— Ты что — все еще собираешься туда лететь? — изумился Элдрич.
— Да, — кивнул Лео, протянув руку за документами.
Единожды приняв Чу-Зи, ты подпадаешь под его власть на веки вечные. Энн Готорн сказала бы мне что-нибудь эдакое, она ведь у нас набожная… Порабощение грехом. Грехопадение. И даже искушение — оно все то же…
Вся разница в том, что там был путь к спасению, здесь же — нет. Неужто искать его следует где-нибудь на Проксиме? Кто знает… Быть может, его вообще не существует.
Энн Готорн появилась в дверях радиорубки.
— С тобой все в порядке?
— Что со мной может случиться? — пожав плечами, ответил Барни, — Ты понимаешь, мы ведь сами во все это вляпались! Жевать Чу-Зи нас не заставлял никто! Мы сами хотели этого! — Он швырнул сигарету на пол и положил конец еще теплившейся в ней жизни, растерев окурок носком башмака. — А ты еще не хочешь отдавать мне свою порцию! — Тут же Барни вспомнил о том, что Энн здесь ни при чем. Это была не она. За ее спиной стоял Палмер Элдрич.
«И все же я это сделаю, — сказал Барни самому себе, — пусть за ней стоит хоть сам черт».
— Перестань! — завизжала она. Или это было оно?..
— Эй, Майерсон! — закричал Норм Шайн, выскочив из своей рубки. — Что это ты делаешь, а?! А ну-ка отпусти ее!
Сильная рука схватила его за горло. Но поздно, наркотик был уже у него.
— Не делай этого, Барни! — прошептала Энн. — Прошло еще слишком мало времени. Умоляю тебя, не делай этого!
Не обращая на нее внимания, он направился к своей комнате.
— Ты можешь сделать ради меня одну вещь? — прокричала она ему вслед. — Давай разделим его пополам — половина тебе, половина мне? Я хочу быть с тобой, Барни, слышишь?
— Это еще почему?
— Может быть, я хоть как-то смогу помочь тебе.
— Как-нибудь обойдусь и сам! — отрезал Барни. «Мне нужно одно, — подумал он, — попасть в то время, когда мы с Эмили еще жили вместе. До развода, до того, как появился Хнатт…
Это моя единственная надежда, я должен сделать все, чтобы оказаться там! Все! Иначе — грош мне цена!»
Он запер за собой дверь и тут же сунул в рот Чу-Зи. Ни с того ни с сего на ум ему пришел Лео Булеро. «Ты выбрался. Лео. И выбрался ты, скорее всего, потому, что Палмеру Элдричу такие, как ты, не по зубам. Или — или Палмер Элдрич просто-напросто играется с тобой, как кошка с мышкой. Ты мог прилететь сюда, Лео, прилететь и удержать меня от этого безумия, но теперь уже поздно, слишком поздно… Даже сам Палмер Элдрич устами Энн Готорн предупреждал меня о том, что этого делать не стоит, — даже ему стало казаться, что я явно перебираю. Что это может означать? Может быть, я рухну в такие бездны, над которыми не властен и он? Туда, где нет ничего, где буду лишь я, — вернее, так: где будет одно лишь мое я.
Вернуться оттуда я, конечно, уже не смогу. И все же я это сделаю, пусть даже я рухну на дно преисподней. Пусть все будет так, как будет!»
В висках заломило так, что он зажмурился от боли. Ему казалось, что мозг вдруг пришел в движение и рвется наружу, не желая оставаться в опостылевшей черепной коробке. Он понял, что странное это ощущение вызвано резким изменением метаболизма. Шоком. «Прости меня, если можешь! — сказал он своему телу, — Прости, бога ради».
— Спасите! — сказал он вслух.
— Как же, как же, держи карман шире… — прохрипел странно знакомый мужской голос. — Ты что, думаешь, мне больше делать нечего, кроме как с тобой нянчиться? Или бросай это дело, или иди отсюда на все четыре стороны! Марсианская жизнь вон до чего тебя довела — даже мне на тебя смотреть тошно!
— Заткнись! — прошипел Барни, — Я больной человек — ты слышишь? Я слишком далеко зашел. Тебе же лишь бы поорать… — Он открыл глаза и увидел перед собой Лео Булеро. Булеро сидел за огромным столом из мореного дуба. — Слушай! — прошептал Барни. — Я как сел на Чу-Зи, так с него и не слезал — ты понимаешь? Иначе я просто не могу! Если ты мне не поможешь, мне конец, Лео! — С трудом держась на ногах, он добрался до ближайшего кресла и рухнул в него как подкошенный.
Лео раскурил сигару и задумчиво заметил:
— Ты что — принимаешь его и сейчас? Ведь оно вот уже два года как…
— Ты хочешь сказать, что оно теперь вне закона?
— Да. Именно так — вне закона. Теперь попробуй понять меня правильно. У меня масса дел, понимаешь? Я же, вместо того чтобы заниматься ими, болтаю с тобой, не зная даже того, кто ты на деле — живой человек или призрак, явившийся из прошлого.
— Разве ты не понял? Это я, Барни Майерсон, — просто я под кайфом!
— Ладно, ладно! — Лео запыхтел своей сигарой с удвоенной энергией, — Только не надо так возбуждаться! В будущем бывал и я, и, как видишь, ничего страшного со мной не случилось! Ты ведь скопер, Барни, — что тебя так удивляет? — Он откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу, — Ты знаешь, что я там видел? Памятник самому себе, вот что! — Он бросил на Барни победный взгляд.
— Мне все это не нужно. Мне вообще ничего не нужно. Только одно. Я хочу, чтобы моя жена вернулась ко мне. Я хочу жить вместе с Эмили! — Ему вдруг стало грустно как никогда. Грустно и горько. Горечь утраты. Желчь.
— Ах да, Эмили… — Лео закивал головой и, нажав на кнопку селектора, сказал:
— Мисс Глисон, ко мне никого не пускать! — Он вновь повернулся к Барни. — Этого типа по имени Хнатт забрала полиция ООН. Помнишь, они брали людей Элдрича? Ну так вот. У Хнатта с ними был подписан договор. В тюрьму его сажать, конечно, не стали, но из страны выслали. Он сам так решил — уж лучше, мол, в другую страну, чем за решетку.
— А как же Эмили?
— Ты имеешь в виду ее горшки? Как бы она лепила их в марсианской норе? Разумеется, ей пришлось оставить этого идиота. Если бы ты был потерпеливее…
— Слушай! Ты кто — Лео Булеро или Палмер Элдрич? — пробормотал Барни. — У меня такое ощущение, что ты говоришь мне все это с одной-единственной целью — сделать мне еще хуже!
Лео удивленно поднял брови.
— Палмер Элдрич мертв.
— Это неправда. Это такая же иллюзия, как и все остальное!
— К черту иллюзии! — неожиданно рассвирепел Лео. — Кто тебе дал право считать меня иллюзией? Я настоящий — ты понял? Здесь единственный призрак — ты сам! Именно поэтому ты и выворачиваешь все шиворот-навыворот! — Он изо всех сил ударил кулаками по крышке стола. — Ты это видел? О том же, что Хнатты развелись, я узнал случайно — твоя бывшая жена с недавнего времени стала работать на нас. Она была у Рони в прошлый четверг, — он зажег потухшую сигару и яростно запыхтел.
— Значит, мне достаточно разыскать ее, так? — спросил Барни, не веря своим ушам.
— Так, да не совсем, — ответил Лео, — Есть одно «но». Куда ты собираешься деть Рони Фьюгейт? В этом иллюзорном мире ты живешь не один — ты живешь вместе с ней.
— Постой! Если так, значит…
— Да, Эмили в курсе, у них друг от друга секретов нет. Эмили можно понять. Вернись она к тебе, и Рони тут же перестанет принимать ее работы. Эмили это прекрасно понимает. Рони, как ты знаешь, особенно не прикажешь — она у нас сама себе голова.
— Эмили всегда ставила во главу угла личную жизнь, карьера для нее не значит почти ничего.
— Но для тебя-то это было совсем не так! Возможно, она переучилась, изменила свой взгляд на вещи, глядя на тебя, возможно, ее научила этому жизнь, но она действительно стала другой! И потом, почему ты считаешь, что она захочет вернуться к тебе? Сейчас все складывается у нее как нельзя лучше: она знаменита на весь мир, скины ей просто девать некуда — если уж говорить до конца, то и мужчин у нее предостаточно. Ты ей не нужен ни в каком качестве, Барни! И потом, чем тебе так не нравится Рони? Лично я предпочел бы…
— Ты Палмер Элдрич! — сказал Барни. — Я тебя раскусил!
— Ты так считаешь? — удивился Лео. — Ладно, Барни, мне твоя болтовня надоела. Я тебе уже сказал о том, что Элдрича давно нет в живых. И убил его не кто-нибудь, но именно я! В честь этого события и был установлен тот памятник! — Он говорил совершенно бесстрастно, однако лицо его вдруг побагровело. — Где мои стальные зубы? Где протез? — Лео поднял руки. — Так, может быть, у меня что-то не так с глазами?
Барни направился к двери.
— Куда это ты? — спросил Лео.
— К Эмили, — сказал, открывая дверь, Барни, — если я поговорю с ней, она…
— Вряд ли ты сможешь это сделать, дружище! — покачал головой Лео.
«Кто его знает, — думал Барни, направляясь к лифту. — Может быть, это действительно был Лео. Может быть, все это правда… Нет, без Палмера Элдрича тут не обойтись!
Энн была права, мне следовало дать ей половину той дозы, вместе нам было бы легче, как говорится, ум — хорошо, а два — лучше. Энн, Палмер, Лео… кругом он, один только он — творение и творец. Вот что он такое, вот кто он такой — творение и творец. Властелин всех этих миров. Мы можем лишь населять их, наполнять собою то, что послушно одному ему, Палмеру Элдричу, вольному бродить по тем же мирам рядом с нами. Он может манипулировать следствиями, отменяя причины; он может обращать реальность в иллюзию, а иллюзию в реальность; он может стать любым из нас, если только пожелает того. Бессмертный, не ведающий, что такое время, живущий, за пределами коснеющих в себе пространств, он может существовать даже там, где он мертв».
Палмер Элдрич отправился на Проксиму человеком, вернулся же оттуда богом.
Стоя перед лифтом, Барни пробормотал:
— Палмер Элдрич, помоги мне! Верни мне жену!
Двери лифта раскрылись. В кабине стояло шестеро: четверо мужчин и две женщины.
Все они были Палмером Элдричем — и мужчины, и женщины… Искусственная рука, стальные зубы, изможденные серые лица с линзами Йенсена вместо глаз.
Все шестеро посмотрели на него и сказали дружным хором:
— Майерсон, ты уже не сможешь вернуться в свой мир. На сей раз ты зашел слишком далеко — ты принял слишком большую дозу. Я предупреждал тебя об этом!
— Ты не мог бы помочь мне. Палмер? — пробормотал Барни. — Мне нужно как-то вернуть ее!