— Можно прямо сейчас.
— Ты свободна вечером?
— Абсолютно. Ты хотел бы снова съездить со мной на Джубилайл?
— Нет, — сказал он. — Я просто хотел навестить тебя и задать несколько вопросов.
— Вопросы, вопросы, вопросы! Хорошо. Приезжай ко мне. Когда мне тебя ждать?
— Где-то через полчаса?
— Пойдет. — Быстро перебирая клавиши, она набила программу для вертолета. Через несколько секунд из таксофона Нойеса показалась небольшая дискета. Он взял ее и послал Елене воздушный поцелуй. Схватив свой чемодан, он бросился вверх по лестнице. Он забежал в моментальную химчистку, где принял душ, а его одежда была мгновенно выстирана и отутюжена. После этого Нойес поднялся на вертолетную площадку. Сев в вертолет, он вставил дискету с адресом Елены в дисковод. Вертолет взлетел, завис на некоторое время над загруженным аэропортом, а затем, обнаружив свободный вектор для выхода, взял курс на Нью Джерси.
Он появился у Елены около девяти часов вечера. Нойес никогда не был у нее. Раньше он встречался с ней в своей квартире. Он не знал, чего ожидать: то ли он попадет в сокровищницу, то ли в шикарный публичный дом. На самом деле квартира оказалась так же просто и функционально обставлена, как и его собственная. Несмотря на известную любовь Елены к роскоши, здесь она в ней не нуждалась потому, что эта квартира была для нее лишь перевалочной станцией в те редкие ночи, когда она не спала в чужой постели. Встречая его в сильно открытом и прозрачном розовом халате, Елена казалась перезрелым тропическим цветком, выросшим на скудном северном лугу.
Они трогательно и равнодушно обнялись. Елена, очевидно, была готова к любым выходкам с его стороны, а Нойес нервничал, проклиная свою незавидную роль, поэтому исполнил это объятие просто как ритуал.
Елена предложила спиртное. Он сел в кресло, а она на диван. Между полами ее халата виднелись загорелые ляжки. Нойес подумал, стоит ли воспользоваться ее невысказанным предложением в стратегических целях, или она просто дразнит его? Он был уверен, что она рассматривала его лишь как суррогат человека. В сексуальном плане она сношалась через него с Джимом Кравченко, а передавая ему секретную информацию о Марке Кауфмане или о Сантоликвидо, она лишь пыталась добиться расположения Родитиса.
— Мне нужна твоя помощь, Елена, — сказал он. — Я хочу найти Мартина Сент-Джона.
Она подняла брови, и губы ее разомкнулись.
— Родитис так быстро взялся за него?
Нойес сделал попытку скрыть свою реакцию.
— Я просто хочу поговорить с ним.
— О чем?
— Разве это имеет значение?
— Может иметь, — сказала она.
Нойес взял себя в руки и быстро нашелся.
— Хорошо. Родитис хотел бы заключить сделку с Полом Кауфманом. Так как Кауфман снова вернулся к жизни и Родитис не может получить его личность, он хочет заключить с ним соглашение. Понимаешь, Родитис обеспокоен, что Пол и Марк создадут семейный альянс, чтобы раздавить его. Поэтому он хочет как можно быстрее встать между ними. Тебя это устраивает?
— Вполне.
— Поэтому меня послали установить контакт с Кауфманом — Сент-Джоном. Я только не знаю, где его найти.
— А ты думаешь, я знаю?
— Если об этом хоть кто-нибудь знает, то должна знать и ты. О местонахождении Сент-Джона знает Сантоликвидо, да и Марк, думаю, тоже. Ты близка к ним, поэтому…
— Ты прав, — сказала Елена. — Я знаю.
— Ты расскажешь мне?
Елена лениво поменяла позу. Ее халат как бы случайно расстегнулся, на один головокружительный миг открыв ему все ее прелести. Затем, как ни в чем ни бывало, она снова застегнула халат.
— Может, я и скажу тебе, — мягко начала она. — Но тебе придется заплатить за это, Чарльз.
— Скажи, сколько ты хочешь.
— Мне не нужны деньги, — засмеялась она. — Мне нужна услуга.
— Какая? — с беспокойством спросил он.
— Ты носишь в себе личность человека, который очень много значил для меня, — сказала Елена. — Ты стоишь между мной и этим человеком, Чарльз. Если я отведу тебя к Мартину Сент-Джону, ты отойдешь в сторону и сделаешь этого человека доступным для меня. Хорошо? А я отведу тебя к Сент-Джону прямо сегодня.
— Ты хочешь забрать у меня Кравченко, чтобы его трансплантировали кому-нибудь еще?
— Не совсем так, — ответила она. — Я имею в виду, что ты должен позволить ему взять верх над собой. Чтобы я могла наслаждаться им непосредственно в твоем теле.
Нойес был в таком замешательстве, что Кравченко чуть было и впрямь не взял над ним верх. Нойесу удалось-таки одолеть его. Он никогда еще не получал таких ударов по своему самолюбию. Спокойно и буднично Елена предложила ему совершить самоубийство ради ее забавы! У него беззвучно зашевелились губы, затем он сказал:
— Ты не имеешь права просить меня об этом. Глупо думать, что я способен на такое!
— Разве? Почему же ты таскаешься со своим карнифагом в кармане, а?
— Ну…
— Все хорошо знают, что ты склонен к самоубийству. И прекрасно, Чарльз — не упусти момент. Хоть какая-то будет польза. Верни Джима Кравченко в мир, который он любил, и уходи сам из мира, который ты ненавидишь. К тому же ты выполнишь свой долг перед Родитисом и поговоришь с Сент-Джоном.
В наступившей тишине он задумался о сходстве предложения Елены со своими собственными намерениями. Ведь он уже решил про себя, что примет карнифаг, как только выполнит поручение Родитиса. Елена, казалось, знала об этом его решении. В конце концов, какая разница, какую смерть он для себя изберет? Выпить карнифаг означало отомстить Кравченко за его издевательства. Но затем Кравченко очутится в другом теле — и тогда что же это будет за месть? В другом случае он просто грациозно отойдет в сторону и уступит свое тело Кравченко, причем не ради Кравченко, а ради Елены.
И все же предложение Елены выглядело крайне оскорбительно — по своей воле дать превратить себя в зомби. Неужели она и впрямь его ни во что не ставит? Да. Несомненно. Он ухмыльнулся. Возможно, наступило время пожертвовать своими идеалами и пойти на маленькую хитрость. Он может пообещать Елене все что угодно, а потом отказаться от обещания. Главное — это добраться до Сент-Джона.
— Ты просишь слишком много, — выдавил он из себя.
— Я знаю. Но это логично, не так ли?
— Да, да. — Он расхаживал по комнате, сжав кулаки.
— Хорошо, — сказал он. — Да, черт возьми! Будет тебе Кравченко!
— Тогда по рукам?
— По рукам. Где Мартин Сент-Джон?
— Его отвезли на манхеттенскую квартиру Марка Кауфмана.
Нойес опешил.
— Этого стоило ожидать. Но я не смогу увидеться с ним там, Елена! Я не могу войти прямо в дом к Марку и…
— Марк уехал вчера в Калифорнию по делам, — сказала Елена. — Его не будет до завтра. Дочь все еще в Европе. В доме никого нет, кроме Сент-Джона и слуг, которые за ним ухаживают. Я сейчас отведу тебя туда.
— Пойдем, — сказал он.
Без тени застенчивости она переоделась прямо у него на глазах, и они вышли из дома. Перелет на вертолете в Манхеттен занял всего несколько минут. Нойес чувствовал себя как во сне, в котором события разворачивались с необыкновенной быстротой и вели к некой страшной развязке. У дверей дома Кауфманов Елена приставила к сканеру свой большой палец. Дверь не открылась.
— Я не имею привилегии мгновенного доступа, — объяснила она. — Сканер докладывает компьютеру, что я здесь, а тот проверяет, есть ли приказ не впускать меня. Если такой приказ отсутствует, я могу войти.
— К чему все эти предосторожности?
— У Марка иногда бывают другие женщины, — простодушно сказала она.
Дверь, наконец, открылась. Нойес никогда раньше не бывал в доме Марка Кауфмана. Дом был элегантным и просторным, с многочисленными комнатами, расположенными по сторонам. Перед ними появился невзрачный, безликий робот.
— Мы к мистеру Сент-Джону, — сказала Елена.
Робот проводил их в темную, огромных размеров спальню, декорированную дорогой, шитой золотом материей. Потолок играл зеленым, малиновым и фиолетовым цветами. На кровати, опершись на подушку, сидел усталый на вид сероглазый молодой человек со светло-русыми волосами, дряблой кожей, курносым носом и безвольным подбородком. Нойес остановился в дверях.
Он осознал, цепенея, что перед ним был сам Пол Кауфман. Человек на кровати, казалось, брал энергию из какого-то внутреннего источника. Его глаза заблестели, голова поднялась, подбородок выпятился вперед. Над кроватью висел портрет Пола Кауфмана, на котором он был больше похож на имперского орла, чем на человека. Несмотря на полное различие во внешнем виде, человек на кровати вдруг принял тот же самый надменный вид.
— Да? — сказал он. — Кто вы? — Голос его срывался, Пол Кауфман еще не вполне освоился с ним за те немногие часы, которые он провел в новом теле.
— Меня зовут Чарльз Нойес. А Елену Вольтерра, я думаю, вы уже знаете.
— Нойес? Нойес из «Родитис Секьюритис»?
— Правильно, — сказал Нойес. — Вы меня знаете?
— Да. В мои обязанности входило знать организацию Родитиса. Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? Люди Родитиса не должны здесь появляться.
— Я его привела, — сказала Елена. — Он хотел увидеться с вами, а я ему кое-чем обязана.
— Убери его, — крикнул Кауфман — Сент-Джон. Он махнул рукой, пытаясь указать на дверь, но его координация была еще очень плохой, поэтому он не рассчитал свои силы и ударил рукой по прикроватной тумбочке.
Елена не шелохнулась.
— Прочь, — закричал он срывающимся голосом. — Вон отсюда. Вон отсюда! Я должен отдохнуть. Мне столько пришлось пережить… Если бы ты знал, что значит умереть, а потом вновь ожить в этом страшном теле…
Он как-то странно загримасничал. Зомби-Кауфман, казалось, был истощен разговором. Его глаза потухли, и он снова лег. Он отдыхал, набирая силы.
— Если он не хочет тебя… — начала Елена.
— Он уделит мне пять минут, — сказал ей Нойес. — Ты подожди меня снаружи, хорошо? Я не задержусь у него.
Она кивнула и вышла из комнаты. Нойес знал, что Елена понимает, зачем он сюда пришел. Но он боялся, что она выдаст его. Он осторожно закрыл за ней дверь.