Слэйд, несомненно, великолепно выполнил домашнее задание. Он знал об Элин, что означало давнее наблюдение за мной. Я думал о себе как о неуловимом, а он все время рассматривал меня в микроскоп.
— Вернемся к заданию.
— Получишь пакет в международном аэропорту в Кеблавике, — движениями рук он обозначил размеры. — Примерно двадцать на десять сантиметров, высота — пять сантиметров. Должен доставить его нашему человеку в Акюрейри. Знаешь, где это находится?
— Знаю, — ответил, ожидая, что он скажет дальше, но Слэйд молчал. — Это все?
— Все. Я уверен, что ты без труда справишься с заданием.
Я посмотрел на него с недоверием.
— Ты хочешь сказать, что плел здесь всякую чушь, опустился до шантажа, только для того, чтобы предложить мне работу, достойную мальчика на побегушках?
— Я хочу, чтобы ты подбирал слова, — заметил он, разозлившись — Эта работа как раз для того, кто потерял форму, как ты. Дело достаточно важное, ты оказался под рукой, вот и решили тебя привлечь.
— Что-то случилось в последний момент, — рискнул предположить. — У вас не было другого выхода, как прибегнуть к моим услугам.
— У нас ощущается недостаток кадров, вот и все. Не питай иллюзий о своем величии. Прежде чем обратиться к тебе, я до дна выскреб свои ресурсы.
Слэйд умеет говорить достаточно убедительно и ярко, когда это отвечает его намерениям. Я пожал плечами и спросил:
— С кем должен встретиться в Акюрейри?
— Ты его легко узнаешь.
Он вынул из бумажника денежную купюру, разорвал на две неравные части, отдав мне одну из них: половинку банкноты в сто крон.
— У него будет вторая. Старые методы самые лучшие, не так ли? Простые и эффективные.
Я посмотрел на порванную банкноту и спросил с иронией в голосе:
— Ты ведь не собираешься заплатить этим за мою работу?
— Разумеется, мы хорошо заплатим, мой дорогой малыш. Правительство никогда не скупится на деньги, если в игру входят ценные услуги. Что ты скажешь о двухстах фунтах?
— Внеси их в фонд умирающих от голода, ты, дерьмо!
— Что за выражения! — он недовольно покачал головой. — Но можешь быть уверен, я поступлю так, как ты хочешь.
Я внимательно посмотрел на него. Он ответил невинным детским взглядом. Не нравилась мне вся эта история. Я ощущал в ней что-то чертовски фальшивое. Мне пришло в голову, что Слэйд готовит какое-то тренировочное занятие, привлекая меня в качестве подопытного кролика. Контора часто проводила подобного рода операции с целью подготовки молодых ребят, но тогда все участники обычно знали, в чем дело. Если бы Слэйд пытался включить меня в программу подготовки без моего согласия, то придушил бы этого садистского ублюдка. Я решил его проверить.
— Слушай, Слэйд, если ты намерен использовать меня в качестве мяча в матче подготовишек, то можешь оказаться в опасности. В игре ты рискуешь потерять нескольких своих перспективных шпионов.
— Ну, знаешь, я бы не сделал тебе ничего такого.
— Хорошо. А если кто-нибудь попробует отобрать у меня пакет?
— Ты должен его остановить, — коротко ответил он.
— Любой ценой?
— Ты хочешь знать, можешь ли его убить? Делай все, что посчитаешь нужным. Ты просто-напросто обязан доставить пакет в Акюрейри.
Его толстое брюхо колыхалось от смеха.
— Стюарт — убийца! — смеялся он добродушно. — Ну, ну!
Я покачал головой.
— Именно это я и хотел знать. У меня нет желания еще больше увеличивать дефицит ваших кадров. А что я должен делать, передав пакет в Акюрейри?
— Что пожелаешь. Отдыхай, наслаждайся обществом своей подружки. Ты свободен, как птица.
— До момента, когда снова появишься?
— Это маловероятно, — ответил он решительно. — Мир изменился. В Конторе появилось много техники, всего нового, которое ты даже не в состоянии понять. Ты не годен для настоящей работы, Стюарт. Но это задание для ребенка: будешь просто посыльным. — Он снисходительно обвел взглядом комнату. — Да, можешь вернуться сюда и вести деревенский образ жизни.
— А Кенникен?
— Хм, ничего не могу сказать. Может, найдет тебя, может, нет: уверяю, если ему это удастся, то без моего участия.
— Маловато. Ты скажешь ему, что я уже четыре года не работаю в Конторе?
— Может быть, — ответил он беззаботно, — может быть, — поднялся и застегнул плащ. — Разумеется, если он в это поверит, во-первых; а во- вторых, какая ему разница? В поисках тебя Кенникен исходит из личных побуждений, выходящих за границы профессии. Лично я считаю, что он не хочет распить с тобой бутылку кальвадоса, а скорее угостить тебя острым ножом.
Он взял шляпу и пошел к двери.
— Перед отъездом получишь новые инструкции. Мне было приятно снова с вами встретиться, мистер Стюарт.
— Мне жаль, что не могу сказать то же самое, — отреагировал я.
Слэйд, услышав мои слова, радостно засмеялся.
Я провел его к автомобилю и показал скалу, из-за которой наблюдал за его силуэтом на фоне дома.
— Я видел тебя в прицеле и даже нажал на курок. К сожалению, карабин был не заряжен.
Он посмотрел на меня с выражением безграничной уверенности на лице.
— Если бы он оказался заряжен, ты никогда бы не нажал на курок. Ты слишком цивилизован, Стюарт, очень цивилизован. Временами задумываюсь, как тебе удалось так долго протянуть в Конторе. Ты всегда был слишком мягок для крупных операций. Если бы от меня зависело, ты бы расстался с Конторой гораздо раньше, чем решил. хм. уйти сам.
Я заглянул в его чистые холодные глаза и прочитал в них, что если бы он решал, мне бы никогда не удалось уйти самому.
— Надеюсь, ты не забыл о правилах неразглашения служебных тайн, — начал было он, но затем усмехнулся, — разумеется, помнишь.
— Как высоко ты забрался, Слэйд?
— По правде говоря, на самую вершину, ответил он с готовностью. — Я сейчас первый человек после Тэггарта. Сам принимаю решения, часто обедаю с премьером.
Он самодовольно рассмеялся и уселся в автомобиль. Опустив стекло, добавил:
— И еще одно, малыш. Не пытайся вскрыть пакет. Помни, как поступают с теми, кто хочет слишком много знать.
Он уехал. Машина подпрыгивала на каменистой тропе, а когда исчезла, долина показалась мне значительно чище. Я посмотрел на возвышающиеся над долиной вершины Сгурр Мор и Сгурр Дерг и почувствовал охватывающее меня угнетение. В течение всего лишь двадцати минут весь мой мир рухнул, и я размышлял, как удастся его восстановить.
Когда на следующее утро я проснулся невыспавшимся, то лишь знал, что могу сделать одно: послушать Слэйда, выполнить его поручение и доставить проклятый пакет в Акюрейри, надеясь на Бога, что мне удастся выйти сухим из воды без дальнейших осложнений.
От долгого рассказа и сигарет у меня пересохло в горле. Я выбросил окурок в окно: он упал на камень, посылая одинокий дымный сигнал в направлении Северного полюса.
— Как видишь, — закончил я, — пришлось взяться за дело под угрозой шантажа.
Элин повернулась ко мне.
— Я рада, что ты все рассказал. Меня постоянно мучила мысль: зачем тебе понадобилось срочно лететь в Акюрейри, — наклонилась вперед и потянулась. — Но сейчас, когда передал таинственный пакет, твои тревоги закончились.
— В том-то и дело, — заметил я, — что пакет не передал.
Когда я рассказал ей о четырех мужчинах в аэропорту Акюрейри, Элин побледнела.
— Слэйд прилетел сюда из Лондона, — добавил я, — был очень зол.
— Он был здесь? В Исландии?
Я согласно кивнул головой.
— Он заявил, что, так или иначе, моя роль закончилась. Но я уверен, что это не так. Поэтому хочу, чтобы ты держалась подальше от меня. У тебя могут возникнуть неприятности.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Думаю, ты рассказал мне не все.
— Нет. И не собираюсь. Просто хочу, чтобы ты находилась подальше от этой заварухи.
— Пожалуй, все-таки будет лучше, если ты расскажешь мне все до конца.
Я прикусил губу.
— У тебя есть куда уехать, исчезнуть на несколько дней?
Она пожала плечами.
— Есть квартира в Рейкьявике.
— Засвечена, — прервал ее, — Слэйд знает о ней, они около нее были.
— Я могла бы поехать к отцу.
— Вот это мысль!
С отцом Элин я встречался только раз. Рагнар Торссон был старым крепким фермером, обживающим дикие просторы Страндасисла. Там Элин находилась бы в безопасности.
— Если расскажу всю историю, ты поедешь к нему и останешься до момента, пока я дам тебе знать?
— Я не могу этого гарантировать, — ответила она, насупившись.
— О Боже! — вздохнул я. — Если удастся выскочить из этой мясорубки невредимым, меня ждет неплохая жена! Не знаю, смогу ли я долго выдержать.
Она встряхнула головой.
— Что ты сказал?
— В такой необычной форме я сделал тебе предложение.
В течение одной минуты все совершенно переменилось, и только через какое-то время мы слегка остыли. Элин, румяная, с взлохмаченными волосами, кокетливо мне улыбнулась.
— А сейчас говори!
Я вздохнул и открыл дверцу.
— Не только расскажу, но и покажу.
Я подошел сзади к лендроверу и достал плоскую металлическую коробочку из-под кузова, где еще вчера ее прикрепил. Положил на ладонь и показал Элин.
— Вот причина всей суматохи.
— Значит, те типы не забрали ее?
— Они взяли металлическую коробочку из-под настоящей шотландской карамели, набитую ватой и зашитую в оригинальную упаковку из джута.
— Выпьешь пива? — предложила Элин.
Я поморщился. Исландское пиво — это безвкусная жидкость, имеющая столько же общего с алкоголем, что и сахарин с сахаром.
Она рассмеялась.
— Не бойся. Бьерни привез ящик датского пива из своего последнего полета в Гренландию.
Это другое дело — датчане знают толк в пиве. Я смотрел, как Элин открывает бутылки и разливает пиво.
— Хочу, чтобы ты пожила у своего отца, — напомнил ей.
— Я подумаю над этим, — подала мне стакан. — Скажи, зачем тебе эта коробочка?