Наконец, мучимый дурными предчувствиями, он натянул бронированный скафандр, прицепил сбоку антинейтронный пистолет, прошел через шлюзовую камеру и ступил на поверхность планеты.
Энергетический барьер, взметнувшийся откуда-то из глубокой воронки, распростерся над силовым экраном Роффрея. Пошатываясь, он доковылял до корабля, прислонился к посадочной опоре и вытащил пистолет из кобуры.
Стрелять он не стал, ибо, как всякий нормальный человек, испытывал неодолимое отвращение при виде жестокого разрушительного действия антинейтронного оружия.
Он видел, как инопланетянин — сверкающая белоснежная кожа наподобие пластикового покрытия обтягивала лишенное головы коренастое тело с длинными ногами и коротенькими ручками — показался над краем воронки, держа обеими руками слегка покачивающуюся длинную металлическую трубку, которую и нацелил на Роффрея.
И тут Роффрей выстрелил.
Существо пронзительно взвыло — наушники шлема донесли его предсмертный крик. Беднягу прошил мощный поток антинейтронов, последовала мгновенная агония, материя как бы расплавилась и наконец исчезла совсем.
— Эй!
Роффрей обернулся на голос и увидел фигуру человека, если можно назвать человеком кучу грязных отрепьев, который махал ему рукой.
Роффрей бросился к нему.
В воронке, превращенной в примитивную крепость с помощью наваленных по краям груды разных обломков, Роффрей обнаружил горстку несчастных — все, что осталось от прежних обитателей Энтропиема. Человек, который подавал ему знаки, был чудовищно худ — просто кожа да кости, на лице выделялись только огромные глаза. Кожа, грязная, покрытая струпьями, туго обтягивала череп. Он провел пальцами по своему почти бесплотному телу и настороженно посмотрел на Роффрея.
— Мы совсем оголодали здесь, — сказал он. — Может, у вас найдется что-нибудь поесть?
— А что тут стряслось? — спросил Роффрей, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Куда ни кинешь взгляд, везде царит запустение. Очевидно, эти жалкие существа сбились в стаю, чтобы защитить себя от чудовищ, населявших развалины. Выжить удалось, видимо, только самым здоровым.
Оборванец оглядел кучи щебня вокруг.
— Что стряслось? Мы и сами не знаем. Просто все обрушилось на нас…
— Какого черта вы торчите здесь?
— Нет кораблей. Почти все разрушены.
Роффрей поморщился:
— Схожу на свой корабль и тотчас обратно. Прикройте меня.
Вскоре он снова появился с ящиком в руках и побежал, спотыкаясь, скользя и пошатываясь, по вздыбленной, в обломках, земле. Бродяги жадной толпой бросились к нему, а он вынимал пакеты с едой и раздавал им.
Безусловно, с этой планетой, а может быть, и со всей системой случилось какое-то страшное несчастье. Роффрей решил, что он обязан узнать, что произошло и какова причина этой катастрофы.
Вот какая-то женщина отделилась от группы сидящих на корточках вокруг нищи людей. За ней последовал тот самый — кожа да кости.
— Вы, должно быть, из родной нам Галактики, — заговорила она. — Как вы попали сюда? Они что… узнали, как функционирует Беглец?
— Вы имеете в виду Ринарка и Эсквиела?
Роффрей внимательно вглядывался в лицо женщины — нет, он не знал ее. Он отметил, что когда-то она, видимо, была красавица, впрочем, если снять с нее лохмотья и смыть грязь, она и сейчас будет недурна.
— Они все выдержали и остались живы. Им удалось узнать нечто такое, на что они и не рассчитывали, но они все-таки выжили. Нашей Вселенной не существует более. Но человечество, точнее часть его, не погибло. Правда, не знаю, теперь, может, погибли уже все.
Человек с тощим лицом обнял женщину. Оба они казались ожившими скелетами, и этот жест только усилил жуткое впечатление, которое они производили.
— Ты не нужна была ему ни тогда, ни сейчас, — сказал худолицый женщине.
Роффрей чувствовал, что эти двое напряженно ждут чего-то, но не мог понять, в чем дело.
— Помолчи, Пол, — сказала женщина. — Что Ринарк и Эсквиел, живы ли они?
Роффрей отрицательно покачал головой:
— Ринарк мертв. А с Эсквиелом все в порядке, он ведет флотилию. Председатель Галактического Совета передал ему все полномочия, пока сохраняется чрезвычайная ситуация. Все сейчас подчиняются ему.
— Наш провинциал преуспевает, — заметил скелет-мужчина.
Роффрей понял наконец, кто эти двое.
— Вы ведь Пол Телфрин, да? — спросил он, ткнув пальцем в сторону мужчины.
Телфрин утвердительно кивнул и указал на женщину. Она опустила глаза.
— А это Уиллоу Ковекс, моя жена. Мы вроде как поженились… Эсквиел говорил о нас, а? Думаю, это он послал вас за нами?
— Вовсе нет.
Уиллоу Ковекс вздрогнула. Роффрей подумал, что, видно, не слишком-то она привязана к Телфрину; в ее глазах, обращенных к нему, читалось что-то вроде вялой ненависти. Возможно, она смотрела на него просто как на человека, который способен защитить ее в этом аду. «Впрочем, какое мне до этого дело?» — подумал Роффрей.
— Что произошло с теми людьми, которые были здесь? — спросил Роффрей, возвращаясь к тому, что интересовало лично его; он с огромным трудом преодолевал отвращение, которое вызывал у него вид этих опустившихся бродяг. — Они все погибли?
— Разве вы ничего не заметили, когда пробирались сюда по развалинам? — спросил Телфрин. — Может, вам попадались мелкие, удирающие со всех ног животные?
Действительно, Роффрей видел их. Они производили отталкивающее впечатление, а почему, он бы даже не смог объяснить.
— Все эти мелкие твари были разумными существами. По какой-то причине Беглец вдруг перестал двигаться. И тут началось совершенное безумие, оно длилось бесконечно долго, пока наконец все как-то снова не установилось. Так уж случилось. Когда все успокоились, почти все люди и инопланетяне претерпели сильные изменения, выродившись в эти существа. Кто-то считает, что это произошло в результате реакции метаболических процессов на феномен искажения пространства-времени, вызванный внезапной остановкой, — мне это все непонятно. Я ведь не специалист в этой области, да и вообще не ученый, я просто астрогеограф, непризнанный к тому же…
Казалось, Телфрин погрузился в состояние полной отрешенности, потом вдруг очнулся:
— Город разрушен до основания. Все это было просто чудовищно. Многие сошли с ума. Наверно, Эсквиел говорил вам…
— Да я никогда и в глаза его не видел, — перебил Роффрей. — Знаю только понаслышке. Я здесь, только чтобы разыскать одного человека, женщину, она помогла Ринарку, сообщила ему некие важные сведения. Ее зовут помешанная Мери, она душевнобольная. Слышали о ней?
Телфрин указал вверх, в неспокойное небо.
— Она что, умерла? — спросил Роффрей.
— Исчезла, — ответил Телфрин. — Когда город стал рушиться, она бросилась в один из нескольких уцелевших кораблей и взмыла в космос. Скорее всего, она погибла. Она была как зомби и на вид совершенно помешанная. Казалось, будто ею двигали какие-то потусторонние силы. Я слышал, будто она хотела попасть на Рос. На такое может решиться только сумасшедший! Она, черт ее побери, взяла самый лучший корабль из всех, что были здесь. Это Хоузер, стандарт семь.
— Значит, она направилась к Росу? А что, это и в самом деле безумие?
— Я ведь сказал, только чокнутый может ринуться на Рос, если только она действительно отправилась туда.
— Как вы думаете, есть надежда, что она жива?
— Все может быть. Ведь Эсквиел и Ринарк остались живы.
— Благодарю вас, вы сообщили очень важные для меня вещи. — С этими словами Роффрей повернулся и пошел прочь.
— Эй! — скелет вдруг оживился. — Не бросайте нас! Возьмите с собой, ради всего святого, доставьте нас на флотилию!
— С чего вы взяли, что я собираюсь возвращаться на флотилию? Я лечу на Рос, — сказал Роффрей.
— Все равно, возьмите нас с собой, пусть лучше Рос, только бы не оставаться здесь! — в пронзительном крике Уиллоу звучало отчаяние.
Роффрей задумчиво помолчал, потом решился:
— Ладно! Давайте!
Едва они подошли к кораблю, как какое-то маленькое чешуйчатое существо поспешно перебежало им дорогу. Роффрей в жизни не видывал ничего подобного и много бы отдал, чтобы никогда больше не встретиться с такой тварью. Энтропием даже во времена процветания содержал в себе некие признаки вырождения, которые теперь возобладали, — нравственная и ментальная деформация, претерпеваемая обитателями планеты, проявлялась теперь в их отталкивающем физическом обличье, Энтропием стал вместилищем зла, где наделенные интеллектом биологические виды готовы, как звери, пожрать друг друга в борьбе за выживание. Он стал гибельным миром, разложение которого, наряду с прочими причинами, было вызвано порочными психологическими комплексами его прежних обитателей.
Роффрей, достигнув наконец корабля, почувствовал большое облегчение.
Уиллоу и Телфрин вскарабкались в шлюзовую камеру; Роффрей бросил последний взгляд назад, на руины города, и лицо его омрачилось. Он помог своим спутникам подняться на борт и задраил люк.
Теперь все его мысли сосредоточились на Мери.
Глава 12
Роффрей, сидя сгорбившись за пультом управления, разглядывал лежащую перед ним карту и обдумывал, что же ему предпринять. Карта, вопреки ожиданиям, явно не соответствовала тому, что он видел перед собой. Правда, он мог идентифицировать планеты по их описанию, хотя их местонахождение совсем не соответствовало прежнему.
Уиллоу и Телфрин привели себя в порядок. Теперь они оба выглядели значительно лучше. Корабль Роффрея едва ли можно было счесть образцом аккуратности. Да и слишком чистым его тоже не назовешь, везде стоял запах работающих механизмов — машинного масла, горелой резины, пластмассы и кожи. Правда, Роффрею все эти ароматы приходились по вкусу.
Сейчас он был недоволен собой. Не очень-то он жаловал общество себе подобных. «Кажется, я становлюсь слишком чувствительным», — подумал он.
Теперь, отправляясь на Рос, он начал испытывать беспокойство — кто знает, что ждет его там.