— Я рада, что тебе нравится, ― проворковала она.
— Разве ТАКОЕ может не нравится? ― улыбнулся в ответ юноша.
Неожиданно в голову молодого новгородца пришла мысль, что тело его новой подруги и впрямь невероятно, нереально совершенно. Продолжением данного наблюдения стало гаденькое подозрение, что к нему… то есть к этому самому телу приложил свою умелую руку один из крутых боди-инженеров. Что ж, вполне вероятно, ведь у папаши Виктории имелись деньги, и причем немалые. А раз так, то его дочь могла позволить себе не только изумрудную радужку глаз, но и гораздо большее.
— У тебя великолепная фигура. Не пойму, как я не разглядел ее при нашей первой встрече, ― слова Корна стали продолжением его мыслей.
— Наверное, ты был слегка не в настроении, ― прыснула польщенная Виктория. ― Видел бы ты тогда свою рожу!
— Что, уж очень страшная?
— Да не так, что бы очень… ― девушка картинно подняла глаза к потолку, будто те могли ее выдать. ― Слегка опухшая, в грязи и слюнях. А в остальном очень даже ничего, можно даже сказать ― милашка. После заряда из «хлопушки» я лицезрела рожи и похуже.
— М-м-да…
Корн скривился, всего на мгновение представив портрет, соответствующий данному описанию. Нет, дальше эту тему развивать не стоило. Просто категорически не стоило! Момент не совсем удачный. Приняв такое решение, Сергей вновь вернулся к тому, с чего начал:
— А если серьезно…! Какие секреты могут быть между друзьями?! Я ведь помню тебя совершенно другой: тощей и какой-то… облезлой, что ли?
— Ах ты, свинья! ― Вика изловчилась и двинула юноше локтем под ребра.
— Ох! ― Сергей всем своим видом изобразил жуткие мучения, ставшие следствием такого подлого и коварного нападения. Продолжая паясничать, наигранно хватая ртом воздух, он простонал: ― Эх, силища-то какая! Это ты всего за четыре дня так здоровья поднабрала?
— Ладно уж, расскажу… ― Виктория поняла, что Корн все равно не отцепится. ― Рудольф Карлович пичкает меня всякими стимуляторами, программу для «клопов» запустил какую-то особую, «Атлетик-Актив» кажется… А еще вдобавок ко всему этому я по три часа каждый день должна пыхтеть в тренажерном центре. Говорит, мышцы надо наращивать, кости, связки и сухожилия укреплять. Иначе мне даже базовый тренировочный курс не освоить, бронезащиту на себе не утащить, а стало быть, и не протянуть долго… Завалят в первой же стычке.
Последняя фраза Виктории основательно подпортила ее хорошее настроение. Лицо девушки вдруг стало неподвижным, а глаза стеклянным. Глядела она ими куда-то мимо Сергея, будто именно там, из теплого полумрака убогого гостиничного номера проступило ее будущее.
— Просто этот старый козел под тебя клинья подбивает. Вот и заставляет каждый день таскаться в санчасть. ― Корну пришлось срочно придумывать что-нибудь этакое… веселенькое, дабы поскорей выдернуть Вику из сумрака, в который та неожиданно провалилась. ― А сам, небось, на твою голую задницу пялится, когда эти самые стимуляторы колит.
— Он мне их в руку колит, ― девушка вернулась и вновь одарила друга пусть и не очень радостной, но все же улыбкой. ― А моя задница теперь всецело принадлежит только тебе.
— Да-а-а?! ― с наигранным самодовольством переспросил Сергей.
— Да-а-а! ― в тон ему подтвердила Вика.
— Рад это слышать! ― юноша двумя руками вцепился в ягодицы подруги и крепко их стиснул. ― Что ж, тогда, как хороший хозяин, я не должен допустить, чтобы моя собственность так долго простаивала без дела.
С того момента, как юные любовники утолили свой первый, самый нестерпимый голод, минуло уже около получаса. Силы Сергея практически восстановились, а значит, близость обнаженного женского тела теперь вызывала в нем не только лишь одно эстетическое наслаждение, теперь сюда добавилось и нечто иное. Это самое «иное» стало все сильнее и сильнее упираться Вике в низ живота.
— Ух ты! ― интригующе протянула девушка. ― Гляди, кто тут у нас очухался!
Она тут же приподнялась на руках и зависла над Сергеем. Затем с лукавством глядя Корну прямо в глаза, Виктория стала тереться об него нижней частью своего сильного тренированного тела. С каждым мгновением движения становились все более неистовыми, тесными и горячими. При этом стрекоза, усевшаяся на самом пикантном месте обольстительницы, все плотнее обнимала своими крылышками член Сергея, ласкала его, заставляла уверенно набираться сил.
Черт, как она это делает?! ― пронеслось в голове у молодого человека, и тут же некий внутренний голос услужливо подсказал: ― Бедра… У нее ведь такие сильные бедра…
Одно лишь секундное воспоминание об этой неутомимой, неистовой машине наслаждения заставило Сергея с новой силой вцепиться в задницу Виктории, вжать ее в себя. Большего! Ему уже хотелось гораздо большего, чем то, что сейчас вытворяла бывшая жрица любви.
— Нет, не так! ― Вика сорвала руки любовника со своих ягодиц. ― Лежи смирно. Я сделаю все сама. ― Сразу после этих слов девушка слегка приподнялась и помогла члену Сергея отыскать горячую влажную щель у нее между ног.
Войдя в Викторию, охотник почувствовал не только уже знакомый жар, но и нежность, обволакивающую нежность, в которой он растворялся, через которую сливался с Викой в единый жаждущий наслажденья организм.
Однако вдруг эта самая нежность бесследно исчезла. Член Сергея будто обхватила и сдавила чья-то невидимая сильная рука. Это было так неожиданно, что молодой человек рванулся, приподнялся и ошарашено уставился на низ своего живота, как раз туда, где и восседала его подруга. Первое, что бросилось юноше в глаза, стал живот Виктории. Всего секунду назад ровный и гладкий, теперь он превратился в мозаику из отчетливо различимых граненых квадратиков. Наряду с мышцами брюшного пресса у девушки оказались напряжены ягодицы и бедра.
— Черт, какая ты…! ― восхищенно простонал Сергей, когда понял, что Вика стиснула его член своей промежностью. И это было не только неожиданно, это было чертовски как приятно, причем ничуть не меньше, чем предыдущая мягкость и нежность.
— Да не рыпайся, ты, я сказала! ― подруга толкнула его в грудь и заставила рухнуть на подушку.
Сразу после этого она заработала тазом, совершая плавные ритмичные движения вверх-вниз. Поднимаясь, Виктория сжимала член любовника, увлекала его вслед за собой, заставляла с силой выдираться из неистовых объятий своей вагины. Однако как только девушка начинала опускаться вниз, все происходило с точностью до наоборот. Вика полностью расслаблялась, и тогда Корн ощущал себя счастливым обладателем острого разогретого клинка, который плавно входит в мягкое обволакивающее масло.
— О, да…! ― простонал юноша после нескольких таких повторений, причем он даже не мог сказать, что именно ему нравится больше, то ли тот фантастический массаж, которым Вика пестовала его член, то ли вид ее извивающегося, наслаждающегося любовью тела. А может, и то и другое вместе.
Как бы там ни было, эффект от стараний искусной любовницы оказался потрясающим. Сергей ощутил, что его детородный орган затвердел, словно камень, и набух прямо таки до героических размеров. Наверное, это же почувствовала и Виктория. С какого-то момента ее движения слегка изменились, приобрели новый акцент. Теперь она не столько ласкала юношу, сколько сама упивалась беснующимся внутри нее поршнем, причем, делала это страстно и самозабвенно, стремясь довести себя до неистового любовного взрыва. Девушка двигалась все быстрее и быстрее, ее дыхание все более походило на хрип, а глаза расширились и стали круглыми, как у какой-то ночной зверушки.
Вот оно! ― полыхнуло в голове у Сергея. ― Сейчас! Сейчас она кончит. Шумно. Отчаянно. Сладко. Она не будет стесняться, она этого хочет, она это умеет.
Одой этой мысли хватило для того, чтобы юноша и сам взорвался. Он застонал, зарычал, выгнулся дугой, будто стараясь еще глубже насадить Викторию на свой скользкий и разогретый кол. Но очевидно девушка только этого и ждала. Она с готовностью ответила, пошла навстречу, стиснула член любовника, причем так сильно, как никогда ранее, и это была уже вовсе не игра, ни какая-то там совершенная техника секса, это была бессознательная конвульсия, судорога бьющегося в бешеном оргазме тела.
— А-а-а! ― прохрипел юноша, и тут же добавил к содрогающему Викино тело землетрясению целую серию своих собственных неистовых толчков.
В крошечном номере офицерской гостиницы было оглушительно тихо. Звукоизоляция прекрасно справлялась со своей работой, да и подвыпившие постояльцы, утомившись от пустой болтовни и старых видеозаписей, с миром расползлись по своим клепаным железным комнатушкам. Единственный звук, который все же время от времени тревожил ночную тишину, был отдаленный топот стальных лап патрульного Т-500, обходящего свой участок периметра. Инфопанель услужливо подсказывала, что уже далеко за полночь. Для кого-то это была пора долгожданного покоя и забвения, для кого-то тяжелая отключка, а для кого-то возможность остаться наедине с самим собой.
— Давно мне не было так хорошо… и спокойно, ― негромко произнесла Вика, и это были первые слова, прозвучавшие в комнате за последние двадцать минут. До этого они с Сергеем просто лежали, глядели в полумрак и наслаждались тишиной.
— Согласен, ― Корн погладил подругу по волосам.
— А как там поживает твоя хандра? ― девушка приподняла голову с подушки и покосилась на друга. ― Попустило маленько?
— После того, что ты мне тут устроила, грех хандрить, ― припоминая бешеную любовную скачку, охотник блаженно улыбнулся.
— Я рада, что тебе было хорошо, ― глаза Виктории лукаво сверкнули изумрудными искорками, и было совершенно непонятно, то ли так сработала имплантированная радужная оболочка, то ли в них просто отразились крупные зеленые цифры информационной панели.
— Хорошо это не то слово. Ты всем своим клиентам устраивала такое…?
Последняя фраза как-то сама собой сорвалась с языка Сергея, и он о ней тут же пожалел. Однако на удивление Вика не обиделась. Похоже, девушка прекрасно отдавала себе отчет, кем она была, чем занималась и совершенно не комплексовала по этому поводу.