Чем больше она думала об этом, тем уверенней становилась в том, что он каким-то образом получил нелегальный трансплантат. Только это могло объяснить произошедшие в нем изменения. Риза хорошо знала, что трансплантация приводит к подобным изменениям, она видела их и в себе после трансплантации личности Тенди. Она стала мягче, более женственной, сменила панибратскую манеру общения на легкое женское кокетство. Все это она относила на счет Тенди. В квартире отца Риза с удивлением выслушала историю об убийстве Мартина Сент-Джона.
— Понимаешь, ты помогла Сантоликвидо решить его проблему, — сказал ей Марк. Его рука постукивала по колену в манере, очень напоминающей привычку старика. — Выследив зомби, ты дала в руки Сантоликвидо пустое тело в самый подходящий момент, и он вставил в него Пола.
— Ты не мог его остановить?
— Мне это было не нужно, Риза. Я не мог держать Пола в банке душ вечно, я должен был кому-нибудь отдать его. Я посчитал, что Сент-Джон — это лучше, чем Родитис.
— Согласна. Но убийство…
— Это случилось ночью. Как я представляю, Родитис послал своего неудачника — Нойеса к Елене. Она же не только рассказала ему, где находится Сент-Джон, но и привела его сюда. Нойес дал Сент-Джону редкий яд. Утром он и Елена вылетели в один из филиалов фирмы Родитиса. Сейчас они возвращаются.
— Я никогда не доверяла этой стерве, Марк.
Он засмеялся.
— Я знаю. Я приписывал это ужасным комплексам твоего переходного возраста.
— А это так и было. Только они не были настолько ужасны, чтобы ставить под сомнение любое мое суждение. Елена тебе не пара, и я пыталась убедить тебя в этом с самого начала. Но, по крайней мере, она не сделала ничего плохого тебе. Ты ничего не теряешь из-за убийства Сент-Джона.
— Потеряю, — сказал он. — Если Родитис вновь потребует дядю Пола и получит его.
— Но если он является участником заговора, то его самого подвергнут удалению!
— Это надо еще доказать.
— Ты, похоже, просчитал все, — сказала Риза.
Марк кивнул.
— Для своего собственного удовольствия, а не для квестората. Я должен заставить Елену признаться в соучастии в убийстве. Это позволит квесторам потребовать ментоскопирование Нойеса. Если Нойес будет ментоскопирован и нити потянутся к Родитису, то тогда мы выиграем. Может быть. Но это скользкий путь.
— На месте Родитиса, — осторожно сказала Риза, — я бы удалила воспоминания у Нойеса и у Елены. Это остановило бы следствие.
— Я полагаю, что он так и сделал. Они все утро провели у него в Индиане, а сейчас находятся в пути, и их мозги, по всей вероятности, начисто освобождены от вчерашних приключений. — Он сжал кулаки, и лицо его приняло гневное и решительное выражение, чрезвычайно похожее на выражение Пола. — Что бы ни случилось, Родитис не получит Пола! Может быть, он и выиграл этот раунд, но личность Пола ему не достанется. Чего бы мне это не стоило.
Риза была потрясена такой реакцией отца. Она не понимала, почему он так беспокоится из-за этого убийства, хотя оно было и обидным, и досадным. Он явно переоценивал обстановку. Да, Елена предала его. Да, Родитис снова может получить дядю Пола после того, как Сент-Джон, ее обладатель, был убит. Но это лишь означает, что раскладка сил останется прежней, как и несколько дней назад. К чему вся эта суматоха и напряженность? Он так заработался, что воспринял ее всерьез, чего он не делал никогда раньше. Риза была приятно удивлена этим. Совсем не так давно, на пляже, он холодно приказал ей пойти и поиграть, показав тем самым, что эти вещи ее не касаются. В нем произошли такие сильные изменения, что это было подозрительно.
О чем он беспокоится? Боится, что следствие по делу Сент-Джона обернется против него? Что он будет ментоскопирован квесторами? Что они смогут обнаружить что-то, что он очень хотел бы скрыть?.. Например, присутствие в его голове нелегальной личности Пола Кауфмана? Похоже было, что это так, подумала Риза.
Марк извинился и снова снял телефонную трубку. Риза бродила по комнате, оценивая сложность ситуации. Скорее всего, ее отец не мог обладать личностью Пола Кауфмана. Ведь она была трансплантирована в тело Мартина Сент-Джона. Следовательно, она не могла в то же самое время быть трансплантирована Марку. Для недопущения этого существуют жесткие правила, подумала Риза. Запись помещается в специальный сейф, пока не понадобится снова, если это вообще когда-нибудь произойдет. В обычных случаях, если личность подселяли к какому-то человеку, после его смерти она вместе с личностью своего хозяина уже как вторичная попадала к новому хозяину. Таким образом, запись больше не требовалась. Но она продолжала храниться в кладовых. А что если более ранние записи тоже не уничтожаются, а лежат в специальных хранилищах?
Риза сообразила, что нащупала брешь в строгих правилах Института Шеффлинга. Она начала понимать, что именно это помогло отцу получить незаконную копию и провести трансплантацию личности дяди Пола.
«Потише, — предупредила ее Тенди. — А то ты свихнешься от этих мыслей».
Риза решила немного отвлечься от тяжелых размышлений. Заметив на столе книгу в зеленом переплете, она лениво взяла ее в руки и с некоторым удивлением обнаружила, что это был «Бардо Тедол» — «Тибетская книга мертвых», культовая книга новой религии, которая была распространена к востоку от Калифорнии. Она не знала, что у отца была эта книга. Копия выглядела совершенно новой. Нажав на кнопку, она пролистала страницы, удивляясь, как люди могли заниматься такими глупостями только из-за того, что вторая жизнь стала реальностью. Откопать какую-то забытую ветвь древнего буддизма, не имеющую абсолютно никакого отношения к процессу Шеффлинга, и убивать время, энергию и деньги на ее изучение…
«От Восточных Границ Лучезарной Страны Счастья, — прочла она на экране, — Будда Вайра-Саттва, божественный Отец-и-Мать, с прислуживающими ему богами, выйдет, чтобы осветить тебя. С Южных Границ, овеянный славой, Будда Ратна-Самбхава, божественный Отец-и-Мать, с прислуживающими ему богами, выйдет, чтобы осветить тебя. С Западных Границ Страны Цветущего Лотоса, Будда Амитабха, божественный Отец-и-Мать, с прислуживающими ему богами, выйдет, чтобы осветить тебя. С Северных Границ Страны Праведных Дел, Будда Атогха-Сиддхи, божественный Отец-и-Мать, с прислуживающими ему богами, в лучах радужного света выйдет, чтобы осветить тебя в то же самое время».
Ее отец вернулся в комнату. Риза протянула ему книгу и спросила:
— Марк, что это?
— Когда я был на побережье, я посетил большой ламаистский монастырь в Сан-Франциско. Они мне подарили это как сувенир. — Он отшвырнул книгу в сторону. — В аэропорту взяли Елену и Нойеса. Елена говорит, что ехала ко мне. Она будет здесь через несколько минут.
— А Нойес?
— Его привезут сюда под конвоем. Я хочу, чтобы его подержали отдельно от Елены, пока я не выслушаю ее объяснения. Я распорядился, чтобы его поместили наверху, в твоей квартире. Хорошо?
— Да, но куда деваться мне?
— Оставайся со мной, — сказал Марк. — Мне понадобится твоя помощь. — Он дал ей небольшой диктофон. — Запиши каждое слово нашей беседы, но так, чтобы Елена не заметила этого. Кроме того, будь готова к тому, что она попытается атаковать. Я проверю ее на наличие скрытого оружия еще до того, как она войдет сюда, но у нее останутся ее ногти.
Риза задрожала от радости, получив от отца такие распоряжения.
— Ты и впрямь надеешься узнать что-нибудь от Елены или от Нойеса после того, как они побывали у Родитиса? Он мог удалить их воспоминания, — сказала она.
— Не знаю. Конечно, он не настолько глуп, чтобы отпустить их с воспоминаниями. Но большие люди иногда ошибаются в мелочах. — У двери зажегся сигнал. — Елена здесь.
Он распорядился, и она вошла без охраны, которая арестовала ее в аэропорту и доставила сюда. Риза была удивлена яростью, которая сквозила в ее глазах. Елена, казалось, кипела от гнева. Она была одета в то, что считала своим простым походным костюмом, и вошла в комнату энергичной походкой, весьма далекой от ее обычного ленивого скольжения.
— Марк! О, Марк, я так много должна рассказать тебе! — воскликнула она.
— Я думаю, — сказал Марк. Он мельком взглянул на Ризу, которая спокойно включила диктофон и кивнула ему. Елена тоже взглянула на нее.
— Я хочу говорить наедине, — сказала она.
— Ты можешь говорить при Ризе. Она в курсе событий. Во всяком случае, она знает об этом столько же, сколько и я. Но ты должна знать гораздо больше.
Краска проступила на щеках Елены. Ей явно было не по себе в присутствии Ризы. Последовала перестрелка взглядами.
— Я хочу знать, Елена, что произошло в четверг в этой квартире, — сказал Марк.
Елена, едва сдерживая гнев, расхаживала по комнате.
— Что происходило днем, я не знаю. Мартин Сент-Джон был здесь, в спальне для гостей, и за ним присматривали слуги-роботы.
— Да. А дальше?
— Ко мне пришел Чарльз Нойес. Он сказал, что у него к Сент-Джону очень важное и срочное дело. Он так упрашивал и умолял меня, что я согласилась привести его сюда.
— Это была очень большая ошибка, Елена.
— Я знаю, Марк. Но я привела его. Вместе мы прошли в комнату Сент-Джона.
— Ты видела Сент-Джона? В каком он был состоянии?
— Он был жив, — сказала Елена. — Выглядел усталым, но держался хорошо. Твой дядя изо всех сил старался установить контроль над телом. Нойес попросил меня оставить его на несколько минут наедине с Сент-Джоном. Я вышла. Вскоре Нойес вышел из комнаты. Сент-Джон кричал. У него были какие-то страшные судороги. Нойес ушел из квартиры, а Сент-Джон вскоре умер.
— Можешь ли ты сказать, что его убил Нойес?
— Вполне может быть, — ответила Елена.
— Как Нойес объяснил то, что произошло?
— Он сказал, что у Сент-Джона начался какой-то приступ.
— Ты сообщила в квесторат? — спросил Марк.
Елена покачала головой.
— Нет, я пошла домой. Я никому не сообщила.
— Даже мне.
— Даже тебе, Марк.