— При этом ты должен самую малость принять на веру, — вздохнул Телфрин.
— Наши ученые всесторонне разработали теорию «мультиструктурной» Вселенной, или мультиверсума. Теория весьма убедительна.
— Жизнь и Вселенная, — заметил Телфрин, усаживаясь в кресло, — они становятся все более сложными.
Ринарк усмехнулся.
— Ясно одно, Телфрин, — число раскрытых наукой тайн неуклонно растет, но столь же быстро возникает несметное количество новых, стоит лишь приблизиться к проблемам, связанным с Беглецом. Ведь никто еще не возвращался оттуда.
Вдруг он бросил быстрый взгляд вверх. На панели управления замигала лампа.
— Внутренний телефон, — сказал он. — Может, это Эсквиел или кто-то из инженеров. Пожалуйста, разберись, Пол.
Телфрин подошел и взял аппарат. Он щелкнул выключателем, но экран был пуст. Телфрин выслушал короткое сообщение и повернулся к Ринарку.
— Здесь Эсквиел и с ним эта девушка.
— Как? — Ринарк на мгновение потерял самообладание. — Это еще почему?
— Ты спроси другое, почему они так быстро примчались сюда. Прибыла галактическая полиция — они ищут тебя!
Ринарк закусил губы. Конечно, он был готов встретить полицейский патруль, но увлекся, стараясь посвятить Телфрина в тайны Беглеца, и на время утратил осторожность.
Эсквиел и Уиллоу Ковекс вышли из подъемника.
В сильном возбуждении Эсквиел заговорил:
— Прошу прошения, Ринарк, но это мое условие.
Ринарк пожал плечами.
— Твое условие? — Склонившись к панели управления, он настраивал приборы. — Что там стряслось?
— Галактическая полиция прочесывает Мигаа и всех расспрашивает, нет ли здесь тебя. Я бросился сюда со всех ног. Они наверняка узнают меня и сообразят, что я связан с тобой.
— Возможно.
— Ты позволишь мне взять Уиллоу с собой?
— Ты предупредил ее, что мы очень рискуем?
— Конечно.
Ринарк вздохнул.
— Я предполагал, что такое может случиться, ведь я знаю тебя. Но я хочу, чтобы ты был с нами, и если ее присутствие — одно из твоих условий, я уступаю.
Ринарк подавил раздражение. Он не позволял себе размениваться на мелочи. Ведь он догадывался, что сулит им встреча с Беглецом, познание его природы и особых, необычных свойств. При этом личные дела отступают на второй план. Сейчас от него требовались решительные действия, а не рефлексии.
Ему следовало молиться о том, чтобы полиция не обнаружила его, прежде чем Беглец материализуется. Им всем нужно затаиться и ждать. Если бы хоть немного везения, если бы только полицейские не принялись сразу за корабли, стоящие на стартовых площадках, а прочесали вначале весь город.
Ринарк передал по радио инженерам, чтобы они быстро убрали свое оборудование — корабль должен быть полностью готов к старту.
После этого он сел в кресло и стал ждать.
Прошел час.
Уиллоу явно чувствовала себя не в своей тарелке в безукоризненно элегантном, обтягивающем ее, как перчатка, платье, вынужденная слушать этих мужчин, без конца обсуждающих одно и то же — уравнения, выведенные Ринарком, сведения, касающиеся этого самого Беглеца, и теории, выдвинутые по этому поводу когда-то.
Ринарк говорил:
— Ходят слухи, что на этой планете существует большая колония людей. Мне кажется, мы должны ориентироваться на нее, это номер восемь, по моим подсчетам. Можете посмотреть, я отметил ее.
Он бросил взгляд на Уиллоу — она казалась задумчивой, видимо, она не привыкла к тому, чтобы ею так явно пренебрегали.
Она нервно ерзала в кресле, и, казалось, то, что происходило вокруг, совсем не занимало ее. Обычно ничто не могло вывести ее из свойственного ей отрешенного равнодушия, которое, кстати сказать, было очень удобной и даже необходимой формой поведения в таком городе, как Мигаа. Но здесь она впервые оказалась в обществе мужчин, которые держались еще более обособленно, чем она сама. И это, очевидно, беспокоило ее.
Эсквиел наконец-то заметил, что ей не по себе, и обратился к ней несколько виновато:
— Ты чем-то расстроена?
Она натянуто улыбнулась, явно уязвленная.
— Место женщины — в камбузе, — сказала она. — Укажите мне, где он.
Если она рассчитывала вывести таким образом Эсквиела из равновесия, то явно потерпела поражение.
— А почему бы нет, — ответил он. — Видимо, я буду очень занят сейчас. А мы, наверное, скоро захотим есть. — С этими словами он указал на дверь и снова склонился над картами.
Передернув плечами, она вышла из кабины управления.
Уиллоу всегда интересовало все, что касалось Беглеца, ведь вся ее жизнь проходила, можно сказать, под знаком этой системы. Но она никогда не видела ее. В этой женщине было нечто такое, что давало ей власть над мужчинами, которые, казалось, испытывают вечный голод и в поисках его утоления отдают себя во власть Уиллоу, полагая, что она владеет некой тайной, в которую она, на самом деле, никогда не была посвящена.
Теперь она попадет на Беглец, хотя, не подбей ее на это Эсквиел, еще неизвестно, решилась бы она сама на этот шаг или нет. И все же она была довольна. В этих парнях, всех троих, было что-то очень непривычное и привлекательное. Может быть, сила духа, которой были лишены прочие обитатели Мигаа.
Уиллоу чувствовала, что Ринарк, Телфрин и, конечно же, Эсквиел излучают спокойную, уверенную силу, за которой угадывались причудливо сплетенные отчужденность и страстность.
Она занялась приготовлением ужина, в кладовке оказалось обилие всяческих припасов — Ринарк любил вкусно поесть.
Телфрин оторвал взгляд от карт, посмотрел на экран сканера, выругался и пошел к пульту управления.
— С лазером что-то не то. Попытаюсь что-нибудь…
— На пульте ничего не трогай!
Мозг Ринарка, казалось, вспух, тесно зажатый черепной коробкой, и лихорадочно пульсировал, тело била нервная дрожь. Он минуту помолчал, нахмурясь и стараясь взять себя в руки, потом совершенно спокойно сказал:
— Телфрин, она приближается.
Он снова мысленно перенесся туда, зондируя пространство. Внезапно он ощутил, как в его собственную систему пространство-время вторглось что-то постороннее — оно вынырнуло навстречу ему из сумеречного тумана Вселенной, коварно разрывая на своем пути пространственно-временной континуум. Ринарк, охваченный радостным возбуждением, бросился к лазерному экрану.
Телфрин и Эсквиел тоже подошли и стали за его спиной.
Он следил, как видимые силовые линии простирались вдоль той части пространства, где, как показывали его расчеты, должен появиться Беглец.
Казалось, само пространство расслаивается, и на нем, будто из опрокинутого чана с краской, разливаются огромные, расползающиеся цветовые пятна, которые, сливаясь с космическим мраком, придают ему радужный блеск меди, серебра, золота, рубинов, и это фантастическое сияние все время меняется, то рассыпаясь, то мерцая, то исчезая, то вновь появляясь.
И вдруг, поначалу слабо, будто пробираясь сквозь клубящиеся многоцветные облака, Беглец начал материализовываться, вырисовываясь все четче и четче, по мере того, как входил в более резкий фокус.
Вот он уже повис — плотный, вполне материальный, а облака, возвещавшие его появление, растаяли. В Галактике появилась новая система.
Интересно, думал Ринарк, долго ли одиннадцать планет будут висеть вокруг этой пылающей голубой двойной звезды?
Он ринулся к панели управления и нажал ту единственную кнопку, которая включает автоматические системы корабля.
Крейсер поднялся. С пронзительным визгом он рванулся прочь из космопорта, прочь от галактической полиции и спустя несколько минут уже мчался в космосе, устремляясь к Беглецу.
Крейсер двигался в намеченном заранее, единственно правильном режиме; Ринарк, как зомби, автоматически выполнял все, что от него требовалось; взгляд его был прикован к этой таинственной системе, что маячила впереди, его тело как бы слилось со стремительно несущимся кораблем, уже преодолевшим границу Галактики и совершающим прыжок в таинственные миры.
Вышла испуганная Уиллоу, глянула на экран, и ее охватила дрожь.
Эсквиел посмотрел в ее сторону, но она уже скользнула прочь — поспешила обратно на кухню.
Ринарк сидел в кресле, положив руки на панель управления, и отслеживал легчайшие движения корабля, не давая ему отклониться от курса на Беглец.
С этого расстояния казалось, что планеты ничем не отличаются от любых других систем Галактики, если бы не эти заданные положения вокруг солнц.
Однако они пылали, как бриллианты, продуманно обрамляющие сапфировые солнца. По мере приближения корабля Ринарку стало видно, как планеты вращаются вокруг двойной звезды. Издалека казалось, что они движутся очень медленно. Но по мере приближения корабля вращение планет становилось все стремительнее.
Телфрин и Эсквиел заняли свои места. Двигатель, запрятанный в самое сердце корабля, работал с перегрузкой — было слышно, как он гудит.
Ринарк прокричал:
— Телфрин, переведи все средства связи на «прием»! Эсквиел, смотри, не пусти случайно в ход это оружие — жди моей команды.
Ринарк обернулся к Эсквиелу и выразительно посмотрел на него.
— И не прикасайся к антинейтронной пушке, ни в коем случае!
Эсквиел выслушал молча, только слегка поморщился.
Телфрин щелкал коммутаторами.
Снова появилась Уиллоу, сбитая с толку стремительностью, с которой разворачивались события. Она была совершенно растеряна, порывалась что-то делать, но не знала, что именно. Мужчины работали сосредоточенно и напряженно, выполняя заранее намеченную программу. Эсквиел даже не заметил ее присутствия.
Планеты приближались. Некоторые из них казались какими-то странными, в особенности одна, та, что находилась на надир-юго-западе от двойной звезды.
Беглец уже почти заполнил собою весь экран, а из блока коммуникации послышался скрежет и треск.
— Уж эти-то помехи, во всяком случае, от него, — заметил Телфрин.
— На Мигаа, должно быть, паника, — усмехнулся Эсквиел. — Чем быстрее мы движемся,