляешь, что было бы, если б мы ехали по этой дороге на юг? – сказала Ди.
– Мы бы увидели их за несколько миль.
– В бинокль?
– Угу.
– Если бы я и дети спали, а ты не смотрел бы в…
– Не нужно, Ди. Они нас не видели. И мы не были на дороге.
– Но могли быть. – Женщина прикусила нижнюю губу и посмотрела на восток, в сторону низких коричневых холмов. – Мы должны быть осторожнее, – проговорила она. – Нужно постоянно думать о самом плохом. Я не переживу, если у меня на глазах мои дети…
– Прекрати.
Ди прошла вдоль стены и выглянула за угол.
– Их еще видно? – спросил Джек.
– Да. Солнце отражается от хромированных деталей машин.
Шума двигателей слышно больше не было.
– Они становятся все более организованными, – заметила Ди.
– Похоже на то.
Джек подошел к жене и тоже посмотрел на дорогу. Конвой, похожий на длинный сверкающий след улитки, уже находился в нескольких милях.
Наоми с Коулом спали в номере мотеля, а их родители сидели снаружи на бетонной дорожке и смотрели, как солнечный свет движется по пустыне. Ди держала в руке смартфон.
– Сигнала так и нет, – сказала она.
– А кому ты хочешь позвонить, сестре? – спросил ее муж.
Женщина вдруг заплакала, и Джек, не зная, что нужно сказать, молча обнял ее – впервые за прошедшие несколько месяцев. Он думал о том, как в последний раз разговаривал по телефону с отцом, примерно неделю назад, в воскресенье утром. Тогда Джек сидел на закрытом сетками заднем крыльце, смотрел, как оросительное устройство поливает цветы, и не спеша пил черный кофе. Они обсуждали предстоящие выборы, фильм, который оба видели, и финальную серию бейсбольного чемпионата.
Когда пришло время вешать трубку, Джек сказал: «Я позвоню на следующих выходных, папа», а отец ответил: «Хорошо. Береги себя, сынок». Они всегда так заканчивали телефонные разговоры. И теперь Колклу-младшего больше всего мучило то, что он даже представить себе не мог, что это была их последняя беседа…
Они с женой сняли одежду, которую надели три дня назад, и поменяли ее на чистую. Ди разожгла печку и, открыв две последние банки овощного супа, поставила его греться. А потом они сидели в полутемном номере мотеля, передавая друг другу постепенно остывающий котелок и последнюю бутылку воды.
Когда спустились сумерки, Джек встал посереди дороги и принялся разглядывать в бинокль пустыню.
На юге: ничего.
На севере: никакого движения, если не считать нескольких нефтяных насосов, торчавших тут и там, и зловещего дыма на далеком горизонте.