— С логикой и аналитическим мышлением у вас все в порядке.
— Спасибо.
— Вы человек технически неплохо подготовленный. Еще до службы получили звание «Мастер-радиоконструктор».
— Было дело…
— Во время срочной службы освоили весь перечень радиоаппаратуры состоящий на вооружении ВДВ, а также участвовали в войсковых испытаниях новейшего образца и даже внесли два существенных улучшения, что привело к росту ТТХ изделия.
— И такое было…
— Уже после службы, устроились в окружной военный госпиталь. Работали с медицинской аппаратурой, чинили электроножи, наладили старенький УЗИ-аппарат, устраняли неполадки, которые не могли устранить штатные техники. Есть основания полагать, что ваши знания… выходят за рамки программы подготовки среднего медперсонала.
— Конечно он выше, вы сами отметили во время нашего разговора, что еще до срочки получил знак «Мастера». Так откуда моему уровню быть ниже, чем в среднем по госпиталю?
Лейтенант небрежно достал вытянутый из папки лист, и переложил его ближе ко мне.
— Что это?
— В этом документе упоминается некий случай в Пицунде. Видеоаппаратура. Некая кассета, которая попала в руки нужных людей. Очень нужных. Нас интересует: как она была снята? И кем?
Наступила пауза, которую я не собирался прерывать, абсолютно спокойно глядя в глаза лейтенанта. Наконец он не выдержал:
— Лично меня, — Иванихин наклонился немного вперёд, — волнует один вопрос. Совпадение ли это — что человек с вашей биографией и квалификацией, оказывается в центре сразу нескольких странных событий? Или не совпадение?
В его руках щелкнула ручка. Лейтенант продолжал глядеть на меня в упор, но без нажима. В его глазах не было злобы — только аналитический интерес. Он искал нестыковки в моих ответах. И явно хотел понять — кто сидит перед ним на самом деле.
— Не волнуйтесь, Борисенок. Я здесь не для того, чтобы сажать, я здесь, чтобы досконально разобраться.
— В чем?
Комната снова погрузилась в тишину. За окном брезжил пасмурный свет. Сейчас мне предстояло решить: рассказать ему правду, или пусть лейтенант копает дальше в поисках меня?
Ответа на мой последний вопрос услышать не удалось. Ну тогда нехай роет дальше… А пока мне стало понятно, что этому парню и его руководству удалось сложить кое-какие фактики в небольшой пазл, и сейчас они хотят расширить круг, поэтому будут просеивать все что попадет в им на глаза через очень мелкое ситичко.
Команда «Мухе» была отдана с чёткой формулировкой:
'Цель: Иванихин. Приоритет: наивысший. Взять под самый плотный контроль этого парня. Немедленно! Доклад каждые полчаса, в случае важной информации — немедленно. Маскировка — максимально естественная.
«Принято, позиция в вентканале за решеткой занята».
«Старайся не попадаться ему на глаза, нам не известно пока, в каком объеме они владеют информацией о нас!»
«Принято!»
Сквозь нейроинтерфейс проскользнул короткий ответ «Мухи» — еле слышное тройное биение, означающее «принято, задача понята».
— Благодарю за визит, Константин Витальевич, — прозвучало от Иванихина почти обыденно, но его глаза выдавали — разговор для него был хоть и не из лёгких, но явно не последний.
— Не за что, — прозвучал в ответ мой спокойный голос. — Если появятся ещё вопросы, лучше через Дубинского. Так будет… логичнее.
— Понял, — кивнул лейтенант. — До встречи.
У двери, ведущей в коридор, Иванихин протянул руку для прощального рукопожатия.
Дверь мягко щёлкнула, выпуская меня из 217 кабинета.
В холле, над входными дверями, стеклянный фонарь пропускал уличный свет, серый и вязкий, как подтаявший свинец.
В это время в кабинете на втором этаже Иванихин сидел в кресле, задумчиво перебирая скрепки. На столе лежала личная папка Борисенок, материалы в которой были пока не подшиты, но аккуратно скреплены. Стеклянная пепельница осталась пустой — курить он так и не начал. Наконец, медленно потянулся к телефону, снял трубку и набрал номер с длинным московским префиксом.
— Генерала Измайлова, пожалуйста. Лейтенант Иванихин. Срочно.
Сделав несколько шагов от крыльца, Костя через нейроинтерфейс получил первый доклад от «Мухи»:
«Объект связался со своим непосредственным начальником в Москве. Воинское звание — генерал. Фамилия Измайлов. Текущий доклад завершен.»
Прошло меньше минуты, прежде чем в трубке раздался характерный голос — с легкой хрипотцой, сдержанный и опасный, как скальпель под кожей:
— Слушаю, Иванихин. Докладывайте.
— Товарищ генерал, Борисенок был у меня. Разговор провёл в рекомендованном ключе. Без жёсткой фиксации. Без провокаций. Общее впечатление… — пауза — … субъект не просто обучен, он нестандартен. Технические навыки слишком широки для его биографии. Поведение уверенное, но не бравада. Уклонений не допустил. Напротив — держался так, будто сам изучал меня.
На другом конце провода повисла короткая тишина. Затем прозвучало:
— Сравнение с другими потенциальными объектами?
— Их, по сути, и нет. Один отмелся по чисто медицинским показателям, второй — сам признался, что на учёте у психиатра. Третий — вообще липа от начала до конца. Борисенок — единственный, кто совпадает по параметрам, указанным в донесении из Пицунды и под Баку.
— Ваш личный вывод?
— Или он, или никто. Слишком чисто. Или нас держат за идиотов… или перед нами самый интересный экземпляр за последнее время.
Ответ прозвучал быстро, без раздумий:
— Возвращайся в Москву. Немедленно. Лично доложите всё. И готовьте материал для совещания в отделе. Сегодня вечером вы должны быть у меня в кабинете.
— Ясно Филипп Иванович.
Трубка легла в гнездо с лёгким стуком. Иванихин встал, подошёл к окну и посмотрел вниз. На улице у штаба фигура Борисенок пересекала асфальт проезжей части, неторопливо, будто ничего не произошло.
— Либо ангел. Либо дьявол, — пробормотал лейтенант. — А может, и то, и другое.
В воздухе кабинета повисло напряжение. Но игра только начиналась.
«Объект с генералом Измайловым разговор закончил. Ему приказано срочно вылететь в Москву. Дополнительная информация: генерала зовут Филипп Иванович, занимает должность начальника отдела. Вечером генералом назначено совещание.»
«Принял. На пару с „Птичкой“ сопровождаете объект в Москву. Постарайтесь выяснить, что будут обсуждать на совещании.»
«Принято».
Погода к полудню начала сдаваться. Тучи, ещё утром надувшиеся свинцом, расползлись по небу тонкими лоскутами, пропуская редкие лучи. Дорога от штаба округа до госпиталя прошла почти в молчании — не было нужды вслух обдумывать разговор с лейтенантом Иванихиным. В голове уже крутилась следующая задача: сообщить Инне, не вызвав у нее лишней тревоги.
Коридоры госпиталя встретили знакомым запахом хлорки, еле уловимого компота из столовой и чего-то невыразимо больничного, что оседает в стенах, как пыль. У кабинета дежурной медсестры стоял табурет, на котором Инна, переодетая в форменное белое с голубой отделкой, листала какую-то потрёпанную папку.
— Ну наконец-то, — голос прозвучал скорее с облегчением, чем с упрёком. — Сбежал с утра и пропал. Хотела уже посылать санитаров на поиски.
— Были причины, — у меня фраза прозвучала сдержанно и как-то даже вкрадчиво. — Особый отдел округа. Штаб.
Инна подняла глаза от папки. В них — смесь тревоги, любопытства и лёгкого раздражения.
— Что им нужно?
— Обсуждали… события последних недель. Попросили явиться. Вопросов было много, но, в целом, вежливо.
— И?
— И пока всё. Сказали, что свяжутся, если что-то ещё потребуется. А пока — свободен.
Инна встала, сложила папку и поправила прядь волос, выбившуюся из-под колпачка.
— Звучит не очень обнадёживающе. У них ведь такие разговоры просто так не случаются.
— Возможно. Но до допроса не дошло. Просто интересовались. Видимо, кто-то где-то чего-то наплёл.
Она пристально посмотрела, прищурившись, будто могла сквозь зрачки прочитать всё, что не было сказано.
— Эти люди, если захотят…
— Учту, — прозвучало просто.
Инна улыбнулась уголками губ. Тревога в глазах осталась, но чуть потускнела.
— Ужинать будешь дома? Или на своей… базе? — голос прозвучал уже мягче.
— Сегодня — у тебя. После такого дня — только ты и нормальный ужин. Всё остальное — подождёт.
Она кивнула и, уходя, бросила через плечо:
— Только не забудь: ужин без разговоров о штабах и секретных отделах. Хочу пюре с котлетой, а не с паранойей.
— И когда ты успела с ужином?
— Не я, мама. Она недавно звонила. — Не стесняясь, обняла меня и произнесла: — Что бы мы без тебя делали?
— Не знаю солнце мое…
— И мы с мамой не знаем…
Улыбка осталась на губах, даже когда она скрылась за углом. День входил в свою вторую половину. И впереди ещё было много тихих штормов.
Глава 33
Поздний вечер опустился над Минском, как плотное одеяло — с тяжестью в воздухе, с тишиной в многоэтажках, с редким лай собак на задворках. В квартире Инны царила уютная полутьма. В углу кухни медленно остывал чайник, на подоконнике догорала свеча, оставшаяся с обеда.
Гудка в голове не было — «Муха» передала сообщение бесшумно. В интерфейс лёг файл, помеченный как «высший приоритет». Распаковка заняла пару секунд, и перед глазами проступили чёткие строки:
**Стенограмма. Особый отдел. Совещание 17:45 — 18:22. Уровень допуска: Альфа-Восемь.**
Голоса. Сухие, безэмоциональные. Генерал Измайлов, Иванихин, ещё двое не опознанных. Тема — итог поездки лейтенанта в Минск.
«Кандидат один. Поведение логично. Паники — нет. Отказался от ложных выводов, сохранил контроль».
«Наблюдение за объектом продолжается. Слишком стабилен. Или умён. Или не человек».
«На текущий момент — угрозы не представляет. Контакт пока исключить».
«Рекомендация: наблюдение в пассивном режиме. До следующего аномального инцидента».