Предгорье итальянских Альп поражает красотой любого, кто впервые побывал там. Собственно, назвать это предгорьем сложно, ибо отвесные скалы знаменитого европейского хребта сразу обрываются в плодородную равнину. Испокон веков здесь выращивали великолепный виноград. Горная гряда защищала теплолюбивые виноградники от капризов погоды, и потому урожаи были всегда богатые, а вино – отменное.
Осень уже притронулась золотистой палитрой к листве, одарив природу разноцветьем. Крестьяне собирали виноград в огромные корзины, навьючивали ослов и отвозили на винокурню.
Вечерело, когда Роман и Соломон в сопровождении кукольника Луки вышли из придорожного трактира.
– Идите, сеньоры, по этой дороге, – сказал трактирщик, – пройдёте немного лесом, затем будет каменный мост через реку, а потом увидите вдали замок графа. Рядом и будет деревня Капанца. Только будьте осторожны. В лесу орудует шайка беглых каторжников.
– Неужели, так опасны? – спросил Роман.
– Да, сеньор. Третьего дня эти негодяи зарубили топором старого графа.
– Ничего страшного. Мы хорошо вооружены, – ответил Соломон, постукивая ладонью по мечу.
Путники, оседлав отдохнувших коней, пошли по указанной дороге. Благополучно миновав опасный лес, они подошли к узкому каменному мосту через полноводную реку. Соломон стал его внимательно осматривать.
– Чем тебе приглянулся этот мост? – спросил Роман, заметив задумчивое выражение друга.
– У меня дурное предчувствие. Уж больно он мне напоминает тот мост, через реку Марицу, – ответил шкипер.
– Не бойся, мой друг, – с улыбкой произнёс Роман, – прыгать в воду отсюда тебе не придётся. Тут нет ни евнухов, ни наложниц султана.
– Это уж точно, – сказал Соломон, припоминая свои лихие похождения в молодости, – хотя как знать? Никто не сможет предугадать, в какую сторону будет крутиться колесо у «госпожи Фортуны».
– В ту, в какую захочет господин Фортуна, – браво стуча себя в грудь, ответил одноимённый граф.
– Дай-то Бог.
Беседуя, они подошли к развилке дорог. Слева на пригорке красовался старинный замок, а справа виднелась деревушка с виноградниками.
– Слава Богу, успели до заката солнца, – сказал Роман. – Теперь, Лука, напряги память и найди домик Марии. Ведь ты провожал сюда нашего мальчика после его чудесного спасения.
– Вы правы, сеньор. Дом я, конечно, запомнил, но более ничего, – ответил кукольник.
Он поскакал вперёд, и вскоре путники въехали на окраину деревни.
– Вон дом Марии, сеньор. Мы почти приехали, – сказал Лука, указывая на жилище крестьянки, выглядывавшее из красно-жёлтой листвы осенних виноградников.
Подъехав к дому, они спешились, и Лука постучался в дверь. На пороге показалась встревоженная Мария, а вслед за ней выбежал светловолосый малыш с удивлёнными глазами и стал настороженно разглядывать незнакомых мужчин.
– Ну, что шкипер, – сказал Роман, улыбаясь, – принимай своё потомство.
Невозможно описать смущение, которое пережил этот повидавший многое на своём веку зрелый муж. Он присел и принялся с нежностью разглядывать забавного мальчугана.
– Мы даже не знаем, как его зовут, – произнёс он дрожащим голосом.
– А ты спроси у этой женщины, – подсказал Роман. – Здравствуй, Мария. Вот привёз, как и обещал тебе, отца ребёнка.
– Это и есть шкипер Соломон? – спросила крестьянка, смутившись. – Именно таким его описывала Моника. Ну, здравствуй, шкипер. Вот ведь как свела судьба.
– Здравствуй, Мария, – ответил Соломон, с трудом скрывая переполняющие его сердце чувства. – То, что я, наконец, встретил сына – целиком твоя заслуга. Ты спасла и вырастила его. За это – огромное спасибо.
– Не надо меня благодарить, сеньор. Я лишь выполнила свой долг перед Богом. А ну, Карло, подойти к этому дяде. Скажи: «па-па».
Малыш стал внимательно всматриваться в присевшего перед ним шкипера и озорно произнёс:
– Па-па.
Соломон подхватил и крепко обнял его.
– Это и есть зов крови, – с улыбкой заключил Роман.
– Ну, вот и познакомились, – сказал с радостью Лука и, достав маленькую красивую куколку, протянул её Карло.
Уже совсем стемнело, когда, отужинав и отдохнув, все мирно сидели за деревенским столом, на котором стоял кувшин с молодой брагой. Карло, всё это время не покидавший Соломона, заснул у него на руках.
Деревянный дом Марии был таким же нехитрым, как у большинства крестьян того времени. В углу единственной комнаты горел очаг. Вторая дверь вела в хлев. Летом её закрывали, дабы не дышать одним воздухом со скотиной, но зимой вынужденно распахивали, чтобы животные не мёрзли. Дом имел два маленьких окошка без стёкол, которые закрывались ставнями.
Мужчины молча сидели среди деревенской обстановки, и по всему было видно, что они порядком устали с дороги.
– Послушай Мария, – сказал Роман, – ты случайно не знаешь, кто такая Августина?
– Нет, сеньор, – ответила Мария после явного замешательства, – женщины с таким именем в нашей деревне нет. Может, она из Венеции?
– Возможно, – сказал Роман в раздумьях. – Завтра надо будет расспросить крестьян.
– Дело, конечно, ваше, но я точно знаю, тут такой нет, – произнесла с трудно скрываемым волнением Мария и продолжила уже более спокойно. – Ладно, давайте спать. Вы уж простите меня, сеньоры. Дом маленький, так что располагайтесь тут, а я с мальчиком в хлеву устроюсь. Скотины там нет. Одни ваши кони стоят, да моя кобылка с жеребёночком.
Она уже собиралась уходить, как в дверь постучались, и зашедшая соседская девочка произнесла:
– Вечер добрый, тётя Тина.
– Здравствуй, Амелия, – сказала обеспокоенная Мария и быстро подошла к гостье, – чего тебе надо? Не видишь, ко мне приехали важные гости.
– Матушка просила одолжить немного хлеба, – ответила та и опустила глаза.
– На, забирай что есть, – резко сказала Мария, собирая со стола оставшиеся ломти.
– Спасибо, тётя Тина, – сказала девочка и ушла.
– Вот так всегда. Не дадут нормально посидеть, – пробурчала селянка вслед и, забрав у Соломона спящего мальчика, отправилась в хлев, заперев за собою дверь.
– Ну, мне не впервой спать в походных условиях, – произнёс Соломон и стал стелиться прямо на полу.
– А я парень молодой могу и тут устроиться, – сказал Лука и прилёг на высокий деревенский сундук.
– А мне как изнеженному графу вы оставили эту лавку? – спросил недовольно Роман.
Соломон его уже не слышал, ибо сразу же от усталости заснул. Лука же долго не мог нормально устроиться на покатом сундуке. Ему очень мешал криво торчащий замок.
Наконец и он угомонился. Роман лежал на узенькой лавке и что-то напряжённо перебирал в памяти.
– Лука, ты спишь? – позвал он вполголоса кукольника.
– Ещё нет, сеньор. Мне мешает этот торчащий замок.
– Слушай, Лука, почему Марию соседская девочка назвала Тиной?
– В деревнях принято, сеньор, иметь два имени.
– Да, может, – согласился Роман.
Вдруг кукольник вскочил со своего сундука, будто ошпаренный кипятком.
– В чём дело, Лука? Неужто этот замок тебе в задницу угодил? – шутя спросил Роман.
– Замок? – ответил тот многозначительно. – Замок – это что, сеньор! Я его в два счёта вскрою. Тут другое.
– Ну, говори, не томи.
– Вы, сеньор, родом не из Венеции и потому не могли знать, что имя Тина – это сокращённо «Августина».
– Не может того быть! – воскликнул Роман: теперь он, в свою очередь, вскочил с лавки.
– А помнишь, сеньор, что кричала на суде Моника? – сказал Лука взволнованно.
– Конечно, помню. Она сказала, что убийство Ирины совершила женщина по имени Августина. Тогда этому никто не придал значения, ибо всё списали на её безумие.
– Мария – совсем не та, за кого себя выдаёт, – сказал Лука почти шёпотом. – Мария и есть убийца!
– Тихо! Не забывай, что у неё наш мальчик. И потом у нас нет прямых доказательств.
– Доказательства сейчас будут, сеньор, – сказал решительно кукольник и быстро вскрыл замок.
– А вот интересно, что хранят в своих сундуках деревенские вдовы? – произнёс он и запустил руку внутрь. – Уж точно, милые сердцу вещицы.
– Лука, – отдёрнул его Роман, – перестань немедленно. Что ты ищешь?
– Сейчас, сейчас, – сказал тот, торопливо шаря внутри, – это тряпки, это тоже. Вот, нашёл. Ну конечно, сеньор. Я знал, что она тут. У деревенских рука не идёт выбросить уже не нужную вещь, даже если она их может уличить в убийстве.
Свет ещё не потухшей лучины осветил найденный им предмет, и Роман ахнул от удивления. Это была маска мясника. Та самая, под прикрытием которой убийца в карнавальную ночь воткнул в сердце Ирины нож.
– О, Боже! – тихо произнёс Роман. – Дело принимает совсем иной оборот.
– Что предпримем, сеньор? – спросил Лука.
В это время они почувствовали едкий запах дыма.
– Нас подожгли! – воскликнул юноша и бросился к выходу.
– Похоже на то, – сказал Роман и принялся будить Соломона.
– Дверь заперта снаружи! – воскликнул Лука, толкая её плечом.
– Где Мария с ребёнком? – закричал проснувшийся Соломон и начал толкать дверь в хлев.
– Попробуй ставни, – крикнул Роман.
Огонь снаружи уже бушевал вовсю, и удушающий дым стал заполнять дом.
– Ставни тоже заколочены, – сказал, задыхаясь, Лука.
– Нам надо поскорее выбираться отсюда, – произнёс Соломон в отчаянии.
– Как? Всё заколочено.
– Берите сундук, – велел шкипер.
Они подняли его и с разгона ударили в дверь хлева. Она не подалась.
– Давайте ещё раз. Быстрее! – закричал Соломон. – Этот таран – наше единственное спасение.
Огонь ворвался в дом, и языки пламени уже подбирались к ним. Собрав последние силы, они вновь ринулись на дверь. На сей раз тяжёлый сундук смог частично её выбить. Соломон ногой увеличил проход, и все выбрались в хлев. Сделали они это вовремя, ибо вслед за тем тотчас рухнула кровля дома.
– Их здесь нет! – воскликнул Соломон. – Тут одни лошади.
Очередь была за хлевом, туда вовсю валил дым. Лошади в отчаянии метались в своих загонах. Лука по очереди освободил коней, и они выскочили наружу.