— Откуда ты знаешь о Календе и о новом тексте? — просипел Джо.
— От Глиммунга.
— Значит, он читал то же, что и я… Получается, что это не подлог. Будь это так, ты бы здесь не появилась.
Она засмеялась, больше ничего не сказав. Они все дальше и дальше погружались в бездну.
— Тогда получается, я прав, — решил Джо.
Ниже, в фокусе фонаря, показался гигантский желтый скелет. Слева от Джо свет фонаря выхватил из мрака другую часть колоссальной туши. Огромной… как ковчег, построенный, чтобы вместить каждую тварь, и погрузившийся на дно Маре Нострум. «Это ковчег смерти», — подумал Джо.
— Что это? — спросил он Мали.
— Скелет.
— Чей? — Джо устремился к находке, стараясь высветить фонарем как можно больше.
Вскоре Мали подплыла поближе, и Джо смог различить лицо девушки сквозь кислородную маску. Ее голос слегка дрожал. Чувствовалось, что она не ожидала этой находки.
— Это Глиммунг, — проговорила она. — Это скелет древнего, давно умершего и забытого Глиммунга. Он здорово зарос кораллами. Должно быть, он лежит здесь не меньше ста лет.
— Ты не знала о том, что он существует, что он здесь? — спросил Джо.
— Об этом знал (разве что) Глиммунг. А я — нет. — Она задумалась. По–моему, это был Темный Глиммунг.
— Что ты сказала? — не понял Джо. Страх давил все сильнее, превращаясь во всепоглощающий ужас.
— Это почти невозможно объяснить. — Мали с трудом подыскивала слова. Так же, как с антиматерией: об этом можно говорить, но представить себе очень трудно. Есть Глиммунг, а есть Темный Глиммунг. Всегда — сколько одних, столько и других. У каждого Глиммунга есть его противоположность, его темный Двойник. И в течение жизни, рано или поздно, ему приходится уничтожить своего двойника, иначе тот уничтожит его.
— Почему? — спросил Джо.
— Потому что так устроен мир. Еще спроси: почему это камень? Просто так сложилось. Они — взаимоисключающие явления, или, если хочешь, свойства. Да, свойства, как у химических веществ. Видишь ли. Темные Глиммунги как бы не совсем живы. И в то же время они не мертвы. Говорят, что это двойное существование свойственно не только Глиммунгам; говорят даже, что… — Она осеклась. — Нет! Только не это. Только не сейчас, ради бога, не сейчас!..
Рассыпающийся остов, покрытый колониями кораллов, ковылял прямо к ним. Когда–то его облик напоминал человеческий; он держался прямо и передвигался на крепких ногах. Но сейчас его позвоночник гнулся, а ноги тащились по дну, словно из них вылущились кости. Джо смотрел, как он приближается, понимая, что чудовищное существо ищет именно его. Медленно и неуклюже он двигался к Джо. Вскоре уже можно было различить его черты.
Джо почувствовал, как весь мир рассыпается на куски.
— Это твой труп, — проговорила Мали. — Здесь время просто не…
— Он слепой, — прошептал Джо. — Его глаза… они… сгнили. Разве он видит меня?
— Он чувствует тебя. Он хочет… — Она замолчала.
— Чего он хочет?! — Джо закричал, заставив Мали вздрогнуть.
— Он хочет поговорить с тобой, — прошептала Мали. Казалось, она оцепенела, как птица под змеиным взглядом. «Черт возьми, я остался один на один с этой штукой», — понял Джо.
— Что же мне делать? — на всякий случай спросил он.
— Не надо… — Мали опять замолкла, потом отрывисто произнесла:
— Не надо его слушать.
— Разве мертвец может говорить? — в ужасе промолвил Джо.
Странно, что он не лишился рассудка, увидев собственные останки. Но еще и говорить с ними? Нет, это Г явное безумие. Должно быть, какое–то подводное существо, увидев Джо, попыталось присвоить его облик.
— Он скажет тебе, чтобы ты уходил, — объяснила Мали. — Чтобы ты покинул этот мир. Оставил в покое Хельдскаллу и Глиммунга с его планами. Смотри: он уже пытается что–то произнести.
Полусгнившая плоть на лице трупа чуть раздвинулась. Джо увидел сломанные зубы, и затем из дыры, в которую превратился его рот, вырвался наружу звук.
Это был глухой рокот, как будто рядом грохотала гигантская якорная цепь. И все же существо пыталось…
Наконец, когда оно приблизилось к Джо, покачиваясь на волнах, Джо различил одно слово, затем другое…
— Оставайся, — произнес труп, широко открывая рот.
Мелкая рыбешка исчезла внутри, затем выплыла обратно. — Ты… должен… идти дальше. Дальше. Поднимать. Хельдскаллу.
— Ты еще жив? — спросил Джо.
— Здесь нет ничего живого, — подала голос Мали. — Ничего живого, в обычном смысле этого слова. Остаточная энергия… как заряд севшей батарейки.
— Но он еще не существует, — выдохнул Джо. — Он появится лишь в будущем.
— Здесь нет будущего, — объяснила Мали.
— Но ведь я–то жив. Я смотрю на этого урода, на этот разлагающийся труп. Если бы это был я, как я мог бы говорить с самим собой?
— Наверно, ты прав, — согласилась Мали. — Но разница между вами не абсолютна. У тебя есть кое–что от него; в нем тоже есть частица тебя. Вы оба — это ты, и вы оба — это он. «Дитя — отец человеку», помнишь?
И человек — отец трупу. Правда, я думала, он потребует, чтоб ты убирался, а он, наоборот, просит тебя остаться. Вот зачем он пришел к тебе. Я чего–то не понимаю. Он не может быть твоей черной стороной, уж во всяком случае не в том смысле, как я объясняла. Он почти разложился, но ведет себя доброжелательно. Темные же никогда не бывают доброжелательны. Позволь, я кое–что спрошу у него.
Джо промолчал. Мали сочла молчание знаком согласия.
— Как ты умер? — спросила она у мертвеца. В свете фонаря блеснули оголившиеся кости. До Джо и Мали донеслось неразборчивое:
— Нас убил Глиммунг.
— Нас? — встревожилась Мали. — Кого? Всех?
— Нас, — скелет показал рукой на Джо. — Нас двоих, — добавил он и замолчал. Его начало сносить течением.
— Но это ничего… — продолжал он. — Я сделал небольшой ящик, в котором чувствую себя в безопасности. Я забираюсь туда и запираю вход, и большинство хищных рыб не может туда проникнуть…
— Ты хочешь сказать, что пытаешься защитить свою жизнь? — спросил Джо. — Но она давно кончилась.
Слишком невероятным и нелепым было все происходящее. Сама мысль, что разлагающийся труп — его собственный труп — ведет здесь какое–то подобие существования, так же как и любое другое существо, пытается защитить себя…
— Улучшим качество жизни мертвых, — издевательски заметил он, не обращаясь ни к Мали и ни к плавающему перед ним телу.
— Проклятие! — выдохнула Мали.
— Что?
— Он тебя не отпустит. Он противостоит тебе, и ты уже не сможешь уйти отсюда. А потом, когда ты станешь таким же, как он, — она показала на труп, — ты пожалеешь, что не ушел.
— Оставайся, — прохрипел труп.
— Почему? — спросил Джо.
— Я обрету покой, только когда поднимут Хельдскаллу. Я жду этого много веков, и я рад, что ты наконец пришел. Я знал: пока ты не придешь и не освободишь меня, я останусь в плену у времени.
Труп сделал умоляющий жест. От его кисти оторвалось несколько фаланг и начало погружаться на дно.
Джо почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
«Если бы можно было повернуть время вспять, — подумал Джо, — я бы отдал все что угодно, лишь бы не спускаться под воду». Почему труп сказал, что появление Джо означает освобождение для них обоих?..
«Господи Иисусе, недолго придется ждать, пока я превращусь в него. Мое тело разваливается на куски, а хищные рыбы станут есть мою плоть. И единственное, что мне останется — это прятаться в ящике на дне моря».
«А может быть, все это просто обман? — думал он. — Может, это вовсе не мой труп? Часто ли люди встречаются с собственными трупами, да еще и говорят с ними? Календы, — вспомнил Джо. — Нет, это чушь какая–то, ведь Мали ожидала, что труп потребует уйти, а он умолял остаться… Глиммунг! Может быть, это галлюцинация, созданная Глиммунгом, — таким безумным способом он пытается удержать меня на крючке.
Наверняка».
— Спасибо за совет. Я приму его к сведению, — сказал Джо болтающемуся в воде трупу.
— А мой труп тоже здесь? — спросила Мали.
Ответа не последовало. Останки Джо уплыли прочь.
«Я сказал что–нибудь не то? — размышлял Джо. — Но господи боже мой! О чем вообще можно беседовать с собственным трупом?! Я сказал, что приму к сведению его совет, чего еще он ждал от меня?» Его охватила злость. Не изумление, не страх, а самая обыкновенная ярость. И тут он вспомнил о проклятии.
— Смерть, — сказал он Мали, когда они подплыли друг к другу. — Смерть и грех взаимосвязаны. Это значит, что если храм проклят, то мы тоже…
— Я возвращаюсь, — вдруг сообщила Мали. — Не хочу находиться так близко к драге.
Она махнула рукой вправо. Повернувшись туда, Джо рассмотрел огромную, громоздкую конструкцию и различил низкое гудение, едва слышимое на нижнем пределе человеческого слуха. Только сейчас Джо понял, что оно раздавалось и раньше…
— Что это? — спросил он Мали, повернувшись туда, откуда доносился звук.
— Экскаватор, — сказала Мали. — Из ионийского каприкса; у этого вещества самый большой атомный вес из всех материалов, используемых в технике. Он заменяет старые рексероидные ковши, которые ты, вероятно, видел.
— И весь храм хотят поднять этим экскаватором?
Подводное течение понесло Мали к Джо.
— Нет. Только фундамент, — сказала она.
— А остальное будет распилено на блоки?
— Да, все, кроме фундамента. Он сделан из цельной агатовой глыбы с Денеба–Три. Если его распилить на куски, он не выдержит веса этой махины. Поэтому нужен ковш. — Она отодвинулась назад. — Нельзя подплывать к нему близко, это опасно. Ты же знаешь принцип их работы. Точка опоры перемещается взад–вперед между четырьмя остриями ковша. Поплыли отсюда. Пора выбираться на поверхность. Черт возьми, здесь действительно опасно.
— Все блоки уже распилены? — перепросил Джо.
— Боже мой, — устало проговорила Мали. — Нет, конечно, не все. Несколько первых плит. Ковш пока не поднимает фундамент, а вгрызается в дно под ним.