И начался сон.
Джо Фернрайт в благоговейном трепете стоял перед Гражданским Верховным Советом. Секретарь ГВС зачитывал заранее подготовленный текст.
— Мистер Фернрайт, — торжественно произнес он, — вы в вашей граверной мастерской создали эталоны, с которых будут печататься новые деньги. Ваш проект победил на конкурсе, в котором участвовали сотни тысяч мастеров. Мы поздравляем вас, мистер Фернрайт, — секретарь по–отечески улыбнулся, и Джо подумал, что тот похож на католического священника и, должно быть, успешно пользуется этим сходством.
— Я польщен и считаю честью для себя, — ответил Джо, — получить вашу награду, и осознаю, как и все мы, свой вклад в укрепление финансовой стабильности.
Для меня было не так уж важно, чтобы мое лицо изобразили на купюрах, но раз это произошло, позвольте мне выразить удовольствие по поводу оказанной мне чести.
— Ваша подпись, мистер Фернрайт, — напомнил ему секретарь отеческим тоном. — На банкнотах появится ваша подпись, а не портрет. Кто вам сказал, что там будет ваше изображение?
— Кажется, вы меня не правильно поняли, — заявил Джо. — Если мое лицо не появится на новых денежных знаках, я отклоню свой проект, и вся экономическая структура Земли будет нарушена, поскольку вам придется продолжать печатать прежние инфляционные купюры, которые к настоящему моменту уже ничего не стоят.
Секретарь задумался.
— Отклоните ваш проект?
— Вы правильно поняли, — произнес Джо в своем, в их, сне. В тот же самый момент миллиарды жителей Земли, как и он, отклоняли свои проекты, как и сам Джо, не осознавая этого. Он знал только одно: без него вся система, весь государственный организм развалится на части.
— Что же касается моей подписи, то я поступлю, как покойный великий герой прошлого Че Гевара, который погиб ради своих друзей. В память о нем я оставлю на купюре только имя «Джо». Но мое лицо должно быть напечатано, и к тому же напечатано в цвете.
— Мистер Фернрайт, — произнес секретарь, — вы многого хотите, но вы крепкий орешек и действительно напоминаете Че. Сейчас я обращаюсь к миллионам телезрителей. Давайте поприветствуем одновременно Джо фернрайта и Че Гевару! — Секретарь отбросил текст и захлопал в ладоши. — Пусть все честные люди скажут: вот новый герой, вот решительный человек, который много лет работал…
Джо разбудил звонок будильника.
«Боже мой, — Джо сел на кровати. — О чем это было? О деньгах?..» Однако искусственный сон уже почти исчез из его сознания.
— Я создал деньги, — вслух произнес Джо, недоуменно моргая. — Или я их печатал?
«Впрочем, какая разница?», — сказал он уже про себя. Сон. Своего рода государственная компенсация за реальность. Каждую ночь.
Может быть, это хуже, чем вовсе не спать.
«Нет, — решил Джо. — Ничего нет хуже бодрствования».
Он снял трубку и набрал номер банка.
— Внутренний Сельскохозяйственный Народный банк.
— Сколько стоят тридцать пять тысяч крамблов в наших долларах? спросил Джо.
— Крамблов — на плабкианском наречии Сириуса–Пять?
— Да.
Через мгновение банк выдал ответ:
— 200 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000,00 долларов.
— Правда? — спросил Джо.
— Зачем мне вас обманывать? — ответил механический голос робота. — Я даже вас не знаю.
— Может быть, есть еще какие–нибудь крамблы? — спросил Джо. — Может быть, они употребляются в качестве денежной единицы в любом другом анклаве, народности, племени, культуре или обществе в известной Вселенной?
— Существует еще один крамбл, употреблявшийся несколько тысяч лет назад в…
— Нет. Это действующий крамбл. Спасибо, конец сеанса.
Он повесил трубку. В ушах звенело, словно бил громадный колокол.
«Наверное, именно это и называется «мистикой», — подумал он.
Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату ворвались два полицейских Службы Спокойствия. Ни одна мелочь скудной обстановки не ускользнула от их колючих, настороженных взглядов.
— СС, Хаймс и Перкин, — услышал Джо резкий голос, и перед его глазами промелькнул значок Службы Спокойствия.
— Мистер Фернрайт — мастер–реставратор, получаете ветеранское пособие, так? Так, — ответил один из полицейских сам себе. — Как вы считаете, сколько приблизительно составляет ваш ежедневный доход, учитывая пособие и плату за вашу так называемую работу?
Пока первый офицер разговаривал с Джо, второй обошел комнату и открыл дверь ванной.
— Тут уже кое–что, — довольно протянул он, — снята крышка бачка, сливного бачка. У него тут мешок с металлическими монетами. Похоже, четвертаков восемьдесят наберется. Да вы бережливый человек, мистер Фернрайт, — обратился офицер к Джо, вернувшись в комнату. — Сколько же времени вы…
Джо ответил быстро и не задумываясь:
— Два года, но я не нарушил ни одного закона — перед тем, как откладывать деньги, я навел справки у мистера Юриста.
— Хорошо, а что это за история с тридцатью пятью тысячами плабкианских крамблов?
Джо медлил, и это неудивительно: офицеры СС, в дорогих светлых костюмах, при портфелях, были похожи на тех, кто отдает приказы, а не на тех, кто их выполняет… и все же было в них нечто нечеловеческое, но Джо не мог понять, что именно. Хотя, вот оно — никто никогда не мог представить себе человека СС, открывающего даме дверь и пропускающего ее вперед.
Мелочь, казалось бы, но она характеризовала сущность Службы. «Никогда не придержит дверь, — думал Джо, — никогда не снимет перед тобой шляпу в лифте.
Правила приличия писаны не для них. Не для них.
(Однако как же они, черт возьми, гладко выбриты и подчеркнуто аккуратны.) Забавно, — усмехнулся про себя Джо, — как незначительная, казалось бы, мысль переворачивает представление о чем–то. Словно я только теперь понял, что они собой представляют… Теперь я уже никогда не забуду этого сравнения…»
— Я получил записку, — признался Джо. — Сейчас покажу. — Он достал листок бумаги, который нашел в сливном бачке.
— Кто ее написал? — спросил один из офицеров.
— Бог знает, — развел руками Джо.
— Это шутка?
Джо ответил вопросом на вопрос:
— Записка — шутка, или то, что бог знает?..
Он осекся, заметив, как один из полицейских достал портативный психодетектор. В подобных, даже самых незначительных, случаях СС не гнушалась считывать мысли обывателей и заносить их в досье.
— Думаю, вы и без меня разберетесь, — добавил Джо. — Я сказал правду.
На пару минут наступила тишина: антенна детектора висела над головой Джо, вздрагивая, словно лист на ветру. Но вот офицер СС сунул детектор в карман и вставил в ухо кнопку наушника. Внимательно вслушиваясь, он прокручивал мысли Джо.
— Все верно, — подтвердил полицейский, останавливая воспроизведение записи. — Он ничего не знает ни об этой записке, ни о том, кто положил ее туда. Мы извиняемся за недоразумение, мистер Фернрайт. Вы, конечно, в курсе, что мы прослушиваем все телефонные переговоры? Ваш разговор заинтересовал нас размерами.
— Раз в день сообщайте нам обо всем, что произойдeт, — вступил напарник. Он протянул Джо карточку. — Созванивайтесь вот по этому номеру; оставляйте сообщение любому, кто снимет трубку.
— Не существует такой работы, — добавил первый, — за которую вам могли бы официально заплатить тридцать пять тысяч плабкианских крамблов. Это нелегальный бизнес, мистер Фернрайт, вот как стоит вопрос.
— Может, у них там, на Сириусе–Пять, до черта битых горшков? неуклюже сострил Джо.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — бросил в ответ полицейский.
Одинаково кивнув Джо, они открыли дверь его квартиры и удалились. Дверь захлопнулась.
— А может — одна гигантская ваза, — продолжал мечтать Джо, — огромная, как планета. Полсотни видов глазури и… и… — хотя, скорее всего, офицеры уже не слышали его, он все же решил не рисковать и продолжил свои мечтания про себя. — Ваза оригинальной работы величайшего художника в истории Плабкиан.
Единственное сохранившееся произведение гениального мастера, и надо же было такому случиться, что сосуд, который они боготворили, сильно повредило землетрясение… И теперь вся плабкианская цивилизация рухнула. Плабкианская цивилизация. Гм… А что они вообще собой представляют, эти жители Сириуса–Пять?
Не мешало бы выяснить.
Он набрал номер автоэнциклопедии.
— Добрый вечер, — произнес механический голос. — Какая информация интересует вас, сэр, мадам?
— Дайте краткое описание общества на Сириусе–Пять, — сказал Джо.
Не прошло и десяти секунд, как механический голос произнес:
— Это древнее общество, которое уже прошло пик своего развития. Доминирующим видом на планете является так называемый Глиммунг. Это гигантское существо, не являющееся детищем планеты, несколько веков назад мигрировало на Сириус–Пять, подчинив себе такие незначительные виды, как вабы, вержи, клэйки, тробы и принты, оставшиеся на планете с времен правления мастер–вида — так называемых Туманных Существ древности.
— Глиммунг… Глиммунг — он всемогущ? — спросил Джо.
— Его могущество, — не меняя интонации, продолжал робот, — резко ограничивается некой специфической книгой — возможно, несуществующей, — где якобы зафиксировано все, что было, есть и будет.
— Откуда взялась эта книга?
— Вы исчерпали суточный лимит энциклопедических данных, — ответил искусственный голос и умолк.
Подождав ровно три минуты, Джо снова набрал номер.
— Добрый вечер. Какая информация интересует вас, сэр, мадам?
— Книга о Сириусе–Пять. Говорят, в ней записано все, что было…
— А, это опять вы. Теперь это не сработает: мы уже давно записываем характеристики голоса.
Робот снова отключился.
«Черт, точно, — вспомнил Джо. — Я же читал об этом в газете. Государству слишком дорого обходится телефонное пиратство, вроде моего. Бред какой–то…» Теперь в течение двадцати четырех часов он не сможет получить новой информации. Конечно, можно обратиться в частную контору — к мистеру Э