Жара. Вдруг он почувствовал, что стало жарко. Очевидно, прошло довольно много времени. И еще он чувствовал голод. Жара и голод объединились в ядовитое ощущение, похожее на проигрыш, на пораженье. Да, подумал он, так оно и есть. Каким-то непонятным образом я потерпел поражение. Потому что убивал андроидов? Или потому, что Рейчел убила мою козу?
Он не знал ответа. Но по мере того, как продвигался вперед, смутная почти нереальная дымка, словно галлюцинация, окутала его сознание. Он вдруг обнаружил себя на расстоянии шага от пропасти, от смертельного падения. Он не представлял, как могло так получиться. Беспомощное унизительное падение, вниз и вниз, и никто бы его не увидел. Здесь нет никого, кто увидел бы всю глубину его падения и мужество с отвагой, которые могли бы проявиться в его конце. Они тоже остались бы незамеченными. Мертвые камни и пыльные сухие сорные травы — они ничего не замечали, ничего не могли бы вспомнить. Ни о нем, ни о себе.
В этот миг его ударил первый камень. Камень был совсем не из резины или мягкого пенопласта. И попал он Рику в пах. И боль, настоящее понимание одиночества и абсолютного страдания коснулись Рика со всей обнаженной жестокостью.
Он остановился. Потом, подчиняясь ощутимому, но невидимому побуждению, продолжил подъем. «Я как камень, только качусь вверх. Двигаюсь без участия собственной воли. И само по себе это ничего не значит».
— Сострадальный, — задыхаясь, выдавил он. Потом замер — впереди он увидел неподвижную мутную фигуру. — Вилбур Сострадальный! Это ты?
Боже, вдруг понял он, это моя тень. Мне нужно выбираться отсюда, вниз по холму.
Он начал спускаться. Один раз упал. Облако затянуло все вокруг, и он бросился бежать все быстрее и быстрее, спотыкаясь на ненадежной скользящей гальке. Впереди он увидел свой кар. Я вернулся, сказал он себе. Я спустился с холма. Он влез в кабину. Кто же бросил в меня камень. Никто. Почему же это меня беспокоит? Со мной уже бывало подобное, во время слияний, когда я пользовался эмпатическим генератором, как все остальные. Ничего нового. Ничего? Ведь на этот раз я делал это один.
Дрожа он вытащил из отделения для перчаток новую коробочку нюхательной смеси, снял предохранительную ленту, набрал порошка в щепоть. Высунув ноги наружу, он отдыхал. Ноги покоились на пыльной сухой земле. «Не надо было сюда соваться», — подумал он. И почувствовал, что слишком устал, чтобы лететь домой. «Если бы я только мог поговорить с Дейвом, со мной было бы все в порядке. Я бы выбрался отсюда, вернулся домой, лег в постель. У меня по-прежнему есть электроовца и моя работа. Будут новые андроиды, которых нужно «отправить на покой». Моя работа не кончена, я еще не устранил последнего анди на Земле. Возможно, в этом все дело. Я боюсь, что их больше не осталось», — подумал он.
Он посмотрел на часы. Девять тридцать.
Сняв трубку видеофона, он набрал номер Зала Правосудия на Ломбард-стрит.
— Мне нужно поговорить с инспектором Брайантом, — сказал он телефонистке управления, мисс Уайлд.
— Инспектор Брайант улетел в личном каре, я не смогу получить от него ответ. Вероятно, он временно покинул машину.
— Он не сказал, куда, направляется?
— Что-то насчет андроидов, которых вы отправили на покой прошлой ночью.
— Дайте мне моего секретаря, — попросил он.
Секунду спустя на экране засияло треугольное лицо Энн Марстен.
— О, мистер Декард! Инспектор Брайант пытался вас найти. Кажется, он собирается передать ваше имя начальству для упоминания в списках отличившихся, поскольку вы устранили шесть…
— Я знаю, что я сделал, — сказал он.
— До сих пор такое никому не удавалось. Да, мистер Декард, еще звонила ваша жена. Она спрашивала, все ли с вами в порядке. С вами все в порядке?
Он промолчал.
— Во всяком случае, — рассудительно заметила мисс Марстен, — вам следует ей позвонить. Она просила передать, что будет ждать вас дома.
— Вы слышали, что случилось с моей козой?
— Нет, я даже не знала, что у вас есть коза.
— Они отобрали мою козу, — сказал Рик.
— Кто? Похитители животных? Мы только что получили донесение — новая крупная банда, преимущественно подростки, действует в…
— Похитители жизней, — сказал он.
— Не поняла, мистер Декард? — мисс Марстен внимательно смотрела на него. — Мистер Декард, у вас жуткий вид. Боже, у вас кровь течет!
Он поднял руку, почувствовал мокрое. Камень, наверное. Наверное, в него попал еще один камень.
— У вас вид, как у Вилбура Сострадального, — сказала мисс Марстен.
— Да, — сказал он. — Я Вилбур Сострадальный. Я навсегда сплавился с ним. И не могу отсоединиться. Сижу и жду, пока отсоединюсь. Где-то у границы с Орегоном.
— Выслать кого-нибудь? Патрульный кар? Чтобы вас забрали.
— Нет, — сказал он. — Я больше не работаю в управлении.
— Мистер Декард, вы вчера сильно утомились, — мягко сказала секретарь. — Вам необходимо лечь в постель, отдохнуть. Вы наш лучший охотник, мистер Декард, самый лучший за все время работы в управлении. Я передам инспектору Брайанту, когда он придет, что вы отправились домой. И немедленно позвоните жене, мистер Декард, она жутко волнуется. Честное слово. Вы оба в ужасном состоянии.
— Это из-за козы, — объяснил он. — Не из-за андроидов. Рейчел ошиблась. Мне было совсем не трудно их устранять. И специал тоже ошибся насчет того, что я не смогу сливаться с Сострадальиым. Прав был только сам Сострадальный.
— Вам бы лучше вернуться в город, мистер Декард. Ближе к людям. Там, в Орегоне, совершенная пустыня, правильно? Вы ведь совершенно один?
— Как странно, — сказал Рик. — У меня была полная, совершенная иллюзия, что я превратился в Сострадального и в меня швыряют камни. Но только это было не такое чувство, которое испытываешь, когда сжимаешь рукоятки генератора эмпатии. Тогда чувствуешь, что ты рядом с Сострадальным. Но на этот раз никого, кроме меня, здесь не было. Я был один.
— Теперь говорят, что Сострадальный — надувательство.
— Нет, не надувательство, — сказал Рик. — В противном случае, сама реальность тоже надувательство.
Холм, вспомнил он. Пыль и камни, все разные.
— Я боюсь, что не смогу отсоединиться. Рассоединиться с Сострадальным, — сказал он. — Стоит начать — и отступать уже поздно.
Неужели опять карабкаться на холм, подумал он. Вечный путь вверх. Как и Сострадальный, я в ловушке вечности.
— До свидания, — сказал он и хотел дать отбой.
— Вы позвоните жене? Обещаете?
— Да. — Он кивнул. — Спасибо, Энн.
Он повесил трубку. Скорее в кровать, отдохнуть. В последний раз я ложился в постель вместе с Рейчел. Нарушение закона. Половые сношения с андроидом. Абсолютно запрещено законом на Земле и в колониях тоже. Сейчас она, наверное, уже в Сиэтле. Вернулась в компанию Розена, к другим андроидам. «Если бы я мог сделать с тобой то же, что ты сделала со мной, — пожелал он. — Но с андроидом не вышло бы, ему все равно. Если бы я убил тебя прошлой ночью, моя коза была бы жива. Вот когда я принял неверное решение. Да, — подумал он, — все началось с того, что я лег с тобой в постель. Но в одном ты права: я в самом деле изменился. Но не так, как ты предсказывала».
Все гораздо, гораздо хуже, решил он.
«И тем не менее, мне все равно. На самом деле. Больше я уже не волнуюсь. После того, что было у вершины холма. Интересно, что произошло бы дальше, если бы я продолжал подниматься и достиг бы вершины? Потому что именно так, как нам кажется, умирает Сострадальный. И его триумф проявляет себя в конце великого звездного цикла…»
«Но, — подумал он, — если я Сострадальный, то я никогда не умру, даже через тысячу лет. СОСТРАДАЛЬНЫЙ БЕССМЕРТЕН».
Он снял трубку видеофона, чтобы позвонить жене. И замер.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Он медленно опустил трубку в гнездо, глаза его были устремлены в одну точку, снаружи. По пыльной серой земле что-то двигалось. Маленькое вздутие, холмик между двумя валунами. Животное, сказал он себе. Сердце бешено забилось, когда он понял, что произошло. Я знаю, что это, подумал он. Раньше я видел только в старых фильмах, которые показывают по правительственному каналу.
Они же вымерли! Он быстро вытащил помятый экземпляр своего каталога Сидни, дрожащими пальцами принялся листать.
Жабы. (Буфониды) — Все разновидности — В. (вымерли).
Вымерли много лет назад. Самое любимое Вилбуром Сострадальный существо, наряду с осликами.
Но лягушек и жаб он любил больше всего.
Нужна коробка. Он порылся на заднем сиденье, но ничего не нашел. Тогда он выпрыгнул наружу, поспешил к багажному отделению. В картонном контейнере хранился запасной топливный насос для мотора. Он вытряхнул насос, положил в коробку немного ветоши и начал медленно подкрадываться к жабе.
Жаба полностью сливалась с пылью вокруг. Может быть, она эволюционировала, приспособилась к новому климату, как это ей приходилось делать раньше. Если бы она не двигалась, он бы ее никогда не заметил, а ведь он сидел всего в метре от нее. Если вы находите животное, считавшееся вымершим, что происходит тогда? Такое бывает очень редко. И происходит что-то важное. Вроде почетного ордена, звезды от ООН. И премия. Награда, достигающая миллиона долларов. К тому же… он нашел самое дорогое Сострадальному существо. Боже, не может этого быть. Вдруг это только воздействие радиации на его мозг? И теперь я стал специалом, подумал он. Что-то со мной случилось, как с недоумком Исидором и его пауком. Это все устроил Сострадальный? Нет, я сам. Это я нашел жабу. Потому что смотрел глазами Сострадального.
Он присел на корточки рядом с жабой. Она, загребая лапками, выкопала в пыли углубление. И над поверхностью теперь виднелась только верхушка головы и глаза. В глазах у жабы не тлело даже искры активности. Жаба не чувствовала его присутствия. Он с ужасом подумал, что она умерла. От жажды, наверное. Но ведь он видел, как она шевелилась.