– Больше никто не умрет, – тяжело дыша и поражаясь себе самому, заявил Томас. – Если бы мы не постарались и не прошли ваши дебильные тесты, вот тогда и считали бы нас проигравшими. Но мы прошли их, Испытания закончились.
«Ой ли?» – спросил себя Томас. Впрочем, обращаясь к рыжему, он не шутил. Хватит бессмысленных убийств и смертей.
Лицо того немного смягчилось, и на нем даже обозначилось подобие улыбки. Незнакомец отполз к стене, а крышка люка пошла вверх, закрываясь. При этом петли визжали, как свинья под ножом. Никто не проронил ни слова, пока не раздался финальный щелчок, с которым крышка встала на место, и не утих последний порыв ветра.
– Меня зовут Дэвид, – представился рыжий. В тишине, нарушаемой только гудением двигателей и ревом сопл, его голос прозвучал неожиданно громко. – Не волнуйтесь вы так. Вы правы, Испытания закончились. Все закончилось.
Томас насмешливо кивнул.
– Где-то я это уже слышал. Мы опытные, и больше не позволим обходиться с нами как с лабораторными крысами. Хватит.
Дэвид обвел грузовой отсек взглядом, словно проверяя, согласны ли остальные с тем, что говорит Томас. Сам же Томас не рискнул выпустить его из поля зрения. Пришлось поверить, будто за спиной у него стоят люди.
Наконец Дэвид снова посмотрел на Томаса и, примирительно подняв ладонь, начал медленно подниматься, а встав, спрятал руки в карманы.
– Ты никак не поймешь, что все шло и будет идти по сценарию. Однако да, Испытания завершились. Мы везем вас в безопасное место. По-настоящему безопасное. Больше никаких тестов, никакой лжи, никаких подстав. Никакого притворства. – Помолчав, он продолжил: – Когда узнаете, чего ради проходили Испытания и почему так важно число выживших, то все поймете. Обещаю.
Минхо фыркнул:
– Такой откровенный кланк мне еще никто впарить не пробовал.
Как же здорово, что Минхо не утратил запала.
– А что лекарство? Нам его обещали. Дайте лекарство нам и нашим проводникам, иначе о доверии и речи быть не может.
– Подумайте, чего хотите прямо сейчас, – посоветовал Дэвид. – Отныне все будет по-другому. Лекарство получите, как и было обещано. Вот только вернемся в штаб. Пистолет можешь оставить себе. Кстати, если хотите, выдадим вам оружие. Сражаться, правда, не с кем и не с чем. Не осталось больше тестов. Берг приземлится в заданной точке, вы – здоровые – окажетесь на свободе и в безопасности. Единственное, мы попросим выслушать нас. Просто выслушать. Уверен, вы сгораете от любопытства, жаждете узнать, что стоит за Испытаниями.
Хотелось закричать на рыжего, но Томас знал: пользы это не принесет, а поэтому лишь ответил как можно спокойнее:
– Больше никаких игр.
– Чуть что, – добавил Минхо, – и мы поднимем кипеж. Если умрем, так тому и быть.
Дэвид улыбнулся во весь рот:
– Именно такого поведения мы от вас и ожидали. – Указав на дверцу в противоположном конце отсека, он предложил: – Пройдемте?
На сей раз заговорил Ньют:
– Что еще вы нам приготовили?
– Вам же, наверное, хочется поесть, помыться? Поспать? – Дэвид двинулся в обход глэйдеров и девушек. – Полет предстоит долгий.
Томас и остальные некоторое время переглядывались, но в конце концов молча согласились: выбора нет – и последовали за Дэвидом.
Глава шестьдесят третья
Следующие пару часов Томас старался ни о чем не думать.
Он выдержал Испытание, однако напряжение, адреналин и чувство триумфа ушли. Группа принялась за обычные дела: все наелись горячего, напились холодного, прошли осмотр у медиков и, вдоволь наплескавшись в душе, переоделись в свежее.
Томаса не оставляло ощущение, что ситуация повторяется. Ребят успокаивают, перед тем как устроить им новое потрясение. Как тогда, в бараках, после спасения из Лабиринта. Но делать нечего. Ни Дэвид, ни его подчиненные не угрожали, не пытались поднять тревогу.
Сытый и чистый, Томас присел на диван в узком переходном отсеке берга (перед просторной комнатой, полной разномастной мебели грязноватого цвета). Как он ни старался избегать Терезы, она все же нашла его. Все еще трудно было находиться рядом, говорить с ней или с кем-то еще. Томас пребывал в смятении.
Пришлось смирить себя, потому что ничего изменить Томас не мог. Берг не захватить, а если и взять экипаж в заложники, то как управиться с этой махиной? Куда лететь? Томас и остальные подчинятся ПОРОКу и выслушают их вердикт.
– О чем думаешь? – спросила Тереза. Хорошо, что вслух. Томасу как-то не хотелось общаться с ней телепатически.
– О чем думаю? Да я вообще стараюсь не думать.
– Ага, наверное, стоит насладиться миром и покоем, пока есть возможность.
Томас посмотрел на Терезу. Девушка сидела подле него как ни в чем не бывало. Как будто они все еще лучшие друзья. Нет, всякому терпению есть предел.
– Ведешь себя, будто ничего не случилось. Бесит.
Тереза опустила взгляд.
– Я многое стараюсь забыть, как и ты. Не думай, я вовсе не глупая. Прекрасно понимаю, что прежними мы уже не будем. Если бы был шанс поступить иначе, я не воспользовалась бы им. План сработал. Ты жив, и это главное. Может, однажды ты меня и простишь.
Как рационально она рассуждает… прямо тошно становится.
– Меня волнует одно: как остановить ПОРОК. То, что они делают с нами, неправильно. И не важно, насколько крепко я с ними связан. Так нельзя.
Тереза вытянулась, положив голову на подлокотник.
– Забей, Том. Нам стерли память, но мозги-то оставили. И когда ПОРОК напомнит, чего ради мы участвуем в эксперименте, расскажет все, то с ними придется сотрудничать дальше. Выполнять все их требования.
Томас подумал секунду. Нет, он не согласен с Терезой. Никак не согласен. Может, когда-нибудь он и проникнется идеями ПОРОКа, только не сейчас. И с Терезой этого обсуждать не станет.
– Наверное, ты права, – пробормотал он.
– Когда мы последний раз спали? – подумала вслух девушка. – Уже и не вспомню, хоть тресни.
И снова она ведет себя как ни в чем не бывало.
– Зато я помню. Последний раз я спал в газовой камере, куда ты меня запихнула, оглушив перед этим здоровенным копьем.
Тереза потянулась.
– Тут я могу лишь извиниться в очередной раз. Ты хотя бы отоспался – я же глаз не сомкнула, пока ты не вышел. Два дня на ногах.
– Бедняжечка, – зевнул Томас, не удержавшись – усталость брала свое.
– М-ммм?
Тереза лежала с закрытыми глазами и дышала мерно и глубоко. Заснула. Томас огляделся: глэйдеры и девчонки из Группы «В» тоже спали. Бодрствовал один Минхо: пытался завязать разговор с симпатичной девушкой, но глаза у той были закрыты. Бренды и Хорхе Томас нигде не заметил. Странно, если не сказать тревожно.
Томас вдруг ощутил острую тоску по Бренде. Правда, веки уже налились свинцом, усталость сковала члены, и Томас, съезжая по спинке дивана, решил поискать девушку позже, а сейчас отдался во власть сладкой дремоты.
Глава шестьдесят четвертая
Проснувшись, Томас поморгал, протер глаза. Вокруг царила сплошная белизна: ни силуэтов, ни теней, ни оттенков прочих цветов. Лишь белый.
Ощутив укол страха, Томас сказал себе: это сон. Такой вот странный сон. Он чувствовал тело, чувствовал кожей прикосновение пальцев, а слышал в полной пустоте только собственное дыхание.
«Том».
Голос. Голос Терезы. Проник в его сон? Прежде такое случалось? Да.
«Привет», – ответил Томас.
«Ты… ты как?» – встревоженно спросила Тереза.
«Порядок, а что?»
«Ты не удивлен?»
«В каком смысле?» – смутился Томас.
«Скоро ты многое узнаешь. Очень скоро».
Только сейчас Томас заметил, что с голосом у Терезы что-то не так.
«Том?»
Он не ответил, чувствуя, как в кишках зашевелился червь страха – ужасного, тошнотворного, ядовитого страха.
«Том?»
«К-кто ты?» – спросил наконец Томас, боясь услышать ответ. И после паузы получил его:
«Это я, Том. Бренда. Тебя ждут неприятности».
Рефлекторно Томас закричал, и все кричал и кричал, пока не проснулся.
Глава шестьдесят пятая
Покрытый испариной, он сел. Еще не успев ничего осознать, прежде чем информация об окружающем мире прошла по проводам нервной системы в соответствующую зону мозга, Томас понял: все изменилось, и все не так. У него снова все отняли.
Он лежал на полу комнаты: стены, потолок – все вокруг белого цвета; пол пружинит, плотный, гладкий, и в то же время не причиняет неудобств; стены обиты подушками, через каждые четыре фута шляпки гвоздей; свет идет от прямоугольника в потолке – слишком высоко, не достать; пахнет чистотой: нашатырем и мылом. Даже одежда на Томасе: футболка, хэбэшные штаны и носки – не имела цвета.
Единственной темной вещью в этой комнате был стол. Коричневый стол примерно в дюжине футов от Томаса, в центре помещения, старый, потрепанный и поцарапанный, а рядом с ним – деревянный стул. За столом – такая же, как и стены, обитая подушками дверь.
Томас ощущал странное спокойствие. Казалось бы, надо вскочить и с криками о помощи броситься на дверь, но он знал: не откроется, и никто его не услышит.
Томас вновь в Ящике. Ничему его жизнь не научила… Рано, дурак, радовался.
«Паники от меня не дождетесь», – сказал себе Томас. Наступил очередной этап Испытаний, и на сей раз он с боем потребует изменить условия, прекратить тесты. И вот, решившись во что бы то ни стало завоевать свободу, Томас не испытывал ни малейшей тревоги.
«Тереза? – позвал он. Тереза и Эрис – единственные, с кем он связан извне. – Ты меня слышишь? Эрис, а ты?»
Никто не ответил: ни Тереза, ни Эрис, ни… Бренда.
Бренда… Нет, то был сон. Определенно лишь сон. Бренда не работает на ПОРОК, не умеет общаться телепатически.
«Тереза? – напрягая все силы, позвал Томас. – Эрис?»
Нет ответа.
Встав, Томас пошел к столу, однако в двух шагах от него наткнулся на невидимую стену. Прямо как в бараках.
Томас не позволил панике овладеть им, не дал страху набрать силу, а лишь отошел в угол, сел там и, закрыв глаза, расслабился.