– Мистер Салливан, я не выйду за вас, и покончим с этим.
Его тирада оборвалась так же неожиданно, как и началась. Оскар пристально посмотрел на Лидию:
– За последнее время тебе многое пришлось пережить, так что я подожду, пока ты придешь в себя. Вот вернешься в Бостон, и вся эта чепуха вылетит у тебя из головы.
Ее чувства к Виктору никак нельзя было назвать чепухой, и Лидия знала, что никогда его не забудет.
Она должна остаться, потому что здесь ее сердце, даже если Виктору оно не нужно.
– Я не вернусь в Бостон.
Часом позже она повторила те же слова Джеймсу, но с меньшей настойчивостью.
– Во всяком случае, не сразу.
– Ты не можешь здесь оставаться. Ты должна вернуться домой.
– Нет, могу. Мыс Дженни поживем несколько месяцев у Софи и Кина.
Джеймс тяжело вздохнул.
– Ты не можешь жить у чужих людей. Давно ты с ними знакома?
Лидия сомневалась, что ответ «около двух недель» удовлетворит Джеймса.
– Виктор, то есть лорд Уэдмонт, знает их и доверяет им. Он бы не поручил меня кому попало, поскольку слишком заботится о моей репутации. Или я могу жить в квартире, которую сняла.
Джеймс странно посмотрел на нее, потом положил ей руку на плечо, наклонился и спросил:
– Он погубил тебя?
От боли, пронзившей плечо, у Лидии на глазах выступили слезы.
– Нет! – «Пока нет». Она уставилась в пол. – Он оберегал мою невинность.
– Лидия, даже если ты вбила себе в голову, что влюблена в этого человека, у тебя ничего не выйдет.
Джеймс решил, что она влюблена в Виктора? Неужели ее чувства столь очевидны? И хотя Виктор не погубил ее в традиционном смысле этого слова, ей теперь казалась нелепой даже мысль, что к ней может прикоснуться другой мужчина. Она не вернется в Бостон, где замужество под давлением семьи станет неизбежным. Здесь по крайней мере никто не станет требовать от нее ничего подобного. Лидия покачала головой.
– Но мы не можем оставить тебя здесь.
– Тогда и вы останьтесь в Лондоне, я не возражаю. Но я сейчас домой не поеду.
– Лидия, нужно возвращаться. Оскар из-за тебя проехал полмира. Надо ценить это. Возвращайся домой, выходи замуж, и дело с концом.
– Ты слышал, что я сказала? Я не вернусь в Бостон и не выйду замуж за Оскара, ни сейчас, ни после. Я остаюсь у Дейвисов и проведу светский сезон в Лондоне.
– Как мы с ними расплатимся? На сезон требуется куча денег.
– У меня есть деньги.
– Лидия, ты понятия не имеешь, какая понадобится сумма.
– Имею.
Брат, как всегда, не слушал ее. Правда, Лидия все же одержала маленькую победу, убедив Джеймса отправить Оскара в отель, но была измотана, как после допроса.
– И что дальше? Допустим, мы останемся и прекрасно проведем время в Лондоне. Но что подумает отец? Что мы неблагодарные, безответственные, жаждущие удовольствий детишки?
Джеймс сердито зашагал вокруг ковра, напомнив Лидии паровозик под названием «Догони, если сможешь», который ездил по кругу на Торрингтон-сквер.
– Я остаюсь в Лондоне.
Он остановился и пристально посмотрел на сестру. И как этот светловолосый голубоглазый гигант ухитрялся выглядеть таким грозным?
– Мы заберем тебя домой, несмотря на твои брыкания и крики, пусть даже мне придется силой тащить тебя по улице. Меня в отличие от Тревора скандал совершенно не волнует.
– Не выйдет, я совершеннолетняя. И ты не можешь обращаться со мной как с вещью.
– Ты принадлежишь отцу. Не думаю, что из твоей влюбленности в этого графа выйдет что-нибудь путное. Я заберу тебя домой, пока ты не наделала больших глупостей.
Ее надежды и мечты таяли, как утренний туман под первыми лучами восходящего солнца. Что станет с ее чувством к Виктору, если она пересечет океан?
– Он хочет жениться на мне, – неожиданно для себя самой проговорила Лидия.
И закрыла глаза. Виктор ясно дал ей понять, что именно этого делать не собирается.
– Что? – пророкотал Джеймс. – Не может быть!
В кромешном аду забрезжила сомнительная тропка, и Лидия неуверенно двинулась по ней. Единственный способ убедить брата оставить ее в Лондоне – это сбить его с толку. Лидия не была уверена, что хочет выйти замуж за Виктора. Она знала только одно – она хочет остаться с ним, утешать, успокаивать его, прикасаться к нему и таять от его ласки, а когда наступит ночь, делить с ним постель.
– Он сделал мне предложение. – На самом деле предложение было совсем иного рода, и узнай о нем Джеймс, он выволок бы ее из комнаты связанную и, если понадобится, с кляпом во рту. – Но, но…
Как убедить брата, что она помолвлена с Виктором? И как сделать так, чтобы Джеймс не стал выяснять правду у лорда Уэдмонта?
– Ну?
– Но он не может официально объявить о своих намерениях, поскольку носит траур по первой жене. Это вызвало бы ужасный скандал, особенно если учесть, что я помолвлена с мистером Салливаном.
– Что ж, как законный представитель твоего отца, я вправе ожидать, что лорд Уэдмонт официально попросит твоей руки не позже конца следующей недели.
Вот незадача! У нее всего десять дней. Господи, что она наделала?! Виктор будет в ярости, Джеймс рассвирепеет, ее жизнь пойдет под откос…
– Конечно, он это сделает.
Лидия сидела у туалетного столика в своей спальне в доме Дейвисов и надевала чулки. Что сказали бы братья, если бы увидели рану на ее плече? Она небольшая, и через год останется лишь чуть заметный шрам, но пока плечо не зажило. И оставалось надеяться, что рисовая пудра скроет последствия ранения.
Сегодняшний бал у Шеридана – начало сезона и, можно сказать, конец для Лидии.
В дверь тихо постучали.
– Войдите, – сказала Лидия, ожидавшая Дженни, которая должна была помочь ей одеться.
На пороге появилась Софи.
– Ты волнуешься? Я вся дрожу, хотя и пережила уже несколько сезонов и не являюсь хозяйкой этого бала. Но первый бал – это всегда веселье и радость.
Лидия молча кивнула. Софи не требовала от других активного участия в беседе.
– Я пришла поговорить с тобой о танцах. И особенно о вальсе. – Софи плюхнулась на постель рядом с новым платьем Лидии. – Я была уже замужем, когда впервые приехала в Лондон, так что мне не о чем было беспокоиться. Но если мы возьмем тебя в залы «Олмакса», так ты не должна вальсировать, пока тебе не разрешат дамы-патронессы.
– Думаю, этого не случится. – Вряд ли она пробудет в Лондоне так долго, чтобы отправиться на знаменитые балы в «Олмаксе».
– Еще как случится. Я знаю, что ты не новичок, но в лондонском обществе приходится придерживаться множества глупых правил. Незамужняя женщина должна вести себя с величайшей осмотрительностью. Не больше двух танцев с одним джентльменом, иначе тебя сочтут легкомысленной. Нужно, чтобы Эмилия рассказала тебе все эти правила. Она в них более сведуща, чем я. Она была представлена старой королеве и провела сезон в Лондоне, прежде чем выйти замуж за Джорджа. О Господи! – Софи прижала ладошку ко рту. – Кажется, мы ей о тебе не рассказали.
Снова раздался стук в дверь, и в комнату впорхнула Дженни:
– Мисс, я не опоздала бы, но Милларс только что передал это для вас.
Лидия с трепетом посмотрела на большую картонную коробку.
– Открывай скорее, – нетерпеливо сказала Софи, захлопав в ладоши, как ребенок.
Дженни взглянула на Лидию, поставила коробку на кровать и сняла крышку. Софи наклонилась и приподняла находящуюся там вещь.
– О-о-о… – восторженно протянула Дженни. – Только посмотрите.
Потоки белого шелка, отделанного брюссельскими кружевами, фестонами и вышитыми незабудками, предстали перед глазами Лидии. Дженни расправила лиф. У платья были крошечные рукавчики, а вырез окаймляла полоска кружев, на которой искрились бриллианты.
– Какой интересный вырез, – заметила Софи.
Да, интересный, особенно если женщина хочет выставить напоказ свою грудь. Но, как ни странно, кружево деликатно прикрывало плечи, хотя большинство бальных платьев оставляют их открытыми. К тому же лиф был скроен так, что ткань скрывала рану.
– Я это не надену.
Платье было очень красивым и стоило гораздо дороже того, которое они с Софи заказали у модной портнихи и за которое Лидия заплатила сама.
– Дженни, посмотри, пожалуйста, отгладила ли моя горничная мое платье, – попросила Софи.
Когда они остались вдвоем, Софи сказала:
– Он не имел в виду того, о чем ты подумала.
– Нет, имел, – возразила Лидия, быстро наклонившись, чтобы надеть подвязку на розовый шелковый чулок. На душе у нее было неспокойно. – Даже в Америке, где нравы проще, мужчина покупает женщине платье только в том случае, если намерен сделать ее своей любовницей.
– Он сделал тебя любовницей, пока ты жила в ею доме?
– Нет, но…
– Если бы это было все, что ему от тебя нужно, он бы давно это сделал. – Софи вдруг стала очень серьезной и рассудительной. – Надевай платье, и пусть он за него заплатит. Когда дело доходит до подобных вещей, мужчины становятся такими смешными. Мне пришлось соблазнять Кина, чтобы он сообразил, что к чему, и мы поженились.
«Да, но Виктор-то не намерен жениться на мне», – подумала Лидия.
Софи наклонилась и сжала Лидии руку.
– Виктору пришлось столько пережить. Дай ему время.
Но именно времени у Лидии и не было. Софи вскочила на ноги и схватила платье.
– О, посмотри, ты не сможешь надеть под это платье корсет. Скажи Виктору об этом, и он сойдет с ума от страсти.
Глава 16
«Похоже, что мне и слова не удастся сказать Виктору», – пророчески подумала Лидия, опустившись в кресло в бальном зале.
Действительно, за обедом Виктора с двух сторон осаждали красивые женщины. Одна – рыжеволосая, с белой, как алебастр, кожей и изумрудными глазами, взгляд которых был неотрывно прикован к Виктору. Другая – стройная брюнетка с отливающими синевой черными волосами и такой прозрачной кожей, что всем было понятно, что у нее действительно голубая кровь. Она положила затянутую в перчатку руку на рукав Виктора. Лидия не удивилась бы, если бы под столом, скрытые от глаз скатертью, происходили и другие касания.