Но в этом поколении все пошло не так. Каждый спланированный шаг, отточенный столькими веками, становился нелогичным и ничего не значащим для этого поколения. Сначала Деор, затем Адриэн.
Столько веков решалось, откуда брать детей, каких, как их воспитывать. И так все испортить в самый ответственный момент! Твердил же графине много лет, что необходимо начинать поиски, но Дария как с ума сошла.
Вместо какого-нибудь босяка привела в дом ирвила, да еще и благородного, сбежавшего из дома, приговоренного к казни. Да его лицо на всех землях, кроме наших, знали до последней морщинки, но женщину это не остановило. Потом и магу рассказали секрет, когда Лонц в очередной раз пропал, и его разыскивали со слезами, молитвами, армией и магами.
А граф явился на порог, как ни в чем не бывало, и привел с собой какого-то нищего алхимика. Что б ему провалиться!
Мне сразу не понравился Натаниэль, я чувствовал, что он принесет беду этому дому. Как и барон, привезший на смотрины свою единственную дочь.
«Господин, я так рада с вами познакомиться», – мило улыбалась она Деору, считая, что он здесь всем заправляет.
Увидь я его в первый раз, тоже бы так решил.
«Я польщена», – смущалась она на комплимент Лонца.
«Могу ли я встретиться с вами сегодня?» – прошептал он.
«Боюсь, это невозможно», – снова краснея, отвечала баронесса.
Были бы у меня глаза, я бы их обязательно закрыл, чтобы не смотреть на все это безобразие. И ведь уйти из главного зала не мог, пока гостей не разведут по комнатам.
«Я хотел бы открыть вам маленькую тайну», – снова зашептал Лонц.
«Я слушаю».
«Э нет, дорогая, так не пойдет. Сегодня ночью я расскажу».
«Хоть намекните, что за тайна».
«Поверьте, вы не прогадаете. Я расскажу, как можно соблазнить графа».
Баронесса задумалась всего на мгновенье.
«И что вы хотите за это?» – без всякого смущения прошептала она.
«Вы не девочка, сами знаете».
«Вы наглец, господин секретарь, – она помолчала, оглядывая зал и приглашенных людей. – Но я согласна».
«Жду вас к полуночи у меня в комнате».
И баронесса неспешным шагом направилась в сторону своего отца, беседовавшего о чем-то с графом Дуком – немощным стариком, который, того и гляди, вот-вот рассыплется. А Лонц пошел в сторону Деора, стоявшего рядом с Дарией, отдыхающей на софе.
– Сегодня ночью я у нее, – с усмешкой прошептал граф, встав рядом с братом. – С тебя пятьсот галотов.
– Она же строит из себя девственницу, – недовольным шепотом ответил Деор. – Что ты ей сказал?
– Сказал, что расскажу, как соблазнить графа. Я удивляюсь, как ты до этого не додумался.
– После нее зайдешь ко мне, монеты на столе.
– Ну же, улыбнись, братишка, тебе всегда с женщинами «на ночь» везло больше. Настал и мой черед.
– Действительно, – серьезно ответил Деор. – В силу обстоятельств, я поднаторел в поисках женщин на одну ночь.
– Прекрати, я не это хотел сказать.
– Ты сказал что хотел.
– Деор.
– Заберешь монеты со стола, – быстро произнес управляющий и пошел к выходу из зала.
– Зачем ты так? – обратилась к Лонцу графиня.
– Вот только твоих нотаций не хватало, – также недовольно ответил Лонц и направился за Деором.
Графиня немного задумалась, а затем повернулась к своей камеристке.
– Матиа. Найди Парэля, скажи, чтобы баронессе стелили в моей старой комнате, как самой дорогой гостье. Они и так в постоянной ссоре, не хватало еще из-за этой вертихвостки страдать.
– Госпожа, – прошептала камеристка. – Но господин управляющий сам постоянно затевает…
– Замолчи, Матиа. Ты забываешься. Иди выполняй, что сказано. Пусть Лонц побегает, прежде чем найти эту особу.
– Конечно, – быстро ответила камеристка и уже через несколько минут бегала по первому этажу в поисках Парэля, стараясь сдерживаться и не разреветься, прежде чем найдет дворецкого.
Мне было противно смотреть на это. Противно смотреть, как мои любимые жители ссорятся из-за баронессы. Только начинало казаться, что они могут найти общий язык, что в этот раз все изменится, что эти два великолепных ума найдут решение нашей проблемы, как появлялись новые обстоятельства, разлучающие их.
В молчании, стараясь не общаться друг с другом, они провели времени больше, чем в разговорах. Они делили между собой слуг и друзей, разделяли обязанности и проходы в замке, делили девушек и свою власть и с каждым новым днем все сильнее и сильнее ненавидели друг друга. Мне было противно смотреть на это. И я ушел.
А потом раздался крик, началась беготня, вопли барона, объяснения графини. Я не сразу понял, что случилось.
– Не высовывайся, Элиот! – приказал мне Деор.
Он редко говорил так, и стало понятно – произошло что-то очень страшное.
– Ее убили вместо графини, – говорил Лонц, запираясь с управляющим в одной комнате.
– Нет, это ее хотели убить, – ответил Деор.
Граф явно нервничал, он не находил себе места, то приближаясь к креслу, то резко отходя к окну.
– Это из-за того, что я выходил на связь со своим шпионом в замке короля, – прошептал Лонц.
– Ты бы еще больше бегал к нему, тогда бы нас всех здесь перебили, – недовольно ответил управляющий. – И как ты с ним связывался?
– С помощью амулетов мага. Делали из комнаты портал, как всегда.
– Тогда почему ты решил, что из-за этого?
– Шпион сказал, что Эдуард отвел несколько недель расправиться с нами.
– И ты только сейчас об этом говоришь?! – повысил голос Деор. – Мы все из сил выбиваемся, пытаемся все изменить, а ты только сейчас говоришь, что они собираются начать действовать?! Идиот!
– Не смей так говорить со мной!
– А то что? Прикажешь меня убить? Так если ты не забыл, я и так обязан буду умереть за тебя. А ты даже со своими шпионами справиться не можешь. Армия на Адриэне, управление на мне, тебе всего-то и надо было знать, что, где и когда произойдет. А ты убийства в собственном доме не заметил. Теперь придется следить и за твоими вылазками. Каждый раз, когда будешь выходить на связь со шпионом, говори мне, когда и где это произойдет. Следить буду я или кто-то из охраны. Я их потом лично каждого проверю.
– Чего ты хочешь? Хочешь, я отдам тебе титул? – все больше распалялся Лонц.
– Прекрати.
– Давай же. Я знаю, это ты забрал кольцо. Отдай его мне и все закончится. Где ты его спрятал? В твоей комнате его нет.
– Так это ты перерыл мою комнату? – засмеялся Деор. – Никогда бы на тебя не подумал. Решил, что это Адриэн, раз уж комнату Натаниэля тоже перевернули. Зачем у Натаниэля искал?
– Чтобы ты решил, что это Адриэн. Я то точно знаю, кого она прочит в мои спасители.
– Иди, Лонц.
– Не надо так. Я тебе не мальчик, а ты не мой отец. Я столько лет хотел получить от тебя одобрения, хотел, чтобы ты понял, что я могу. Но нет. Ты не такой. Твоего одобрения я бы никогда не смог добиться. Глупо искать понимания у того, кто ненавидит тебя.
– Уходи.
– Значит, мы не решим это сами.
– Уходи.
– Я вызываю Сатифа, – крикнул Лонц, громко хлопнув дверью.
Он шел по коридору, бил стены, я даже видел, как он сдерживал слезы. И я не мог ему ничего сказать… почему я ничего не сказал ему…
И мне было велено привлекать внимание всех в другой части замка, пока Лонц выходит на связь со своим шпионом в замке короля.
А потом маг, эта девчонка, которую граф вызвал специально. Зачем? Почему? Я пытался понять, зачем она ему понадобилась, но так и не смог получить внятного ответа.
Он становился другим и часто закрывался от меня. И только в тот момент, когда маг сообщил, что использовали призыв легиона, чтобы создать химеру, только когда Деор встретился со зверем, я окончательно понял, что произошло – час настал.
Намного раньше положенного, без предупреждения, не ночью, без объявления наследника, совершенно не так, как мы планировали. Но колдун, нашедший книгу проклятой сошедшей с ума девчонки, сам того не подозревая, вызывая химеру, открыл зверю дорогу. И теперь хищник ходит среди зеркал и прячется во тьме, пытаясь понять, кто же должен стать его жертвой.
И Тиана. Я ненавидел ее, но отчего-то был благодарен. Не понимаю почему – она ничего не сделала, но мне казалось, что я обязан ей жизнью. Той самой, которую я ненавижу, которая заставила смотреть меня на смерть любимых и медленно умирать взаперти.
И это чувство стало еще сильнее, когда напали на Натаниэля. Когда Тиана просила спасти ему жизнь. Никто не просил. Все знали, что я могу, но никто и никогда не просил. И отчего-то я не мог отказать…
Я начал вспоминать все, что придумал, стал говорить и чувствовал, как легко мне дается этот голос, как просто произносить эти слова, как же сильно Натаниэль хочет это слышать.
Я видел, как Лонц в надежде смотрит на алхимика, Тиана сидит рядом, стараясь его спасти, и чувствовал, что это мое избавление от проклятья, кажущегося вечностью. Я был рад этому свету, который накрыл все вокруг, рад шепоту Натаниэля, говорившему такие знакомые для меня слова: «они выходят на руны, Тиана. Запомни. Теовор…».
Но радость прошла – я вспомнил.
Дай ему умереть! Дай мне умереть! Это было не остановить.
Это я сам сказал им руны. Я сам придумал вызов легиона, я сам проклял себя и проклял род Делерей. Это все сделал я! Я виновен во всем.
ГЛАВА 19. Во власти любви
Алхимик лежал в крови и едва дышал.
– Элиот!
Замка не было слышно. Не надо было его звать, не надо было этого делать. Мне казалось, что граф сейчас накинется на меня, обвиняя в смерти алхимика. Я сама чувствовала себя виноватой, стараясь не закричать и крепко сжимая в руках кольцо.
– Я выполню твою просьбу, Натаниэль, выполню. Обязательно, – прошептала я, плохо понимая, что происходит.
Мысли путались, сложно понять хоть что-то. Я сидела рядом с алхимиком и Лонцем, но, казалось, была от них так далеко. И только поймав на себе взгляд графа, удалось вернуться.