— С-сука! Я не могу с ним разговаривать! — Жирнов выскочил из игровой комнаты, споткнувшись о деталь конструктора.
— Замочить его? — предложил Самсон, положив руку на пояс.
Я многообещающе посмотрел на этого лысого отморозка.
Ты умрёшь первым, скотина. Только попробуйте сунуться ко мне.
— Ты дебил, что ли⁈ — вскрикнул Жирнов удаляясь. — Сваливаем отсюда! Быстрей, шевелите заготовками!
Я же проводил толпу бандитов насмешливым взглядом, напялил ботинки. И заметил довольных родителей, выходящих из магазинчика неподалёку.
Хорошо, что они не застали Жирнова с его мордоворотами. Я не хотел бы, чтоб родители об этом знали. Незачем их тревожить по мелочам. Сам разберусь. И тихо, без лишних свидетелей, если всё-таки не остановится авторитет.
Всю его шайку, мать её, изведу под корень!
— Ну что, Серёга, не скучал? — обратился ко мне батя.
Ну да, было уж точно нескучно. Жирнов повеселил меня, однозначно.
— Да, поиграл немного, — показал я на полуразрушенную башню. — Во…
— Ну, пойдём тогда за подарком, — хихикнула маман.
Да что такое вы мне приготовили, изверги⁈ Хватит уже измываться.
Но ждать мне долго не пришлось. Мы зашли в первый попавшийся магазин игрушек.
— Да, я заказывал у вас один презент, — обратился батя к лысеющему продавцу.
— Ах, да, сейчас, — он исчез в небольшой подсобке. Затем вынес большую запакованную коробку. Она была перевязанная праздничной лентой.
Когда батя расплатился, мы вышли из магазина.
— Не-не, — он заметил, как я попытался развязать бантик на ленте. — Только дома.
— Наберись терпения, Серёжа, — вновь улыбнулась маман.
Да они что, поддали? Я принюхался. Да нет, вроде алкоголем не пахнет. Но весёлые, аж трындец! И что самое главное — будто и правда стебутся надо мной.
Сейчас приедем домой, распакую, а там внутри какой-нибудь сраный плюшевый медвежонок. Или вообще — пусто. Ха-ха! Блин, просто жуть как смешно…
Чуть позже мы зашли в кафе, которое было расположено этажом ниже. Вполне себе неплохое заведеньице. Правда, музыка заунывная, хоть и живая. Мужик играл на скрипке, стоя на небольшой сцене в углу. Лениво возюкал туда-сюда смычком. Блин, я думал, что он сейчас загнётся, правда. Но эта сволочь стояла… и играла, действуя мне на нервы.
Ладно, абстрагироваться от внешних факторов я тоже умел. Переключился на меню. Выбрал картофельное пюре, жаркое с подливой. Затем стейк из лосося. И большой молочный коктейль. Родители понабрали первого и второго, будто и правда праздник какой-то.
— А что произошло? Отчего такие щедрости? — растерянно посмотрел я на родителей.
— Фабрика показала рекордную прибыль, — хохотнул батя.
— Говори понятней, с ребёнком разговариваешь, — кинула в него мятой салфеткой маман.
— Ах ты! — батя смял две и кинул в ответ.
Ага, кто ещё ребёнок. Всё понятно объяснил, что тут непонятного?
— Мы заработали много денег, Серёга, — проще объяснил батя.
А затем официант начал метать блюда на большой круглый стол, за которым мы и собрались.
Так, пюре — пойдёт, жаркое — так себе. Аннушка лучше готовит, сто пудов. Стейк — какой-то не рыбный, что ли. Набухали кучу специй, и вкус испортили, да ещё и пересушили. А вот молочный коктейль мне понравился. Тут я душеньку-то и отвёл. И заказал ещё один.
Поместье Смирновых, чуть позже.
После того как мы приехали домой, я первым делом отправился в детскую и открыл коробку. Точнее, помог мне её открыть Кузьма. Просто провёл своими острейшими когтями по упаковке.
В итоге тщательно упакованный короб раскрылся словно розочка.
И посыпались из него детали — рельсы, шлагбаумы, вагоны…
Так это же!..
— Да, Серёга, — подтвердил батя, появившись в дверном проёме вместе с маман. — Это железная дорога.
— Ур-р-а! — захлопала в ладоши маман. — Смотри, как Серёже понравилось. Аж сияет!
А то! Это же моя мечта из прошлого мира. Так сказать незакрытый гештальт. Семья была бедной, но я всё детство мечтал о железной дороге. А потом научился приручать монстров и… неожиданно повзрослел. Там уже было не до этого.
И сейчас я вновь будто в то время вернулся. Когда я сижу перед именинным тортом и задуваю свечи, загадывая в очередной раз большую железную дорогу.
А тут она была просто огромной.
Я не успокоился, пока не собрал её всю целиком. Затем пустил поезд, очевидно, работающий на каких-нибудь мелких магических кристаллах.
— Ту-у-у-у! — донеслось до меня, а из трубы паровоза показался дымок.
— Это просто офигенный подарок, — благодарно посмотрел я в сторону маман с батей. И у меня на лице появились очень даже настоящие слёзы. Будем их называть слёзы счастья.
Я неловко смахнул их рукавом и широко улыбнулся.
Ну а потом залетел Кузьма, начиная наблюдать за поездом, затем и Рэмбо подключился. Даже Регина подползла.
Я начал переключать стрелки, наблюдая, как меняется маршрут поезда. Так незаметно прошли ближайшие полтора часа.
Наигрался, вспомнил детство, пресытился. И забыл.
Всё, можете относить обратно в магазин.
Хотя нет, можно на шкаф закинуть, потом ещё как-нибудь вернусь к этой штуковине.
В общем, после небольшого полдника, состоящего из двух аппетитных калачей и кефира, я вернулся в детскую. И застал разговор Захарыча с пышкой. Точнее, как застал… Они гуляли по саду, а их сопровождала моя змейка.
Я же довольный откинулся на спинку кресла, посматривая в открытое окно. Змейка-пикчерз представляет. В главной роли — Захарыч… Лариса Батьковна. В фильме… «Разборки в поместье Смирновых»… часть — хер знает какая.
— Ларис, да я не боюсь, ты чего? — Захарыч попытался взять за локоть пышку, но та отдёрнула его.
— Вот в этом весь ты! — воскликнула няня. — Я всего-то предложила поехать познакомиться с родителями…
— На выходных я занят. Всё! — повысил голос Захарыч. — Приедет новая мебель в поместье! Кто её собирать будет⁈ Аннушка? Ираклий твой горячо любимый? Своими нежными немозолистыми ручками, хах!
— Да что ты привязался к бедному Ираклию! — вспыхнула Лариса Батьковна. — Раз на меня посмотрел человек, пару раз сказал комплименты… И всё… Свет клином сошёлся на Ираклии!
— Да не ревную я, просто сказал. И всё, — вздохнул Захарыч, заходя в беседку вслед за пышкой.
Ну, давай. Заваливай её на лавку, и вперёд! Никто не видит. Точней, почти никто, кроме шестилетнего Серёжи, хе-хе.
Но Захарыч тупил. Опять тупил по-страшному, чтоб его тёмные огры в кадушке замариновали!
— Я просто буду занят, Лариса, — пробормотал он, присаживаясь напротив няни.
Да рядом надо! Рядом, блин! И за сиську схватись уже наконец! Вон у неё они какие, так и просят, чтобы их кто-нибудь пожмакал!
— Да ты верно издеваешься, — засопела пышка. — Это уже третья отмазка. Вначале у отца был юбилей. Я тебя пригласила? Да, пригласила. Но у тебя внезапно сломался котёл. Затем родители праздновали годовщину свадьбы. Что ты сказал?
— Да там правда было срочное дело… — пробормотал Захарыч.
— С Ираклием латать крышу⁈ — вскрикнула пышка. — Я видела, как он отдирал несколько черепиц. Можете мне не врать! Ты просто боишься. А может, не хочешь знакомиться, потому что всё⁈ Поматросил и бросил, да⁈
— Ларисочка, ну ты что такое говоришь-то? — Захарыч огляделся, подсел к пышке и погладил её по руке, затем положил руку на бедро няни.
НУ! ДАВА-А-А-Й! ЖГИ! Всё правильно делаешь!
— Отвали от меня! — отпихнула его в сторону Лариса Батьковна. Да так, что слуга ударился плечом о деревянное ограждение.
— Сдурела, что ли⁈ — закричал Захарыч. — Больно!
Пышка уже выскочила из беседки и пошла прочь, в сторону дома. Затем обернулась и выпалила:
— Ты несерьёзно относишься к нашим отношениям! — а затем выставила указательный палец, — Больше не подходи ко мне!
Захарыч остался в беседке, садясь обратно на скамью. Схватился за голову.
— Боюсь я… Ну да, боюсь. Ещё бы — отец боевой генерал, а мать — полевой военный хирург. Тут любой обоссытся…
Всё понятно с ним. Он ещё что-то там бормотал, но это уже было неинтересно. Ай, слабак, короче. Опять весь кайф обломал.
Я переключился на интерактивную доску. Забавы забавами, а за новостями свежими надо следить периодически. А то пропущу какой-нибудь прорыв и не поставлю отметку на карте. Всё пойдёт прахом.
Пару часов я изучал ленты новостей. Хотя бы одно упоминание о прорыве или таинственном Приграничье. Лишь скандальные новости о певцах, актёрах, каких-то ещё мудаках, о которых я слыхом не слыхивал.
А затем началось продолжение эпопеи «Несчастная любовь Захарыча».
Он в буквальном смысле нажрался до поросячьего визга. Видно от горя, что любимая пышечка его отвергла.
— А ну, дай сюда! — услышал я его пьяный крик за окном.
— Ты пьян, дружище! Угомонись! — ответил Ираклий. — Осторожней! Поранишься ещё! Они же острые, дурачина!
— Иннах отсюда! — вскрикнул Захарыч и, судя по звуку, упал. — Чёртов-вы канавы.
Я подошёл к окну. Отсюда открывался отличный вид на разыгрывающийся спектакль.
Захарыч поднялся, оттолкнул от себя Ираклия, который хотел помочь ему встать. Затем принялся щёлкать садовыми ножницами.
— КЛАЦ! КЛАЦ! КЛАЦ! — инструмент срезал крупные фрагменты кустарника. В разные стороны летела листва вместе с ветками.
— Боже, что ты делаешь⁈ — схватился за голову Ираклий и куда-то смотался.
Видно, жаловаться бате, куда же ещё. Ну сейчас получит слуга по шее, и не один раз. Если, конечно, папа Ваня его не вышвырнет из поместья. Хотя, может, он побежал за пышкой. Чтобы забирала с глаз долой этого злодея.
— КЛАЦ! КЛАЦ! КЛАЦ! — ножницы продолжали свой беспощадный танец, уродуя ранее довольно симпатичный кустик.
Начали появляться очертания. Но чего, я так и не понял. Бесформенный кусок чего-то понятного лишь воспалённому воображению кое-как стоящего на ногах Захарыча.
— Так… ещё разок… и ещё… она увидит и простит меня… точно простит… ну вот чо она сразу? Обиделась, понимашь… — бурчал он себе под нос и продолжал фигачить садовым инструментом.