Покачиваясь, я попыталась шагнуть вперёд, однако конечности отказались повиноваться и надломились в коленях, в результате чего я опять рухнула в снег… Такой удивительно мягкий…
Неожиданно вокруг стало так тихо, спокойно и уютно… Я словно перенеслась домой… На диван, под тёплый пушистый плед, из-под которого так не хотелось выбираться.
Как же я устала бороться. Вот бы действительно прилечь… Отдохнуть хоть пять минут…
Не в силах сопротивляться, я оценивающе посмотрела на землю и неожиданно наткнулась на пустой безжизненный взгляд, смотрящий прямо из толщи льда. Мутные зрачки, бесцветные губы, мраморное, до безумия знакомое лицо… Моё отражение по ту сторону бытия.
И оно вернуло меня к жизни.
Не на это я рассчитывала. Не такого конца желала. Да и рано мне было ещё умирать!
Очнувшись, я почувствовала, как кто-то активно меня трясёт, а следом до моего слуха донёсся приглушённый голос.
– Не смей! – гневно бормотал Жельян. – Даже не думай! Соберись! Осталось совсем чуть-чуть!..
Но увы. Сбросив оцепенение с разума, я, как ни старалась, так и не сумела освободить тело.
Это было ужасно – осознавать собственную беспомощность. Чувствовать – но не иметь возможности двигаться. Я словно превратилась в мыслящий труп… И, самое страшное, организм не понимал, что гибнет! Потому что физической боли не было. Была лишь невероятная лёгкость. Полёт невесомости…
А между тем блаженная тьма подступала всё ближе. Я уже ничего не видела, хотя понимала, что мои глаза по-прежнему открыты. Пожалуй, это был последний сигнал гибнущей плоти, после которого я окончательно вырубилась.
Вот уж не думала, что где-то возможно замёрзнуть насмерть за какие-то пару минут. И уж тем более – что доведётся опробовать этот кошмар на собственном опыте… К счастью, на этом мои приключения не закончились.
Проснувшись от резкого запаха какой-то настойки, которой меня упорно пытались напоить, я попыталась увернуться – но сознание было ещё слишком слабым для сопротивления. Поэтому затея не увенчалась успехом и в меня всё-таки влили немного жидкости, заставив её сглотнуть… Чтобы мгновенно об этом пожалеть.
Язык обожгло поистине тошнотворной горечью, горло сжало спазмом, перекрывшим возможность дышать… Испуганно распахнув глаза, я постаралась сесть, но Жельян был начеку, уверенно пресёк мою нелепую попытку самоуправства и уложил обратно на подушки.
– Не двигайся, – не очень дружелюбно сказал он. – Особенно – резко. Повязки слетят.
Слегка уняв рвущееся из груди сердце, я взглянула на свои руки, аккуратно уложенные поверх одеяла, и убедилась, что они действительно замотаны в какие-то тряпки от кончиков пальцев до самых плеч.
– У тебя сильное обморожение, – предвосхитил мой вопрос Ян. – И я буду рад, если наша задержка снаружи будет иметь только такие последствия.
Естественно, я сразу поняла, о чём идёт речь. И тоже надеялась, что с ребёнком всё в порядке.
– Иначе я восприму твоё заявление на корабле как обман, – безжалостно припечатал мужчина. – Со всеми вытекающими обещаниями с моей стороны.
От двойного ужаса меня бросило в жар, голова закружилась, комната куда-то поплыла…
– Пей! – Жельян снова сунул мне под нос стакан. – У тебя высокая температура, надо сбить.
Я попробовала увернуться, отклонилась, однако Ян был настойчив – молча схватил меня за волосы, зафиксировав в нужном ему положении, и заставил принять ещё немного этого отвратительного снадобья.
На сей раз рвотный рефлекс я прочувствовала гораздо ярче, со всеми оттенками, дёрнулась в сторону, чтобы облегчить своё состояние, но никто никуда меня не пустил. Тогда в ход пошли руки – я с силой толкнула противника и тотчас захлебнулась беззвучным криком, с головой окунувшись в невыносимую боль.
Лекарство со своим неприятным вкусом вмиг отступило на второй план.
– А я предупреждал, – невозмутимо напомнил Жельян, вставая с табурета. – Сейчас обновлю компрессы. Лежи спокойно.
Я напряжённо кивнула, неспособная отвлечься от постоянной пульсации в пострадавших конечностях. Особенно меня беспокоили пальцы, ладони и запястья. И с каждой секундой мой состояние только ухудшалось. Усиливаясь, жар поднимался всё выше, тело горело, кожа словно плавилась, во рту пересохло…
Мне ещё ни разу в жизни не было так плохо. И дело не столько в болезненности испытываемых ощущений или в используемых методах лечения, а, скорее, в непрекращающейся агонии, охватившей буквально каждую клеточку моего несчастного организма. Меня трясло и разрывало на части. И способа по-настоящему облегчить эти страдания не существовало… По крайней мере, мне так казалось.
Тем временем мужчина благополучно сменил повязки, и по рукам снова растеклось сладостное онемение.
– Пей, – опять приказал он.
Убедившись в действенности его методов, я неохотно выполнила требуемое, переждала несколько неприятных моментов и, наконец, не выдержала:
– А нормальных средств у вас нет?..
Как ни странно, голос прозвучал твёрдо и уверенно, без хрипов или какого-либо напряжения. Как обычно.
– Другие в твоём теоретическом положении принимать опасно, – непреклонно заявил Ян.
– Чушь! – на секунду забыв о боли, я взмахнула рукой – и быстро прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. – Сейчас все лекарства адаптированы под беременных.
– На других планетах – возможно. Но у нас их нет.
– Так купите!
– Зачем? Мы прекрасно справляемся своими силами.
Тут я не утерпела и скептически покосилась на стакан, который по-прежнему держал в руках собеседник.
– Зря ты так, – он проследил за моим взглядом. – Это нормальные, проверенные временем методы лечения. Всем всегда помогают.
– Значит, я не первая?..
– Нет, конечно. Почти все рабыни получили обморожения. Однако на руках несли лишь тебя.
И краска смущения залила мои щёки.
Так вот, оказывается, что это была за тряска!.. Приятно осознавать, что кто-то настолько сильно заботился обо мне. Правда, я всё равно предпочла бы обойтись без этих сложностей. И тем более – без последствий. Уж очень неприятно было вот так лежать.
А потом до меня дошло ещё кое-что… И волосы на голове встали дыбом.
– Погодите! Здесь что, всегда так?!
– Неудачное терраформирование, – пожал плечами Жельян.
Из-за чего в грудной клетке глухо и безнадёжно ухнуло сердце.
В свете последней информации о побеге можно было забыть. За пределы купола я выходить больше не собиралась. Разве что с Инквизитором… Но его появления ещё следовало дождаться.
Да. Пожалуй, император выбрал идеальное место для заточения профессиональной воровки. Природе мне противопоставить было нечего. Оставалось лишь смириться со своей участью и молиться, чтобы Лауль сумел разгадать коварный план своего отца. А потом – найти и спасти меня.
И лучше, если случится до того, как мне придёт пора рожать…
ГЛАВА 8. Заточение
О, с каким страхом и нетерпением я ждала конца назначенного Жельяном срока! Считала часы и минуты! Ведь, убедившись в правдивости моих слов, Ян был просто обязан изменить своё отношение ко мне! И вот, наконец, этот день настал…
Утром, едва отворилась дверь, я подскочила на кровати и выжидающе уставилась на вошедшего мужчину. А тот, будто ничего не замечая, прошёл к столику, закрепил поднос и лишь тогда повернулся ко мне.
– Юбку, – коротко бросил он, не увидев должной реакции.
И я испуганно отступила. Непроизвольно.
– Что, опять сначала?.. – устало спросил Ян. – Скрыть ты всё равно ничего не сможешь! Поднимай юбку. Живо!
Но на меня словно нашёл какой-то ступор. Разумом я прекрасно понимала, что могла ошибиться в расчётах, или он решит воспользоваться своим правом и продолжит проверки до самого дня родов… И всё равно упрямо не шевелилась.
А Жельян даже разбираться не стал. Подскочил ко мне, повалил на кровать и грубо сорвал платье. Целиком. Я и сообразить-то ничего не успела, не говоря уже о сопротивлении. Всё произошло слишком стремительно.
– Чисто… – внимательно меня осмотрев, резюмировал Ян.
И в его голосе отчётливо прослушивалось облегчение.
Мотнув головой, я решительно отогнала уже приевшийся за последние недели стыд, подобрала с пола остатки своего наряда, озадаченно помяла эти лохмотья в руках, бросила их на ковёр и завернулась в покрывало.
Надеть тряпку, в которую превратилось моё платье, уже не представлялось возможным.
– Не объяснишь, что это была за комедия? – раздражённо поинтересовался «муж».
Я неопределённо пожала плечами. Сообщать правду было страшно, юлить и лгать – опасно. И потому наилучшим выходом из ситуации мне показалось дать ему право придумать оправдание случившемуся самостоятельно.
– Ладно, – не получив ответа, махнул рукой Жельян. – Неважно. Но я бы рекомендовал тебе не испытывать больше моего терпения. Сама понимаешь, чем это может закончиться. Жалеть будем оба, а расплачиваться придётся тебе.
Всё это я осознавала и без него. За разрушенные мечты и надежды он превратит мою жизнь в кошмар, чего мне, разумеется, совершенно не хотелось. Как и терять драгоценного ребёнка.
– Не знаю, что на меня нашло… – пробормотала, покаянно опустив голову. – Оцепенение какое-то. Извините.
И не соврала ни словом. Всего-навсего немного недоговорила.
– Хорошо. Только постарайся в следующий раз подать мне какой-нибудь знак. Чтобы я понял, что с тобой происходит.
Звучало нелепо.
Мне так и хотелось сказать, что проще ему самому вести себя спокойнее и не принимать поспешных решений… Однако я мужественно сжала зубы и кивнула в знак согласия. Хотя сильно сомневалась, что вообще смогу что-либо сделать, если подобная ситуация повторится… Но мои проблемы Жельяна не касались. Это он дал понять ещё в самом начале нашего знакомства.
Последовала неловкая тишина.
– Чего тянешь? Завтракать иди. Остынет.
Однако я отрицательно покачала головой, на всякий случай поплотнее укутавшись в колючую ткань. Словно опасаясь, что в очередном приступе гнева собеседник сорвёт и её.