– Но не волнуйся, – противно улыбнулся Диктатор. – Я тоже сглупил. Доверился тебе, не почувствовав никакого подвоха. А ведь мне показалось знакомым лицо рабыни с того захваченного корабля… Напрасно я не копнул глубже до твоего приезда. Тогда игра вышла бы значительно интереснее.
Напрягшись, Лауль так сжал ладонь, что у меня затрещали кости. Болезненно скривившись, я попыталась осторожно высвободиться, но не добилась успеха. Зато Инквизитор, заметив мои потуги, всё-таки опомнился и спешно ослабил хватку. А я, не желая предоставлять императору лишнюю причину для насмешек, послушно прекратила сопротивление.
Отныне мы с Лаулем были на одной стороне.
– Но у меня есть оправдание! – не пропустив ни секунды нашей краткой борьбы, усмехнулся Диктатор. – Если не ошибаюсь, этой девушки не было видно рядом с тобой два года? Логично, что я успел потерять к ней всякий интерес и принял за родственницу какого-нибудь невольника, с которым имел тесное общение…
Он сделал небольшую паузу, и я почувствовала – решается наша судьба.
– Ладно, – наконец махнул рукой мучитель. – Это всё уже неважно. Я вовремя выяснил правду и больше не дам никому обвести меня вокруг пальца. С этого момента ваше положение на Патриоре радикально изменится. Ты, – он посмотрел на меня, – мне не особо интересна, поэтому останешься всё той же низшей рабыней.
Я бессильно вздохнула.
– А ты, – император перевёл взгляд на сына, – потеряешь свободу и, как бы ни старался, уже больше никогда не сможешь её получить. В твоей власти будет только влиять на уровень своего комфорта, который, как ты помнишь, всегда зависит исключительно от того, насколько невольник полезен своей истинной родине.
Как это ни странно, такой приговор меня обрадовал.
Всё могло оказаться значительно хуже. Диктатор мог нас убить, мог отправить в лаборатории на опыты, мог сделать всё что угодно… А вместо этого почему-то предпочёл сохранить нам жизнь.
Конечно, было очевидно, что он задумал какую-то новую игру, однако в этот раз я не собиралась быть безвольной пешкой. Я жаждала борьбы, хотела выбраться, желала сражаться до последнего!.. Лишь бы было за что.
Пока я раздумывала, император успел нацепить Лаулю на лодыжку новый контроллер, перепрограммировать мои браслеты и даже вызвать охрану.
– Заприте их в дальней камере, – вернув меня в реальность, приказал он трём вошедшим мужчинам. – И подготовьте площадь. На рассвете их ждёт публичное наказание за попытку побега.
На мгновение меня затопило отчаяние. Я физически не могла поверить, что это действительно происходит со мной.
За что? Почему? Я же ничего такого не сделала!
С надеждой посмотрев в сторону Инквизитора, я отметила его неестественную бледность, тяжёлое дыхание и потухший взгляд… Дело явно было плохо, но спорить он почему-то не торопился. И тогда я решила взять инициативу в свои руки.
– Побега?! – воскликнула, едва не потеряв над собой контроль. – Но это же неправда! Мы никуда не бежали!
Диктатор хищно улыбнулся:
– Будем считать это превентивными мерами. Вы же мечтали удрать, не так ли?.. Когда-нибудь?..
Я хотела соврать, рассчитывала убедить его в нашей невиновности, готовилась привести аргументы в защиту своего мнения… Однако речь императора была настолько пропитана самоуверенностью, что все возражения разом вылетели у меня из головы.
Неважно, что я собиралась сказать. Он уже принял решение и был не намерен отступать… Похоже, мы с Лаулем потерпели поражение, даже не начав игру.
Убедившись, что продолжения не последует, император победно усмехнулся и кивнул подчинённым, которые тут же подхватили нас под руки и повели прочь.
О сопротивлении в тот момент не шло и речи.
ГЛАВА 10. Осознание
– Лауль!.. – тихо позвала я.
Мужчина не шелохнулся.
– Лауль!.. – повторила чуть громче.
Никакой реакции.
– Лауль! – придвинувшись вплотную, раздражённо прошипела я.
Но Инквизитор вновь меня проигнорировал.
Закатив глаза к потолку, я стиснула зубы и решила подождать ещё минут десять. Вдобавок к тому часу, что мы уже сидели в камере. Или трём…
С самого момента ареста Лауль не произнёс ни слова. Ушёл глубоко в себя ещё по дороге в подземелье и явно не хотел добровольно возвращаться в действительность. А стоило бы.
– Лауль! – громким шёпотом произнесла я по прошествии назначенного срока.
Тишина стала мне ответом… И моё терпение лопнуло.
– Шарк, Лауль! – крикнула, вскочив на ноги. – Ты что, так и собираешься сидеть здесь до утра?!
Тут Инквизитор медленно повернул голову, смерил меня пустым взглядом и снова уставился в стену.
– Лауль!!! – плевав на всякую конспирацию, заорала я.
Однако мой собеседник даже не вздрогнул.
– Не вопи, – спокойно попросил он.
– А что мне ещё делать? Молча ждать своей смерти?! – я завелась не на шутку и теперь выплёскивала всё накопившееся раздражение на Инквизитора. Потому что бояться больше не было сил. – Или ты скажешь, что твой отец не готовится завтра отправить меня на тот свет?!
– Почему же, – невозмутимо возразил Лауль. – Я точно знаю, что наказания ты не переживёшь.
Признаться, подобной откровенности я не ожидала.
Нет, если бы он ответил иначе, я бы, разумеется, ему не поверила. Приняла бы его слова за жалкую попытку меня успокоить – однако всё равно приняла бы! Потому что даже такое участие было лучше жестокой правды, которая переходила все мыслимые и немыслимые границы. Ведь оно, по крайней мере, позволило бы мне выплакаться. Выплеснуть эмоции и смириться со своей участью… А вместо этого лишь завела меня ещё сильнее.
– И ты, зная это, не собираешься ничего предпринимать?! – я буквально кипела от гнева. – Ну, конечно, тебя-то никто не убьёт! Ты же нужен Патриору, верно?!
– Да, – просто кивнул Инквизитор.
Доводы кончились. Осталась только переполняющая меня ярость, которая вылилась в один протяжный крик души:
– Ненавижу! Ненавижу, ненавижу! Ты тварь, убийца, чёрствая скотина!..
– Я – Инквизитор, – с усмешкой поправил меня Лауль. – И, кажется, уже просил тебя не орать.
– О, великий Инквизитор! – передразнила я, презрительно сплюнув на пол. – Возможно, на Мерите ты чего-то и стоил, но здесь ты самый обычный раб! С какой стати я должна тебя слушаться? Из-за твоего происхождения? Но оно же ничего не стоит! Или ты думаешь, мне есть дело до камер? Знаешь, сколько бы у меня там ни осталось этой жизни, ты всё равно никогда не сумеешь убедить меня, что император ждёт от нас покорности! Выбраться отсюда – естественное стремление каждого! И я не желаю сидеть сложа руки.
Терпеливо выслушав мою тираду, Лауль всё же проигнорировал большую часть заявлений.
– Я не имел в виду следящие устройства, Гармина. Их тут нет, – спокойно ответствовал он. – Просто своими криками ты мешаешь мне размышлять.
От такой наглости я едва не потеряла дар речи.
– И о чём же ты размышляешь, разреши уточнить? – опомнилась наконец. – О том, как ублажить отца, чтобы вымолить себе прощение и свободу? Разумеется, вместе с правом на пост наследника? Или о том, какая я наивная дура, что верила тебе всё это время?!
– О том, как сделать так, чтобы ты осталась в живых! – не сдержавшись, рявкнул мне в лицо Инквизитор.
В результате чего я отшатнулась и плюхнулась прямо на пол, хорошенько приложившись пятой точкой.
– Прости, – Лауль встал и помог мне подняться, усадив рядом с собой. – Но твои попытки завести разговор действительно отвлекают. Мне ещё многое надо продумать, а времени мало. Рассвет уже близко.
– Откуда ты знаешь? – оторопела я.
Лично мне казалось, что мы сидим тут всего ничего.
– Оттуда же, откуда про камеры, – мой собеседник кивнул на свой комм.
И у меня в душе невольно всколыхнулась надежда на благополучный исход.
– Его не отобрали?! Забыли?
Лауль неопределённо пожал плечами.
– Так это же прекрасно! – я едва ли не подпрыгивала от счастья. – Вот он, выход! Мы сбежим! Ты откроешь дверь, снимешь с нас контроллеры, мы взломаем какое-нибудь транспортное средство – и дело в шляпе!
– Взламывать ничего не потребуется. Уверен, мой корабль всё ещё стоит там, где я приземлился. Он не должен был никого заинтересовать.
Я вскочила на ноги:
– Тогда чего мы тормозим?!
Но Инквизитор моей радости почему-то не разделил. Лишь посмотрел на меня, как на несмышлёного ребёнка и устало вздохнул.
– Гармина… – обречённо протянул он. – Если бы всё было так просто…
– А что не так? Разве я где-то ошиблась? Если да – скажи, и мы вместе найдём решение!
Лауль секунду помедлил, затем опять вздохнул и отвернулся к стене.
– Мой отец приверженец классических методов дознаний, – негромко сообщил он. – Поэтому здесь нет ни одного энергетического устройства. И даже дверь запирается на обычный засов. Мой комм нам не помощник.
Здесь я задумчиво покосилась на выход и запоздало отметила, что он и правда выглядел старомодно.
– А выломать её никак?.. – предложила, расстроенная, что не обратила внимания на такой важный фактор, как тип замка.
Тоже мне, нашлась профессиональная взломщица!
– Без вспомогательных материалов – никак, – покачал головой собеседник. – Слишком толстый металл.
И я вновь огляделась, не найдя ничего, что могло бы сойти за рычаг, лом или таран. Не было даже самого завалящего крюка! Нас окружали лолые стены, гладкие пол и потолок…
– Шарк! Это же личная камера Диктатора! Не может же он работать с незакреплёнными рабами?! – увлёкшись, случайно воскликнула я.
– Ему не нужны фиксаторы, – поведал Инквизитор. – Ломать – его страсть, а кнут – любимое оружие. С его помощью он любого сделает покорным. Добьётся чего угодно и даже больше.
Было похоже, что Лауль сдался. Но я не намеревалась следовать его примеру!
– Не могу представить, чтобы он пользовался одним лишь куском пластика! Это не в его стиле. А, значит, здесь непременно должен быть шкаф с инструментами или потайная комната!