— Хорошо, я подожду, но не долго, — вынужденно согласился Паша и нехотя выпустил ее из своих объятий. Эрекция доставляла болезненные ощущения, но он мужественно боролся с реакцией организма и звериными инстинктами. Для него важнее было наладить контакт с женой, а не трахнуть ее сию секунду. — Я мужчина…
— Я понимаю, но…
Таня отчаянно выдохнула и, так и не найдя нужных слов, отошла к окну. Обняв себя руками, устремила взгляд в темноту ночи. Сколько еще ей придется держать оборону? Как объяснить мужу все, что с ней происходит? Да и нужно ли… Может, проще пересилить себя, и тогда, возможно, в его жарких объятиях она сможет вспомнить, как им было хорошо вместе? От одной мысли об этом стало не по себе. Таня зябко передернула плечами, отгоняя неприятные картинки.
— Спокойной ночи, — сухо бросил Паша и направился к двери. — Не забудь таблетки.
— Спокойной ночи, — ответила Таня, так и не повернувшись. Чувствовала, что сильно обидела мужа, но по-другому не смогла. Это было выше ее сил.
Глава 17
Две недели в женской консультации пролетели незаметно. Белов как одержимый работал с утра до вечера. Заново делал себе имя, упорно воскрешая его из пепла, но теперь им двигала злость. Хотел доказать себе, а еще больше Тане, на что способен. Чтобы она узнала о его успехах и пожалела, что бросила. Чтобы кусала локти, вспоминая их недолгий роман. Хотела денег? Что ж, он заработает достаточно, чтобы утереть ей нос.
День за днем упорство Саши приносило свои плоды. Пациентки поначалу настороженно относились к молодому врачу, но он был очень деликатен и умел с каждой найти общий язык, женщины быстро оттаяли и приняли его, с упоением рекламируя подругам. Вскоре очередь к Белову выстраивалась внушительная. Каждая хотела попасть именно к нему, и неважно, сколько приходилось ждать.
Саше очень льстило такое отношение. Он был доволен собой как никогда и чувствовал, что впервые за долгие месяцы получает настоящее удовольствие от работы. В клинике все сложилось отлично, с коллективом тоже проблем не возникло, благодаря своей коммуникабельности и чувству юмора он без труда вклинился в слаженный механизм, а о личном старался не думать. Да и некогда было. Работая в две смены, Саша приходил в свою маленькую съемную квартирку и без сил падал на кровать, чтобы проспать до утра и вернуться на работу.
Но о Тане он так и не смог забыть, как ни пытался выкинуть ее из головы, ничего не получалось. Пришлось смириться с тем, что это невозможно. Сердце по-прежнему заходилось волнительной скачкой при воспоминании о ней. Прошло слишком мало времени, чтобы отпустить ее из своей жизни, чтобы выветрить образ из мыслей. Она незримо преследовала его. В каждой встречной Саша невольно искал ее черты, но не находил и обреченно возвращался к иллюзиям. Он до сих пор помнил все до мелочей, и от этого было только больнее. Их история была яркой и красивой, не считая финала… Саша не хотел такого конца, несмотря ни на что, где-то в глубине души еще надеялся на чудо. Вдруг, когда он поднимется с колен, у него появится шанс? Глупо. Бесполезно. Но эта надежда помогала не захлебнуться в океане боли, была его путеводной звездой в темноте и холоде отчаяния. Он тщательно оберегал и лелеял ее, не давая погаснуть, поддерживая крохотный огонек всеми доступными способами.
Саша посмотрел на часы. Прием в женской консультации подходил к концу, осталось принять последнюю на сегодня пациентку, и с чувством выполненного долго можно было ехать домой. Медсестру он отпустил пораньше, а это означало, что вся писанина осталась на нем. Нажав на кнопку, включил лампу перед кабинетом, извещающую о том, что можно войти, открыл карту и принялся записывать детали предыдущего приема.
— Можно?
Знакомый женский голос ударил по перепонкам, заставив напрячься каждую мышцу в теле. Саша с силой стиснул ручку, чтобы унять вставшие на дыбы нервы и, подняв голову, спокойно встретился с холодным взглядом бывшей жены. Ожидал ощутить бурю эмоций, как всегда раньше, но ничего не дрогнуло в душе. Сердце не дернулось от волнения и даже не забилось быстрее. Он смотрел на нее как на обычную прохожую, словно и не было между ними ничего.
— Здравствуй, Саша, — бодро приветствовала Ольга, продефилировала к столу и опустилась на потрепанный стул рядом с ним.
— Здравствуйте, Ольга Михайловна, — официально ответил он, откинулся на спинку и сложил руки на груди. — Что привело вас ко мне?
— Узнала, что ты вернулся…
— Как видите.
Саша неопределенно пожал плечами. Медленно скользил взглядом по лицу бывшей жены и пытался отыскать хоть что-то что раньше заставляло его сходить от нее с ума, но тщетно — не чувствовал абсолютно ничего. Из него словно выкачали все эмоции и образовался вакуум. Может, это было и к лучшему, главное, что он полностью излечился от своей болезни.
— Саш, ну хватит выкать, не чужие же… — Ольга снисходительно усмехнулась и лениво закинула ногу на ногу, демонстрируя свою значимость для него и прошлые близкие отношения.
— Чужие, Оль. Давно чужие, — устало выдохнул он. Как ни странно, не ощущал ни горечи, ни обиды. Сам не заметил, что давно отпустил ее и, в общем-то, не держал больше зла, но общаться дальше желания не возникало. — Что привело тебя ко мне?
— Я хочу ребенка, — прямо ответила она, став абсолютно серьезной и заглянула в глаза, ища поддержку.
— Рад за тебя, я здесь при чем?
— Не получается…
Саша невольно усмехнулся, поражаясь превратностям судьбы. Полгода назад Ольга не хотела детей, а сейчас пришла с этим вопросом именно к нему. Да, его работа заключалась в том, чтобы помогать женщинам забеременеть, но он не мог быть беспристрастным в отношении нее, помня о том, как она убила их ребенка.
— Что, в твоей клинике врачи кончились? Кто там на моем месте?
— Булатов.
— Очень смешно.
— Да, как врач он, может, и не очень, — охотно согласилась Ольга. — Зато смазливый и отлично умеет привлекать клиенток. Это бизнес, — развела руки в стороны, в который раз объясняя ему очевидные вещи.
— Тебе виднее, — снисходительно протянул Саша. Никогда не понимал такого бизнеса, но предпочитал не вмешиваться, а делал свою работу. — От меня ты чего хочешь?
— Ты лучший, кого я знаю, — по-деловому сообщила она и перешла сразу к делу. — И ты должен мне сделать ЭКО.
Он удивленно изогнул бровь, не ожидая такой наглости. Смотрел на бывшую жену и боролся с желанием выкинуть ее из кабинета за шкирку. Только мысль о том, что после этого может лишиться работы, останавливала его. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, с трудом унял свое раздражение и заговорил спокойным тоном:
— Во-первых, тебе я ничего не должен. — Голос звучал ровно, но напряженно. — А во-вторых, это не в моей компетенции, отделение репродуктологии на третьем этаже.
— Я заплачу, — нервно уточнила Ольга, ответ ее совершенно не устроил. Привыкла добиваться желаемого, и этот случай не был исключением.
Саша криво ухмыльнулся, окинув ее презрительным взглядом, и скрестил руки на груди.
— Неужели ты так и не поняла, что деньги для меня не главное? У меня есть свои принципы, которыми я больше не поступлюсь, особенно ради тебя. Уходи. В Москве множество других врачей, я уверен, за деньги любой согласится сделать тебе ребенка.
Он демонстративно захлопнул карточку, давая понять, что разговор закончен, и встал, чтобы проводить ее.
— Я напишу на тебя жалобу, — прошипела Ольга и вскочила на ноги.
— Бумагу дать? — нисколько не испугался Саша, его даже слегка забавляла эта ситуация. Он больше не зависел от Ольги, и ему было абсолютно плевать на ее попытки навредить ему.
— Белов, ты пожалеешь! — Распаляясь все больше, она направилась к двери. — Я сотру тебя в порошок!
— Однажды я это пережил, переживу еще раз. Выход там же, где и вход, — сухо бросил он и, потеряв всякий интерес к беседе, отвернулся к окну.
Ольга быстро процокала по кабинету и, громко хлопнув дверью, удалилась.
После ухода Ольги, Белов долго стоял у приоткрытого окна и курил в глубокий затяг. Знал, что за это его по головке не погладят, запах от сигарет еще долго будет витать в кабинете, но не смог вытерпеть. Нервы вибрировали, как струны в руках бездарного гитариста, и требовали срочной настройки. Никотин нужен был как лекарство от стресса и успокоительное одновременно.
Вглядываясь в темноту, Саша мерно выпускал струю дыма в окно и снова затягивался, ощущая, как желанный допинг заполняет легкие до предела. Думал о своей жизни и пытался разложить по полочкам все, что валялось в хаотичном порядке. Как так случилось, что раньше он готов был на все ради Ольги, а сейчас не желал пошевелить даже пальцем? Давно забыл о ее существовании и вычеркнул из своей жизни. Таня исцелила его, научила другой любви: чистой и настоящей. Только вот боль другую показала тоже…
Невольно он вспомнил свои эмоции после измены Ольги, как был раздавлен и даже не пытался что-то исправить, просто самоустранился, забился в раковину, похоронил себя заживо. Ущемленное самолюбие диктовало свои правила, и он следовал им, разрушая себя назло другим. Таня сама нашла его, выдернула из привычной среды обитания, вдохнула жизнь… Неужели для того, чтобы отнять?
Саша выбросил окурок, прислонился лбом к холодному окну и прикрыл глаза, позволив ярким картинкам заполнить сознание. Таня… его нежная, ласковая девочка. Он скучал по ней неимоверно, тоска съедала изнутри, а как с ней справиться, Саша не знал. Никак не мог понять, почему вдруг она ушла, постоянно проживал их последние моменты и приходил к выводу, что где-то в этой истории кроется ошибка. Таня не притворялась, он был уверен в этом. Слишком остро чувствовал ее, каждая улыбка, каждый жест были искренними…
Саша глубоко вздохнул, так и не найдя ответ. Заблудился в лабиринте мыслей, постоянно искал новые пути и возможности, но неизменно упирался в глухую стену. С ослиным упрямством разворачивался и шел другой дорогой. На сколько хватит настойчивости не знал, но пока не намерен был отступать, хотел во что бы то ни стало разобраться в этой темной истории.