– Неделю или около того. Не могу сказать точно – первые дни я провёл у медиков, всё как в тумане…
В его голосе звучала горечь.
– Не кори себя. Пожалуйста.
– Если бы ты не связалась со мной, ничего бы не случилось.
Теперь виноватой почувствовала себя я.
– Если бы я не оказалась на Патриоре по собственной глупости – тогда да. Ничего бы не было, – строго парировала в ответ.
Со своей ролью в данной истории я уже смирилась. И знала, что этот камень будет вечно лежать у меня на сердце.
– Между прочим, если бы не ты, я бы до сих пор числилась в низших рабынях!.. – добавила твёрдо.
На что Инквизитор смутился ещё сильнее.
– Да, кстати… Тебе придётся надеть это.
Он засунул руку в карман и вытащил оттуда два тускло поблёскивающих браслета.
Я гулко сглотнула.
– Мне не позволено остаться свободной?..
– Прости. Пришлые могут быть только невольниками.
– А ты? – тут же напомнила я.
– А я – сын императора.
– Но ты же предатель! – воскликнула, дрожа от чувства глубокой несправедливости.
Находиться рядом, но на одном уровне было для меня всё равно, что общаться через стекло! Видимость отличная, прикосновения можно представить, но соединиться воедино – никогда. И это убивало.
– Я согласился помогать отцу, и он меня простил.
Звучало совершенно непохоже на Диктатора. Слишком благородно.
– Он всё-таки сломал тебя… – хрипло обронила в пустоту.
Лауль кивнул.
– И ты – единственный луч света в той тьме, которая меня окружает, – с непередаваемой нежностью сказал он.
Признание было приятно, однако легче мне от него не стало.
– Значит, сбегать ты больше не намерен?..
Инквизитор медленно помотал головой из стороны в сторону.
– А отпустить меня?.. – с надеждой поинтересовалась я. – Ты можешь?
– Я бы пожертвовал всем ради тебя… – наклонившись вперёд, эмоционально заявил Лауль. – И я пытался не поддаться. Был готов умереть… – Его голос дрогнул. – Извини. Но держаться рядом со мной для тебя сейчас безопаснее всего. Да и мне так будет спокойнее.
Добавить было нечего.
Лучше бы я не сбегала…
– Ты привыкнешь.
– Знаю, – сорвалось с губ. – Уже проходила…
А у самой душа разрывалась на части.
Только что я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете, была готова остаться на любых условиях… А узнав их – не смогла принять. И это доставляло мне такие глубокие моральные муки, что я с трудом отличала их от физических.
Так ли сильны мои чувства к Инквизитору?.. Действительно ли я ему доверяю?.. Смогу ли не замечать разницы между нами?.. И, самое главное – останется ли он прежним? Сохранит ли свою любовь?..
– У меня нет выбора, верно? – стиснув зубы, прямо спросила я.
– Увы.
Слова кончились.
Без возражений протянув руку Лаулю, я позволила ему защёлкнуть контроллер на запястье. Затем он опустился передо мной на одно колено и застегнул второй прибор на щиколотке. А сердце вновь зажало в тиски.
Не для того он когда-то вставал в ту же позу. Совсем не для того…
ГЛАВА 5. Невероятное
– Лауль! – таким возгласом я возмущённо встретила Инквизитора. – Почему ты упрямо отказываешься со мной разговаривать?..
– Потому что все наши беседы сводятся к теме побега, – спокойно пояснил он, плавно опустившись в кресло. – А я уже сказал, что никуда лететь не собираюсь.
– Вообще?!
– Да.
– Но почему?! С чего вдруг такое упрямство? Ты же ненавидишь эту планету! Разве тебе стало здесь нравиться?
– Меня полностью устраивает нынешнее положение дел. Я свободен, отец мне доверяет, а значит, можно спокойно работать. Опять-таки, ты рядом…
– Но поддерживая Империю, ты уничтожаешь ТЭС! Губишь Мерит – планету, которая тебя приютила. Которая дала тебе пристанище и стала вторым домом!
Инквизитор криво ухмыльнулся:
– Но родился-то я всё-таки здесь, а не там. И воспитывался тоже тут.
Его слова меня не на шутку испугали.
Все две недели, что мы провели вместе, в голове постоянно проскакивала мысль, будто рядом со мной не Лауль, а какой-то чужой, незнакомый мне человек. Слишком странно он себя вёл. И его признание стало последней каплей.
Всё это время я закрывала глаза на радикальные изменения в наших отношениях. Не спрашивала себя, куда пропала вся его нежность, где прежняя откровенность и теплота общения. Старалась не думать, почему им на смену пришла холодность, сухость и предельная вежливость, от которой хотелось выть в голос… Я списывала всё на его чувство вины, на желание защитить меня, ведь отключать камеры больше было нельзя, а под постоянным наблюдением Диктатора он не рисковал говорить открыто… Но теперь моему терпению пришёл конец. Я и раньше не особо заботилась о сохранении в тайне своих истинных желаний, сейчас же сбросила последние оковы.
– Так больше продолжаться не может! – заявила твёрдо. – Скажи, что происходит?
Инквизитор поднял на меня удивлённый взгляд:
– Ничего. О чём ты?
– С тех пор как я согласилась надеть контроллеры, тебя словно подменили!
Лауль безразлично пожал плечами:
– Просто я перестал бояться, что потеряю тебя. Прекратил опасаться за твою жизнь.
– И потому так резко изменился? Стал совершенно другим?!
– Я всегда таким был.
– Неправда! – в сердцах воскликнула я, вскакивая на ноги. – С тобой явно что-то сделали здесь, пока меня не было. И мне нужно знать, что!
– Ты всё прекрасно видела.
Меня передёрнуло от воспоминаний.
– Это не могло так сильно повлиять на тебя! – продолжала упорствовать я.
– Боль часто меняет людей.
– Но ведь это не ты! Я тебя знаю! Со мной ты всегда вёл себя иначе.
Мой собеседник устало вздохнул:
– Ничего ты не знаешь. Я вёл себя так, как мне было удобно. Нужно. На самом деле я всегда оставался сыном своего отца и истинным патриорцем… Мне просто напомнили, что я слишком заигрался в благородного влюблённого, вот и всё.
Лауль говорил настолько серьёзно и убедительно, что мне стало страшно.
Неужели он действительно так считает? И правда всегда притворялся со мной?.. Страдал… Но зачем?! К чему были все эти жертвы? Только ради меня?!
– А мой побег? – ухватившись за последнюю соломинку, напомнила я. – Ты пытался помочь, рисковал своей жизнью!
– И теперь понимаю, что напрасно. Отец прав – не стоило пытаться завоевать тебя лаской, следовало сразу брать силой. Тогда проблем было бы значительно меньше.
Холодный надменный тон не оставлял сомнений: Инквизитор не лгал и не обманывал. Возможно, впервые на своём веку.
– Значит, всё это время… – нерешительно начала я.
– Да, – спокойно кивнул мой собеседник.
Но я не верила. Не хотела верить. У него явно был какой-то план, ведь тот Лауль, которого я знала, никогда ничего не делал без причины!
Значит, в признании, правдивом или вымышленном, имелся какой-то смысл. Оно было необходимо для достижения какой-то цели… Но какой?
А тем временем Инквизитор, не дождавшись ответа, преспокойно уткнулся в свой комм. Будто ничего не произошло.
Боль – слабая попытка описать то, что я тогда чувствовала. Обида, разочарование, злость, ненависть, бессилие… Меня буквально раздирало изнутри, разум метался в черепной коробке, как загнанный зверь в поисках выхода… Но его не было.
Я не знала истинного положения вещей и не могла его выяснить. Одна часть меня прямо-таки кричала, истекая эмоциями, что это ложь, другая, жёстко основываясь на фактах из жизни Лауля, утверждала, что сказанное им – чистая правда… И сколько я ни искала золотую середину, упорно её не находила. Связи словно не было. И тут, как радуга после грозы, возникла предательская мысль о побеге.
В конце концов, я согласилась лететь на Патриор исключительно ради любимого. Не попыталась скрыться, хотя могла сбежать и где-нибудь спрятаться. Я даже не попробовала, а ведь с моим талантом и возможностями особой проблемы окунуться обратно в преступный мир не было. Там я могла бы назваться новым именем и начать свой путь заново… Но решила остаться. Хотела помочь Лаулю, думала облегчить его участь…
Идиотка.
Пожалуй, сентиментальность и правда приносит одни лишь беды. Как и благородство. Прав был Эрих – в этом жестоком мире оно лишнее. Вот что оно мне дало? Я чувствовала себя обязанной Инквизитору, пошла на поводу чувств и угодила в ловушку. Отличный конец.
Да. Давно стоило признать: я, целиком, на деле никому не нужна. Моё тело – безусловно. Сам Инквизитор без зазрения совести им пользовался. Притом практически ежедневно. Способности – возможно. Достаточно вспомнить, как полезны они были Лестеру… Но вот характер и душа – вряд ли. И от этого знания становилось только больнее.
Слёзы сами собой навернулись на глаза, и как я ни старалась, отогнать их упорно не получалось. А Лауль, не замечая ничего вокруг, продолжал смотреть в комм. Или, вернее, пялиться… И я неожиданно всё поняла.
Он вновь стремился меня спасти! Наверное, заключил какую-то сделку, рассчитывая бежать позже, а я мешала ему двигаться вперёд! Он не мог отключить камеры и всё объяснить, не выйдя при этом из своей роли, потому активно пытался показать, что я ошибалась на его счёт. Внушить, что всё наше прошлое пропитано обманом…
Конечно! Ему было нужно, чтобы все поверили! Чтобы я сбежала! Тогда он притворится, что ему плевать, найдёт какую-нибудь невольницу из местных…
Ревность пополам с жалостью на миг сжали моё сердце, однако я мужественно их подавила.
Меня не должна была волновать судьба какой-то девушки. Сколько их на Патриоре? Не счесть. И всем, увы, не помочь. Пока существует Империя, пока процветают звери, вроде Диктатора – рабы будут гибнуть. Главное, чтобы осталась жива я. А Инквизитор… Он тоже хочет выжить.
На этой ноте я решительно оборвала пустые размышления, последний раз взглянула на Лауля, убедилась, что его занятость исключительно демонстративная, и осторожно поднялась на ноги.