— Бегом! К стене!
Капрал первым вскочил на ноги и что есть духу припустил к инкубатору. Он прекрасно понимал: система безопасности фермы уже переведена на резервный источник питания. Она вот-вот перезапустится, и тогда вновь подключатся веерные лазерные установки, образующие вторую линию обороны. Эти машинки комплектуются ториевыми батареями, так что часов двадцать могут молотить полностью автономно. Они бы уже сейчас палили без остановки, кабы находились в режиме «страж», а не всецело подчинялись главному компьютеру. Но тут, слава богу, подфартило, вернее хитроумный владелец фермы серьезно лоханулся, считай, самолично проделал солидную дыромаху в собственной обороне. Что ж, за сие ему огромное человеческое спасибо! Уж кто-кто, а Штык знал, как воспользоваться таким королевским подарком.
От позиции, которую группа занимала в лесу, и до инкубатора со «Шквалом» оказалось всего метров триста. Это расстояние мародеры преодолели меньше, чем за минуту. Они успели вовремя… очень вовремя! Как только все шесть наемников один за другим впечатались в длинную расписанную аляповатым камуфляжем стену, за их спинами всеми оттенками алого расцвело великолепное лазерное шоу.
— Красотища! А, мужики?! — выкрикнул капрал, перекрикивая зловещее гудение веерников, шипение испаряющихся под ударами лазеров луж, треск вмиг высыхающей и тут же вспыхивающей травы. — Точно красотища! — теперь Зыков хрипло зареготал и одобряюще хлопнул рядового Виккерса ладонью по шлему. Молодец, мол, сукин сын!
— Ага, круто! — в один голос подтвердили Коровин, Алферов и уже окончательно пришедший в себя Солома.
— Прямо праздник какой-то! Типа, как на прошлый Новый Год, когда Корова нажрался в дупель и надумал картошку на «Хантере» жарить. Помните? В пищеблоке уйму сковородок нахрен переплавил! — поделился своими ощущениями Жора Хомяк, чем заставил заржать уже абсолютно всю группу, включая самого Коровина.
Наемники строили дурацкие рожи, улюлюкали и обменивались тычками. Они радовались своей солдатской удаче, которая уберегла их сегодня от лютой смерти. Да, разумеется, дельце было еще далеко не закончено, но только дальше все произойдет очень просто и ясно, дальше их уже никто и ничто не сможет остановить.
Первую лазерную установку нападавшие снесли древним как мир, можно сказать, дедовским методом. Курт метров на двадцать зашвырнул свой войсковой ранец, а когда на него сработала система наведения веерника, Виккерс высунулся из укрытия и спокойно выпустил в легкобронированный инкубатор вторую из своих вакуумных ракет. Он даже не особо целился, просто бабахнул в стену, и панельное сооружение сложилось как невесомый карточный домик.
Начиная с этого момента, оборона фермы практически перестала существовать. Последнее, что мешало наемникам свободно ворваться внутрь, были две лазерные установки, располагавшиеся слева и справа от только что уничтоженной. Вместе они частично дублировали погибшую систему, простреливая примерно семьдесят процентов закрепленного за ней сектора. Само собой, оставались еще остальные тридцать, или, иными словами, узкий коридор, куда подстраховывающие веерники не добивали. Но здесь Штык каким-то внутренним чутьем заподозрил подлую лажу. Если для обороны фермы использовали лазерные установки четвертого поколения и выше…
Четвертое поколение это уже вовсе не простые автоматические системы, реагирующие на тепло, звук и движение, это настоящие киборги, в электронные мозги которых забита программа «умный стрелок» или того хуже «охотник». Такая машина могла самостоятельно просчитывать вероятное поведение цели, траекторию ее движения, после чего менять позицию для более эффективного ведения огня. Так что капрал был вовсе не уверен, что в самый неподходящий момент в инкубаторе не откроется какая-нибудь другая вентиляционная решетка и из нее не ударит веер смертоносного огня. Вот тогда тю-тю… шесть обугленных, отвратно смердящих трупов в оплавленных обломках керамико-полимерной брони. За такую перспективку Зыков еще раз крепко «поблагодарил» неизвестного строителя гребанной свинокрепости и мысленно завязал для памяти узелок. Мол, это тебе тоже зачтется, гад!
Капрал поделился подозрениями со своими людьми и нашел полное понимание со стороны продвинутого Виккерса и многоопытного Коровина. Оба солдата предлагали не рыпаться, пока не заткнется хотя бы еще одна установка. У Коровина даже созрел план как именно обтяпать данное дельце, но на удивление он не потребовался. Совершенно неожиданно проблема решилась сама собой.
В инкубаторе, находившемся на правом фланге прорыва, вдруг прогрохотал взрыв. Ослепительно белое пламя вырвалось из бойницы, вентиляционных труб на крыше и решеток в стенах. Жар внутри оказался столь велик, что всего за несколько секунд панели, из которых был сделан модуль, буквально потекли, и на них образовались здоровенные оплавленные дыры.
— Что за чертовщина такая?! — Штык наморщил лоб.
— Похоже на фосфорную гранату, — предположил Жора Хомяк.
— Какая еще к дьяволу граната?! Откуда?! — прорычал капрал, который терпеть не мог всяких странностей и непоняток.
— Тогда, считай, один из бриков рванул, — съязвил Алферов. — Протух от жары ну и того… Бабах! Свининка по стенам.
Штык ничего не ответил, лишь косо взглянул на шутника. Затем взял наизготовку свой четырехствольный «Ремингтон» SK-41 и коротко скомандовал:
— За мной, макаки! Закончим это дрянное дельце!
Между второй и внутренней линией инкубаторов никаких сюрпризов не обнаружилось, хотя капрал их очень даже ожидал. Может, мины или охотничьи капканы, или еще какая-нибудь гадость… От этих проклятых свинарей можно ожидать чего угодно. Но нет, ничего такого. Сканирование, которое постоянно проводила система безопасности, дало негативный результат. Только одни следы ― многочисленные отпечатки человеческих ног на пропитанной влагой земле и ковре из опавшей листвы. Капрал включил распознавание и через минуту получил результат: на ферме могло находиться от шести до восьми человек, из них две женщины, один ребенок младше десяти лет.
Ого, целая толпа народу! — подумал Штык. — Интересно, где они все поныкались? Скорее всего, в жилом модуле, но на всякий случай стоит проверить и инкубаторы. А то что-то не охота оставить у себя в тылу какого-нибудь придурка с гауссовкой или того хуже с плазмометом. Эта мысль тут же воплотилась в приказ, который капрал и отдал на общем канале.
Разведчики быстро распределили между собой наиболее опасные объекты. Инкубатор, на двери которого красовалась цифра «7», достался Штыку и Алферову. Счастливое число, — подумал капрал. — Посмотрим, как оно все обернется на самом деле.
Электрический открыватель двери не работал, и это вовсе не потому, что вырубилось основное энергоснабжение фермы. Просто его уже давным-давно демонтировали, и сейчас из гнезда, предназначенного для кнопки пускателя, торчали лишь два одиноких оборванных провода.
М-м-да… — промелькнуло в голове у Зыкова. — За содержание «Шквалов» приходится платить. Аборигены экономят энергию где и как только возможно.
— Ну чё, я дерну, а ты страхуй? — шепотом поинтересовался Алферов, как будто его могли услышать внутри модуля.
— Дергай, — Штык кивнул и буквально упер стволы штурмовой винтовки в срез дверной панели.
— На счет «два». — Курт рукой, затянутой в боевую силиконовую перчатку с обрезанными пальцами, взялся за толстую дверную скобу. — Готов? Тогда… Один. Два!
Как только тяжелая широкая дверь с рокотом откатилась в сторону, капрал навел оружие на массивный стеллаж до самого потолка забитый прямоугольными контейнерами из ударостойкого пластика. В них шевелилась и подергивалась темно-розовая масса, пронизанная тонкой паутинкой кровеносных сосудов. Никакого другого движения в помещении пока не наблюдалось.
Не сговариваясь, два наемника прыгнули внутрь и, прижавшись друг к другу спинами, взяли на прицел оба конца длинного полутемного помещения.
— Чисто! — через мгновение доложил рядовой.
— Чисто, — опуская оружие, согласился с ним капрал.
Число «7» и впрямь оказалось счастливым… ну, или, по крайней мере, удачным. Инкубатор не таил в себе опасных сюрпризов, да к тому же был основательно набит уже полностью созревшими свиными бриками.
Капрал медленно и оценивающе прошелся взглядом по упрятанным под прозрачный пластик тушам. Когда-то это были обычные свиньи: лапы, уши, хвосты, ну и все прочее, что полагается нормальному зверю, но за последние полвека многое изменилось. Стараниями генной инженерии свиньи превратились в лишенные шкур прямоугольные брикеты, втиснутые в пластиковые банки. Восемьдесят процентов веса это чистое мясо, остальное — примитивные внутренние органы, сосущие питательную смесь через одни вживленные трубки и выводящие продукты жизнедеятельности через другие. Для того чтобы живой организм функционировал, пришлось сохранить часть нервной системы и крошечный мозг. Правда, как уверяли живодеры-генетики, по развитию он находился на уровне каких-то там жаб или рыб, на что Зыков всегда позволял себе легкое сомнение. Как говорится навидался…
— Лева, а ведь они того… чувствуют, — Курт словно прочел мысли капрала.
— Кто чувствует? — Штык прекрасно понял, что именно имеет в виду молодой солдат, но ему жуть как не хотелось углубляться в эту тему, тем более сейчас.
— Брики, — Алферов ткнул стволом винтовки в сторону стеллажей. — В них ведь консервант прямо в живых закачивают. И я видел, как их начинает трясти, а те, до кого консервант еще не дошел, словно чуют приближение смерти. И тогда…
— А ну, сопли подтер! Юный натуралист, конченный! — рыкнул на рядового капрал. — Технология такая. Другой пока еще не придумали. Да и всем глубоко пофигу. Главное, чтобы мясо на столах не переводилось. Вон ты, к примеру, уплетаешь свининку за обе щеки и нихрена не давишься. — Окончательно закрывая тему, Штык вызвал остальных свих людей: — Эй, макаки, как там у вас? Доложите!
— В «8-ом» чисто! — вышел на связь Хомяк.