— И что из этого? — полюбопытствовал Ричардс. — Раз ты никогда не ошибаешься, то, несомненно, набросишься на меня перед взлетом. Таким образом ты еще раз докажешь свою компетентность и выйдешь из этой истории благоухающим, как роза.
Маккоун оскалился, потом сжал губы так, что они побелели. Но не сдвинулся с места. Самолет чуть завибрировал — турбины набирали обороты.
Шум стих — захлопнулся посадочный люк в салоне бизнес-класса. Искоса глянув в иллюминатор, Ричардс увидел, что техники откатывают трап.
Теперь мы все на эшафоте, подумал он.
…Минус 026, отсчет идет…
Справа от экрана зажглась табличка:
ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ/НЕ КУРИТЬ
Самолет начал медленно разворачиваться. Все знания о самолетах Ричардс почерпнул только с экрана фри-ви да из приключенческих книг. Сам он летел второй раз в жизни, но самолет, на котором ему довелось добираться из Хардинга в Нью-Йорк, казался игрушкой в сравнении с этим гигантом. И вибрация, вызванная мощными турбинами, наполняла его тревогой.
— Амелия?
Она медленно подняла голову, с размазанной по щекам тушью.
— Что? — Голос у нее сел, глаза затуманились. Она словно забыла, где находится.
— Пойдем в начало салона. Мы взлетаем. — Он посмотрел на Маккоуна. — А ты садись где хочешь, недомерок. Весь самолет в твоем распоряжении. Только не путайся под ногами у экипажа.
Маккоун промолчал и сел около портьеры, разделяющей салоны первого и бизнес-класса. Потом, вероятно, передумав, встал и исчез за портьерой.
Ричардс подошел к женщине, перехватываясь свободной рукой за высокие спинки кресел.
— Я бы хотел сесть у иллюминатора. До этого летал только раз. — Он попытался улыбнуться, но она лишь тупо смотрела на него.
Он проскользнул к дальнему в ряду креслу, она села рядом с ним. Застегнула ему ремень безопасности, потому что он не вынимал руку из кармана.
— Ты для меня словно кошмарный сон. Который никак не закончится. Я не… — начала она, но он закрыл ей рот ладонью и покачал головой. Одними губами, беззвучно, прошептал:
— НЕТ!
Самолет закончил разворот и покатил к взлетной полосе, чем-то напоминая утку, ковыляющую к пруду. Какой же огромный этот самолет, думал Ричардс. Ему уже казалось, что самолет стоит, а движется сама земля.
Может, это иллюзия, мелькнула безумная мысль. Может, они установили за иллюминаторами трехмерные проекторы и…
Глупость какая-то.
Они добрались до конца рулежной дорожки и повернули направо. Теперь самолет катил поперек взлетных полос. Третью и вторую они миновали, на первой повернули налево. На мгновение самолет застыл.
В динамиках зазвучал бесстрастный голос капитана Холлоуэя:
— Взлетаем, мистер Ричардс.
Самолет покатился, сначала медленно, не быстрее автомобиля, но затем так резко набрал скорость, что Ричардсу захотелось кричать от ужаса.
Его бросило на мягкую спинку сиденья, а прожектора, освещающие взлетную полосу, внезапно ушли вниз. В иллюминатор он видел теперь подсвеченную солнцем линию горизонта. Двигатели тянули их в небо. Вновь завибрировал пол.
Тут до него дошло, что Амелия обеими руками вцепилась в его плечо, в глазах застыл страх.
Святой Боже, да ведь она тоже ни разу не летала!
— Мы уходим, — вырвалось у него. — Мы уходим. Мы уходим. — Эти два слова он повторял, как заклинание, и не мог остановиться.
— Куда? — прошептала она.
Он не ответил. Идея только начала формироваться у него в голове.
…Минус 025, отсчет идет…
Двое охранников, дежуривших у восточных ворот аэропорта, наблюдали, как гигантский лайнер несся по взлетной полосе, набирая скорость. Огни на крыльях переливались зеленым и оранжевым, от рева двигателей чуть не лопались барабанные перепонки.
— Он улетает. Господи, он улетает.
— Куда?
Они смотрели, как темная масса оторвалась от земли. Шумовое давление ослабевало по мере того, как «локхид» круто уходил в небо.
— Думаешь, у него действительно бомба?
— Черт, откуда мне знать?
Рев уже едва слышался.
— Вот что я тебе скажу. — Первый охранник отвернулся от исчезающих в темноте габаритных огней и поднял воротник куртки. — Я рад, что он взял с собой этого мерзавца. Маккоуна.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
— Только не рассчитывай, что я обязательно на него отвечу.
— Ты бы хотел видеть, как он выдергивает взрыватель?
Первый охранник долго молчал. Самолет с Ричардсом уже полностью растворился в ночной тьме.
— Да.
— Ты думаешь, он выдернет?
Зубы первого охранника сверкнули в улыбке.
— Мой друг, я уверен, что без большого «бум!» не обойтись.
…Минус 024, отсчет идет…
Земля осталась далеко внизу.
Ричардс приник к иллюминатору: смотрел во все глаза. Первый полет он проспал, словно в ожидании нынешнего. Небо становилось все чернее. Никогда он не видел таких ярких звезд. На западном горизонте осталась узкая темно-оранжевая полоска. Внизу светились, как он догадался, огни Дерри.
— Мистер Ричардс?
— Да. — Он подпрыгнул, словно его ударили по плечу.
— Сейчас мы в режиме ожидания. То есть кружим над аэропортом «Войт». Какие будут указания?
Ричардс задумался. Ему не хотелось выдавать свои планы.
— Какова минимально возможная высота полета?
Последовала долгая пауза: пилоты консультировались.
— Мы можем идти на двух тысячах футов. Управлением национальной безопасности и инструкциями такое запрещено, но…
— Забудьте об этом, — оборвал его Ричардс. — Мистер Холлоуэй, тут я вынужден полностью полагаться на вас. Я ничего не знаю о самолетах и уверен, что вас на этот счет проинструктировали. Но прошу помнить, что люди, мечтающие о том, чтобы отправить меня к праотцам, на земле и в безопасности. Если же вы солжете мне и я это выясню…
— Никто не собирается вам лгать, — ответил Холлоуэй. — Мы заинтересованы в том, чтобы посадить эту «птичку» на землю.
— Понятно. — Ричардс задумался.
Амелия Уильямс сидела рядом с ним, сложив руки на коленях.
— Летим на запад, — объявил он. — На высоте две тысячи футов. И пожалуйста, называйте те города, над которыми мы будем пролетать.
— Города?
— Естественно. До этого я летал только раз, так что мне не отличить один город от другого.
— Хорошо. — В голосе Холлоуэя послышалось облегчение.
Самолет пошел вниз, а светлая полоса заката начала расширяться. Ричардс как зачарованный наблюдал за ней.
Мы преследуем солнце, подумал он. Ну надо же?
Часы показывали шесть тридцать пять.
…Минус 023, отсчет идет…
Спинка кресла, стоявшего перед Ричардсом, таила в себе немало интересного. В специальном кармане он нашел инструкцию по безопасности. Если самолет попадет в зону атмосферных возмущений, пристегните ремень. Если салон разгерметизируется, опустите кислородную маску, что висит над головой, и приложите к лицу. В случае неполадок с двигателями стюардессы скажут вам, что надо делать. В случае внезапного взрыва надейтесь на то, что вас опознают по зубным пломбам.
На уровне глаз в спинке кресла темнел небольшой экран фри-ви. Металлическая табличка напоминала потенциальному зрителю, что смена каналов происходит не мгновенно, а с фиксированной задержкой. Дистанционный пульт управления конструкторы вмонтировали в правый подлокотник.
Ниже и правее экрана в специальном кармане лежала писчая бумага с логотипом авиакомпании и закрепленная на цепочке ручка «Джи-Эй». Ричардс вытащил лист, написал на колене:
«Девяносто девять шансов из ста, что нас прослушивают. Антенны сейчас не больше волоска, передатчик — с булавочную головку. Могли просто воткнуть тебе в одежду. Маккоун сидит и ждет, когда ты опять проколешься. Через минуту подними крик и умоляй меня не дергать за кольцо. Отыграем у них несколько очков. Согласна?»
Она кивнула.
Ричардс помялся, потом добавил:
«Почему ты солгала?»
Она взяла ручку из его руки, расправила лист на своем колене, написала:
«Не знаю. Не хотела чувствовать себя убийцей. Твоя жена. И ты казался таким… — ручка застыла над бумагой, потом она закончила фразу: —…жалким».
Ричардс изогнул брови, улыбнулся. Взял у нее ручку:
«Начинай кричать через пять минут».
Она кивнула, Ричардс смял бумагу, положил в пепельницу на подлокотнике. Зажег бумагу. Та ярко вспыхнула, бросив отблески на иллюминатор, потом превратилась в пепел, который Ричардс тщательно перемешал.
Пять минут спустя Амелия застонала. Получилось у нее так естественно, что Ричардс изумленно уставился на свою соседку. Мелькнула мысль, что ей действительно нехорошо.
— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не заставляй этого человека… пытаться убить тебя. Я тебе ничего не сделала. Я хочу вернуться домой к моему мужу. У меня тоже есть дочь. Ей шесть лет. Она, наверное, спрашивает, где ее мамочка.
Брови Ричардса поднялись и вернулись на место. Она явно переигрывала. Вот это незачем.
— Он туп, — Ричардс старался обращаться к ней, а не к невидимой аудитории, — но не настолько туп. Все будет нормально, миссис Уильямс.
— Легко тебе говорить. Тебе нечего терять.
Он ей не ответил. Тут она попала в точку. Нечего из того, что он еще не потерял.
— Покажи ему взрывчатку, — молила она. — Господи, почему ты не покажешь ему взрывчатку? Тогда ему не останется ничего другого, как поверить тебе… и он даст отбой своим людям на земле. На нас же постоянно нацелены ракеты. Я слышала, как он отдавал такой приказ.
— Взрывчатку я показать ему не могу, — ответил Ричардс. — Чтобы вытащить ее из кармана, надо поставить взрыватель на предохранитель, иначе он может случайно выскочить, и тогда нас вместе с самолетом разнесет на мелкие клочки. Кроме того, — в его голосе послышались насмешливые нотки, — не думаю, что я показал бы ему взрывчатку, даже если бы и мог. Этому слизняку есть что терять. Пусть попотеет.